Если завтра в поход

- Главная наша цель - показать, что у нас в стране умеют шить одежду. И она доступна для населения, - сказал во время встречи с представителями легкой промышленности Алматы Серик Джаксыбеков, председатель комитета по экономической политике, инновационному развитию и предпринимательству сената. – И обязательно должны быть производители детской одежды. У каждого есть дети и внуки.

Рядом с аэропортом Алматы за забором четыре здания. С виду обычные склады. Сенаторы Серик Джаксыбеков и Манат Кубенов с сомнением вошли внутрь и оказались будто в пещере Аладдина. Тут же, у порога, работают две прядильные машины. Рядом сложены тюки с трикотажем. Как оказалось, сенаторов пригласили в единственную в стране фабрику по производству трикотажного полотна.

- Здесь у нас вязка трикотажа. Производим полотно разного качества и назначения – для футболок, халатов, кальсон, - начал экскурсию менеджер по производству ТОО «Универсал Реклама» Талгат Ерназаров. – Поднимемся на второй этаж. Солдаты в стиле ню: нашу армию могут оставить без штанов

Там темнее. Станки стоят теснее. Перед глазами словно возникли картинки промышленной революции в Англии, где в цехах мастеровые теряют зрение в полутьме.

- Здесь вяжем рукавицы, - показывает в угол.

Шумит станков пять. Еще пара стоит. На полу - горки готовых изделий. Обычные рукавицы. Черные. Трикотажные. Рабочие.

- Здесь делаем армированную ткань, - управляющий не останавливается.

Заказов на нервущуюся ткань для военной формы нет. Станки стоят.

- Производство тесьмы. Делаем ремни для Национальной гвардии. Это тесьма для погонов, - он останавливается. – Погоны российские.

Тут же другие машины вяжут шнур-паракорд, обрезают его, штампуют наконечники. На столе блестит горка аксельбантов. В коробке - готовые шнурки. Бери и пользуйся.

Сомнений у сенаторов уже нет. Вокруг шум, гам. Но порядок.

Цех может производить до 400 погонных метров ткани на одном станке. Но завод еще не работал с полной нагрузкой.

Сейчас он загружен на минимум, при котором он вообще может работать: ткань рубашечная, подкладочная, ветрозащитная, галстучная, диагональ, футер, хаки, трикотаж.

Сенаторы подводят итоги поездки по предприятиям легкой промышленности страны. По фабрикам они отправились после скандала из-за госзаказа.

В 2016 году несколько фабрик объединились в консорциум «Жасампаз».

Это позволило напрямую работать с министерством обороны. Первый договор с военными заключили в 2016 году. Исполняла его 31 компания. Одна шила обувь, вторая - летнюю форму, третья – зимнюю, четвертая вязала ремни, пятая мастерила шапки и фуражки. Консорциум следил за качеством. И требовал от фабрик увеличения мощности. Взамен передавал им новые заказы.

Фабрика головных уборов - ТОО «EleGant» - в 2016 году получила заказ на 30 миллионов тенге: шапки-ушанки, папахи, кепи, береты. Больше не позволяли мощности. За четыре года компания нарастила станочный парк, обучила персонал, построила новый цех. Ее заказ вырос до 130 миллионов тенге.

Казалось бы, фабрики нашли, как надо работать с военными. Но в прошлом году из договора исключили НК «Казахстан инжиниринг». За нее обязательства взяло на себя министерство оборонной и аэрокосмической промышленности (МОАП). В июле упразднили уже МОАП. Права по заказу перешли к мининдустриализации. Третьего февраля 2020 года фабрику огорошили: четвертого февраля будет проведен новый конкурс.

Понять министерство обороны можно: солдату надо дать лучшее. Одеть, обуть, накормить, снять с него все бытовые заботы. Тогда можно будет его загрузить обучением, вывести в поле, требовать от него службу. Но есть и другая сторона – экономика.

Армейские запасы не могут быть большими, исходя из размеров заказов. А если надо будет одеть-обуть 40-50 тысяч человек сверх плана? Что им выдадут? Форму, оставшуюся от афганской войны?

Мощностей, где можно за месяц-два сшить столько обмундирования, в Казахстане просто нет. Выход один – заказывать за рубежом. Как будет выглядеть наш служивый? Как натовец? Или как китаец?

Примерно такая же ситуация случится, если поставщики вдруг не смогут продать нам сырье. Хлопковые ткани покупаем в Киргизии, нейлон – в Китае, утеплитель - в России, фурнитуру - в Италии, смесовую ткань – в Турции. Чтобы этого не произошло, надо выращивать своих производителей, создавать им условия, помогать зарабатывать, покупать станки и машины. Или строить заводы, которые могут дать все. Первый вариант дольше. Второй дороже. А надо быстро и недорого.

Встречу с руководителями швейных компаний Алматы провели тут же, на складе. Отгородили полотном-хаки площадку. Стол покрыли таким же хаки. Пластиковые бутылки воды, бумажные стаканчики, выставили берцы, образцы тканей – прямо полевой лагерь.

- В свое время легкая промышленность давала четверть ВВП Казахстана. Сегодня один процент. В чем причина? Все есть: и хлопок, и шерсть, и кожа. Почему бы не наладить свое производство? – начал встречу глава комитета Серик Джаксыбеков. - Чтобы посмотреть, что происходит в отрасли, мы побывали на предприятиях Астаны и Шымкента. Мы думали, вас всего 3-4 компании. Оказалось, вас много. Хочу предупредить: нас беспокоит неправильный тренд - ориентация на госзаказ. В Атырау нам так прямо и заявили, что без госзаказа они станут банкротами. Выясняется, что в ряде компаний нет ни дизайнеров, ни продавцов. Как они вообще работают на таком рынке?

Встреча с сенаторами для директоров компаний была долгожданной, но все равно неожиданной.

Еще в 2015 году мажилис во главе с Даригой Назарбаевой отработал рекомендации по восстановлению легкой промышленности. Но все эти решения были забыты. Проблемы не исчезли. А здесь им предлагают высказаться.

- Нам нужны дешевые кредиты и площадка для производства…

- Мы готовы делать шерстяные стельки за 70 тенге пара. Российские идут за 90. Но нет шерсти…

- Меня не пустили на выставку в Милан только потому, что министерство индустрии не написало рекомендательно письмо, - высказала обиду модельер Куралай Нуркадилова.

- Мы работаем в основном на экспорт. На свой родной рынок выйти не можем, - рассказала владелец ТОО «Mimioriki» Инна Апенко.

- Как так?

- Для казахстанских брендов аренда в торговых центрах самая высокая. Есть мультинациональные игроки – якорные арендаторы для ТРЦ. Они платят условную аренду. В десятки раз меньше, чем мы. Есть турецкие компании. Им правительство Турции возмещает половину расходов на аренду по программе Turquality, - пояснила глава компании.

- Аренда бутика 40 квадратов в ТЦ «Мега» в Алматы - 2 миллиона тенге в месяц. Плюс 15 процентов от дохода. С такими ценами мы должны продавать тысячи шляп в месяц. Это нереально, - негодует директор ТОО «EleGant» Бакыт Алимбекова.

- Наша промышленность обеспечивает потребности страны лишь на 10 процентов. 90 процентов - это импорт. По обуви – 1,5-2 процента, - рассказала глава Ассоциации легкой промышленности Любовь Худова. - Рынок есть. Но нет перерабатывающей промышленности. Мы перерабатываем только седьмую часть своей шерсти, пятую часть кожи. Все остальное уходит за рубеж.

Надо создавать цепочку добавленной стоимости внутри страны - от сырья до готовой продукции.

По коже надо планировать весь цикл производства: это субсидии на корма бычкам и овцам, регулирование работы откупщиков, правила разделки туши для получения нормальной шкуры, ее переработка и пошив готовых изделий. Это тысячи рабочих мест. А есть еще шерсть, хлопок, лен.

- Мы собираем все предложения, чтобы отчитаться перед сенатом и выработать предложения по развитию легкой промышленности, - заключил Серик Джаксыбеков. - Недавно мы встретились со Всемирным банком и предложили ему создать Стратегию развития легкой промышленности страны. Анализ банка тоже покажет, что нужно для этого. Уже сейчас мы говорим: мы сделаем все, чтобы предприятия получили госзаказ. Но в то же время предприятия должны будут взять на себя встречные предложения по расширению производства и обеспечению рынка товарами отечественного производства.

Под конец встречи Серик Рыскелдинович обратил наконец внимание на вешалку с детской одеждой.

- Это ваше?

- Да, - ответила Ирина Опенко, глава ТОО «Mimioriki»

- А из каких тканей вы их шьете?

- Из импортных.

- А почему не из отечественных?

- У нас такое не производят.

- Почему? - вмешался Талгат Ерназаров. – Мы можем сделать.

- Талгат, ерунду не говори! Не можешь! - вмешался один из директоров.

- Почему ерунду, Олег? Сделаем.

- Из гребенной пряжи?

- Да, из гребенной пряжи. Надо только саму пряжу купить.

- Подождите, вы производите или продаете? – потерялся в споре сенатор.

- Производим.

Ирина Опенко повернулась к коллеге, взяла спортивный костюм.

– Такое полотно свяжете?

- Да.

- А такое? – показала второй костюм.

- Да. Мы дадим вам наши образцы.

- Дайте вашу руку, Ирина. И вашу, - Серик Рыскелдинович берет руку Талгата Ерназарова. – Пожмите руки друг другу. Вот вы и познакомились. Давайте работать.