Все тюбетейки Шакена Айманова: почему знаменитый режиссер не снимал "по блату" в своем кино даже брата

Раз – и фильм появился

– Очень хорошо помню день, когда нам сообщили о смерти дяди Шакена, – рассказывает пианистка Баян Кенжетаева, дочь Каукена Кенжетаева, младшего брата Шакена Айманова. – Его друзья пошли вначале к аксакалу – народному артисту СССР Серке Кожамкулову. Как вспоминает его дочь, Марьям Сералиевна Кожамкулова, в шесть утра раздался звонок в их дверь, а потом артисты во главе с ее отцом стали совещаться, как сообщить Каукену о смерти брата. В нашем доме телефон зазвонил в семь утра. Папа взял трубку, а потом сообщил маме: “К нам идет Сер-ага. Интересно, почему так рано?”.

Открыв дверь, увидел толпу народа и, услышав одно только слово “Шакен”, он все понял. Засмеялся и… рухнул как подкошенный.

В тот же вечер папа вылетел в Москву, а утром, кажется, вся Алма-Ата поехала в аэропорт встречать Айманова... Дядя Шакен коллекционировал трубки, зажигалки, брелоки. Друживший с ним Первый секретарь ЦК компартии Казахстана Динмухамед Ахмедович Кунаев как раз только что вернулся из командировки в Бразилию. Кто-то видел, как он, растерянно вертя в руках привезенную оттуда зажигалку, говорил: “И кому я теперь отдам это?”.

Рассказывая о взаимоотношениях отца со своим старшим братом, племянница Шакена Айманова говорит, что родственные чувства никак не влияли на дело.

– Ни отца, ни мать дядя Шакен никогда не снимал в своих фильмах. Он считал, что в искусстве все должны пробиваться сами. Папу больше снимал его друг – известный кинорежиссер Мажит Бегалин. Он снялся в его фильмах “За нами Москва” и “Песнь о Маншук”. И тем не менее братья были очень привязаны друг к другу. Дядя Шакен часто бывал у нас в гостях. Причем один никогда не приходил, его обычно сопровождало человек семь – осветители, водители, рабочие сцены… В Казахстане считают, что «Оскар» надо вручить Шакену Айманову

В его квартире на Фурманова – Шевченко вечно кто-нибудь ночевал или даже жил. К Мурату Ахмадиеву, отцу популярной певицы Дильназ, он вообще относился как к сыну – тот жил у него какое-то время.

Дядя Шакен снял Паркуяна (он так называл Мурата за страсть к футболу по фамилии знаменитого футболиста) в эпизодической роли в фильме “Ангел в тюбетейке”.

Кстати, прототипа главного героя этой картины он встретил в нашем доме.

Айнакуль-апа, наша бабушка по матери, все хотела женить своего младшего сына – молчуна и тихоню. И она действительно искала для него невесту – ходила по всем алматинским общежитиям и приставала к девчонкам.

Когда папа рассказал о проделках тещи дяде Шакену, тот весело смеялся, а потом раз – и фильм появился.

Поскольку дядя был в разводе с женой (съемки, гастроли, театр – некогда ему было иметь семью), то всех своих гостей приводил к нам. И бесконечно уважавшая его мама (певица Шабал Бейсекова. – Ред.) беспрекословно накрывала стол.

У нас в гостях бывали Андрей Кончаловский с женой Натальей Аринбасаровой, Алла Ларионова, Николай Рыбников, Михаил Глузский…

Сейчас о том, что они действительно были в нашем доме, свидетельствуют автографы, которые мы отдали в музей отца, открытый при его жизни в Центральном музее.

Помню, как я ходила с одноклассницами на премьеру “Укрощения строптивой”, где Шакен Айманов и Хадиша Букеева составили великолепный дуэт. После спектакля пошли за кулисы. Тетя Хадиша, часто бывавшая у нас в гостях, увидев меня, приветливо сказала: “Айналайын, заходи”, – и чмокнула в щечку.

Девочки, увидев, что меня поцеловала сама божественная Букеева, чуть не упали в обморок.

Свадьба Сакко

Сакко Каратаеву, реальному прототипу учителя Тайлака из “Ангела в тюбетейке”, уже за 80, но он, как и в молодости, остался таким же молчуном и скромнягой. За него говорила супруга Бихан.

– Я после окончания в 1961 году физико-математического факультета ЖенПИ уехала работать в колхоз Октябрьский, что в Илийском районе Алматинской области. Моя подруга Гайша (мы с ней из одного аула), выйдя после института замуж, осталась в городе. И вот как-то она говорит: “Ну что ты в своем колхозе потеряла? А здесь жених ждет тебя с квартирой и городской пропиской”.

Она говорила о Сакко. Он с матерью жил в одном подъезде с нею, только этажом ниже. Когда Айнакуль-апа, мама потенциального жениха, все уши прожужжала ей о невесте для своего сына, то подружка, оказывается, стала ей вовсю расхваливать меня: Бихан умеет учить детей не только математике, она еще водит тракторы и комбайны, доит корову, сбивает масло, печет хлеб… У матери Сакко глаза загорелись от такой характеристики: “Знакомь ее скорее со мной, мне такая хозяйственная сноха и нужна”.

А я и не набивала себе цену. В деревне меня больше уже никто не держал: отец после смерти матери успел жениться. То, что Сакко работал сантехником на стройке, не смутило и не остановило. 28 лет для девушки – это вам не шутки.

Свадьба у нас была веселая. Певица Шабал Бейсекова, старшая сестра мужа (в фильме “Ангел в тюбетейке” ее играет Бибигуль Тулегенова) и ее муж очень постаралась для этого. Кого только не было на ней – все их с Каукеном Кенжетаевым друзья-артисты во главе со знаменитым кинорежиссером Мажитом Бегалиным. Не было только Шакена Айманова – он был на съемках.

С родственниками мужа я быстро нашла общий язык, они любили бывать у нас в гостях. Шабал и сама великолепная хозяйка, но ей нравился мой лагман, она все просила меня научить его делать. Каукен Кенжетаевич, как и его старший брат, обладал большим чувством юмора. Бывало, играем с ним в карты (он меня и научил этому), и он все сокрушается: “Эх, парнем бы тебе родиться”.

Я, признаюсь, и в самом деле по характеру не робкого десятка. В городе устроилась в русскую школу – казахских просто не было, и отработала там 40 лет.

А с Сакко, не буду жаловаться, у нас жизнь сложилась неплохо. Он вообще похож на своего героя. Такой же спокойный и добродушный.

Самый младший и самый любимый сын у своей матери, Сакко родился, когда отца, прокурора Акмолинской области, уже забрали как врага народа. Убежденный коммунист, репрессированный прокурор передал на волю, чтобы младенцу дали имя Сакко. Оно было выбрано не случайно. В СССР в те годы активно обсуждался судебный процесс над североамериканскими рабочими итальянского происхождения Николо Сакко и Бартоломео Ванцетти.

Ванцетти в семье уже был, это имя носил брат, старше Сакко пятью годами.

Мать моего мужа была абсолютно безграмотной (даже деньги не умела считать), но очень шустрой и неунывающей женщиной. Не будь такого характера, ей было бы трудно одной ставить на ноги семерых детей. А мы с Сакко вырастили замечательную дочку. Политолог Алия Балапанова сегодня доктор наук, уважаемый профессор.

Как водитель из колхоза имени Ленина попал в кино

Алимгазы Райымбеков снялся в 12 фильмах, но в памяти зрителя так и остался учителем Тайлаком из “Ангела в тюбетейке”.

Водитель из колхоза имени Ленина Кировского района Талды-Курганской области попал в кино случайно. В 1965 году Азербайжан Мамбетов снимал фильм “Крылья песни”. Он никак не мог найти исполнителя роли прославленного борца Хаджимукана. Сроки поджимали, и режиссер, известный своим вспыльчивым характером, громко распекал своих помощников. “Тебе что, кабинета не хватает? Зачем на улице-то кричать?” – упрекнул его как-то преподаватель физкультурного института Сабит Сатыбалдин.

“Слушай, мне нужен спортсмен. Может, поможешь?” – спросил его Мамбетов. “Есть у меня такой. В совхозе Ленина работает водителем, он только что завоевал приз Хаджимукана”, – ответил тот.

– Когда меня вызвали в правление колхоза, я удивился: начальству мы обычно бываем нужны, когда нужно похвалить или, наоборот, отругать за что-то, – рассказывает легендарный Алимгазы Райымбеков. – А я ни того ни другого не успел заслужить по причине отсутствия – был на соревнованиях. В правлении мне протянули телеграмму: “Киногруппа “Крылья песни” просит вас приехать на кинопробы на роль Хаджимукана”. От радости у меня перехватило дыхание. “Елки зеленые! – подумал я. – Вот это везуха! Я же, можно сказать, неуч, малограмотный человек, а меня приглашают сниматься в кино”.

В те годы с колхозниками все еще расплачивались трудоднями, но тут председатель велел главбуху выписать мне командировочные, а главному инженеру самолично отвезти меня на автовокзал. Вот как тут не вспомнить казахскую пословицу: “Поедешь на той, если аул отпустит”. Одежды-то у меня не было приличной. Пришлось ехать в том, в чем обычно ходил на работу.

Когда приехал в Алма-Ату, милиционер на проходной “Казахфильма” даже не хотел пропускать меня, но увидел телеграмму и сразу повел в какой-то кабинет, куда вскоре пришел какой-то маленький человек, которого все называли Азиком.

Потом пришел еще один, с трубкой. Маленький закричал: “Марк, Марк! Вот он – Хаджимукан”. Тот, не вынимая трубку изо рта, поднял оба больших пальца вверх. Маленький оказался режиссером Азербайжаном Мамбетовым, человек с трубкой – оператором Марком Берковичем.

На разучивание сценария у меня ушло четыре дня. Азик похвалил, а потом повел в гримерную. Наложили мне, до сих пор помню, тон 109. “О-о, утвердить!" – одобрил работу гримера Азербайжан. Восемь советских фильмов со старой Алма-Атой в кадре

На следующий день, когда начались кинопробы, меня познакомили с Ануаром Молдабековым и Торгын Тасыбековой, которые играли главных героев – поэта Мусу и певицу Сабиру.

Когда шло утверждение на роль, я боялся, что члены художественного совета подерутся: из комнаты, где они заседали, слышались то смех, то крики. Азик-Азербайжан вышел первым. “Поздравляю, – сказал он мне. – Тебя утвердили на роль”.

10 сентября в Чимкенте начались съемки. Помню, после съемок эпизода, где я боролся, решил помыться, Ануар Молдабеков поливал мне из чайника спину. Вдруг все, и он в том числе, куда-то побежали. Один кричит: “Шакен Кенжетаевич!”, другой – “Шакен-ага!”, третий: “Айманов приехал!”. Ассистент режиссера, которая до этого все жаловалась, что болеет, забегала с креслом вокруг какого-то человека: “Куда присядете, Шакен Кенжетаевич?”. Когда все с ним поздоровались, человек скомандовал: “Азик, продолжай!”. Не успели снять один дубль, как он крикнул: “Стоп!”. Подошел ко мне: “Слушай, зачем тебе эта пустая болтовня? Выругайся, как у себя в ауле, и скажи Мусе: “Эй, до каких пор будешь впустую бегать за девкой?!”.

23 февраля 1966 года Азербайжан Мамбетов поставил последнюю точку в фильме “Крылья песни”. Я собирался уезжать домой, когда ко мне подошел Абдулла Карсакбаев: “Будешь сниматься в моем фильме “Звезды не гаснут”?”. Я, как всегда, был безотказен: “Хочу”.

Закончили этот фильм – подходит Жарден Байтенов. Он в то время работал над картиной “Синий маршрут” по сценарию Олжаса Сулейменова. Так и снимался до 1968 года, пока сам Шакен Айманов не предложил сыграть главную роль в комедии “Ангел в тюбетейке”. Я, конечно, с радостью согласился, но, скажу честно, это многим на “Казахфильме” не понравилось. Как же, непрофессионального актера утвердили без всяких проб! Сидел я как-то в одиночестве в зале для курения, вдруг за спиной явственно слышу: “Чабан!”. Оглядываюсь – никого. Опять шуршат чьи-то шаги и слышится: “Калбит!”.

– Э-э, так дело не пойдет, – подумал я. – Пойду-ка лучше к Айманову и откажусь от роли.

– Шакен-ага, я не артист, не хочу подрывать вашего доверия… – начал я.

Айманов ко мне очень по-доброму относился, но здесь был резок:

– Выйди из кабинета и заложи уши ватой.

Что делать? С ним не поспоришь. Пришлось остаться работать. Запомнился мне такой момент.

Когда Амина Умурзакова приводит в дом двух девушек, чтобы познакомить их со своим сыном, я настолько вошел в роль, что забыл обо всем на свете, словом, вел себя как обычный аульный парень.

“Шакен Кенжетаевич! – кричит оператор-постановщик. – Что делать? Он разошелся!” “Пусть-пусть”, – ответил ему Айманов.

Съемки “Ангела в тюбетейке” начались весной в Алма-Ате, а заканчивали их в Свердловске, где еще сохранился снег. Когда прилетели оттуда, то Мурат Омаров пригласил в фильм “Боярышник”, потом Бахытжан Канапьянов начал снимать в своей картине “Нечистая сила”. Дальше – “Кровь и пот” Мамбетова, где я играл денщика мурзы Танирбергена…

У меня даже появилась мысль пойти учиться на профессионального актера, но, когда я хотел поступить в школу-студию при “Казахфильме”, Шакен-ага почему-то неодобрительно махнул рукой: “Да брось ты!”.

А потом жена не захотела жить в Алма-Ате. Когда я на свои актерские заработки собирался уже покупать здесь дом, она сказала как отрезала: “Никуда из аула не поеду”. И я вернулся домой. Преподавал в районном ДОСААФ автодело, оттуда вышел на пенсию.

АЛМАТЫ