Строчки новой судьбы: как живет колония, где сидел экс-глава нацкомпании “Астана ЭКСПО-2017” Талгат Ермегияев

Корреспондент “КАРАВАНА” побывал в колонии-поселении и узнал невыдуманные истории людей за колючей проволокой.

Иных уж нет, а те далече

Учреждение ЕЦ 166/10 – это колония минимальной безопасности. Зоне почти полвека, до мая 2018 года это был “строгач” (колония строгого режима): здесь отбывали наказание убийцы, насильники, рецидивисты и коррупционеры. До перепрофилирования учреждения за ее стенами сидел экс-глава нацкомпании “Астана ЭКСПО-2017” Талгат Ермегияев, в 2016 году приговоренный к 14 годам лишения свободы за коррупцию и хищение средств в особо крупном размере.

Как выяснила Антикоррупционная служба, бывший топ-менеджер находился в колонии в привилегированном положении: свободно пользовался мобильным телефоном и Интернетом, бытовой техникой, принимал гостей, имел доступ к благам свободы.

Начальник колонии и его зам за покровительство Ермегияеву сами отправились на нары – на 3 и 2 года соответственно, а "виновник торжества" отбыл в учреждение максимальной безопасности в поселок Заречный Алматинской области.

Сейчас в колонии-поселении отбывает наказание Малика Мухитова, признанная виновной в гибели внука Олжаса Сулейменова Искандера и приговоренная к 2 годам лишения свободы. Здесь же до недавнего времени находилась фигурантка дела об убийстве Дениса Тена Жанар Толыбаева, которую осудили на 4 года за недонесение о преступлении. После рождения ребенка женщину перевели сюда из алматинский колонии средней безопасности, однако вскоре кассационная коллегия Верховного суда удовлетворила протест генерального прокурора и вернула заключенную в исходную точку.

Некогда жаловаться

В настоящее время в колонии-поселении отбывают срок 362 осужденных (из них – 37 женщин) за преступления, совершенные по неосторожности (ДТП, нарушение техники безопасности, другие) и не связанные с применением насилия (экономические, коррупционные). Средний возраст сидельцев – 35 лет, в основном все они люди с высшим образованием.

Местные “постояльцы” работают на территории колонии и за ее пределами – заняты на строительных объектах, в переработке отходов, на СТО и в других местах. Минимальная зарплата – 42 500 тенге, у некоторых доходит до 120 тысяч.

Именно на базе данного учреждения недавно прошел “круглый стол” по вопросу трудоустройства осужденных, организованный столичной палатой предпринимателей и департаментом уголовно-исполнительной системы по городу Нур-Султану.

– Из 23,5 тысячи заключенных порядка 9 тысяч трудоустроены. 7 400 осужденных имеют иски на 296 миллиардов тенге перед государством и потерпевшими. В 2019 году было погашено исков на сумму 1,5 миллиарда тенге. У работающих осужденных меньше всего проблем. Они не пишут жалобы, зарабатывают деньги, платят иски, помогают семьям, и у них больше шансов выйти на условно-досрочное освобождение, – отметил заместитель председателя КУИС МВД Ескали САЛАМАТОВ.

На встрече стало известно, что 5 столичных организаций (“Астана-Зеленстрой”, “ПИК Ютария ЛТД”, “Астана Тазалык” и другие) готовы предоставить рабочие места отбывающим срок в колонии, тут же был подписан меморандум с учреждением.

В самой колонии тоже ждут предпринимателей – на территории промзоны пустуют площади бывших производственных цехов, потенциальных работодателей встретит нулевая арендная ставка и оплата только комуслуг.

Напишите, что я вам не подхожу

Между тем бизнес озвучил ситуации, с которыми сталкивается при попытке трудоустроить тех, кто состоит на учете в службе пробации.

– Нам требуется 850 человек, можно без опыта, общежитие предоставляем бесплатно, питание трехразовое. Но к нам приходят подучетные службы пробации с талончиком и просят: “Напишите, что я вам не подхожу”. Есть такая тенденция – 98 процентов отказываются от работы, хотя зарплата у нас приличная – 200 тысяч тенге в среднем, 130 тысяч тенге получают разнорабочие. Значит, им выгодно не работать, – озвучил проблему представитель строительной компании.

На это зампред КУИС заявил, что отказ от работы является уклонением от приговора и служит основанием для отмены пробации и отправления лица в МЛС. Саламатов потребовал от подчиненных разобраться по каждому факту отказа и отметил возможную необходимость ужесточения наказания для таких лиц. Отсидевший за подделку документов казахстанец придумал уникальный стартап для заключенных

Начальник столичной службы пробации Ерлан УЗАКБАЕВ в свою очередь сообщил, что они направляют подучетных через центры занятости, откуда они идут к работодателям.

– Здесь наши подучетные приходят в отделы кадров, и в основном многие кадровики, ссылаясь на то, что он бывший осужденный, отказываются принимать их на работу, – поведал Узакбаев. – И хотя судом прописана обязанность трудоустроиться, мы не можем осужденному указать конкретное место работы, у него есть право отказаться, ссылаясь на условия труда, оплату. В Нур-Султане числится 2 467 подучетных службы пробации, 20 процентов из них не трудоустроены. В основном они со средним специальным образованием, а нужны узкие специалисты, например, сварщики 5–6-го разрядов.

Представитель центра занятости Алтынай КУСПАЕВА проинформировала, что у них числится 85 человек безработных – 32 освобожденных из МЛС и 53 находящихся на учете в службе пробации, трудоустроено 53, в том числе на оплачиваемые общественные работы – 14 человек, один – на молодежную практику.

Директор ОФ реабилитационных технологий и концепций Орынбасар КУЛЬЖАБАЕВА рассказала историю бывшей заключенной: женщина отсидела 5 лет, всё потеряла, обращалась в ДУИС, в службу пробации и не смогла решить проблемы с трудоустройством, обращалась и в центр занятости.

– Пока, наконец, не узнала о нашем фонде. Мы ее устроили, дали комнату, обучаем делопроизводству. Должны быть такие наставники (для людей, вышедших из колоний), – они смотрят на всех испуганно, дико боятся. Мы с ними только беседы по 2 часа ведем, чтобы все стороны жизни узнать, – подчеркнула Кульжабаева.

Машина не кусается

После “круглого стола” участников пригласили на экскурсию. По данным КУИС, в колониях имеется 390 тысяч квадратных метров производственных площадей, из них около 40 процентов пустует. На свободные 110 тысяч квадратных метров приглашают предпринимателей, готовых нанимать осужденных.

В швейном цеху в момент нашего визита работа шла полным ходом: 15 осужденных (5 женщин и 10 мужчин) строчили на швейных машинках последнего поколения, шили спецодежду и не только.

Мастер Ирина ДАВЫДОВА здесь работает уже год, до этого трудилась в филиале РГП “Енбек” швеей, бывшая военнослужащая.

– Когда я только пришла сюда работать, здесь отбывала срок гинеколог – ей дали 1,8 года за какие-то махинации с санкнижкой. От вида швейной машинки женщина прямо пищала, я говорила: “Аида, не бойтесь, машина не кусается”. Два дня женщина училась шить наволочки с простынями – выводила простые ровные строчки, привыкала к машинке. Через 3–4 дня ей стало нравиться новое занятие, а спустя полмесяца она уже шила нижнее белье – это очень сложная работа. А когда освободилась, не вернулась в профессию, а открыла швейный цех и теперь шьет постельное белье для детсадов, – рассказала Ирина.

Еще один ученик мастера, Алексей, по выходе на волю тоже сменил деятельность – из копальщика могил переквалифицировался в реставраторы одежды.

– Он отбывал наказание за незаконный переход границы – будучи гражданином России, собирался на похороны отца в Костанай. Но так и недоехал… Видно, любитель выпить раньше был, я его призывала стараться, учиться шить брюки, чтобы не возвращаться к работе могильщиком. Алексей отсидел 2 года и на свободе устроился работать в швейный цех!

А вот другую мою ученицу недавно отправили на зону в Шымкент. Для 27-летней Веры, мамы двоих детей, это третий срок. Воровала шубы, в магазины элитной косметики захаживала. Свои преступления пыталась оправдать “жизненной необходимостью”. А я в ответ: “Жизненная необходимость” – это когда ты уборщицей в 3–4 местах работаешь и с честными глазами перед детьми стоишь. А сейчас один ребенок с тетей, второй – со свекровью. Как ты будешь детям в глаза смотреть?!” – вспоминает беседы с подопечной мастер, добавляя, что Вера после освобождения намеревалась продолжить швейное дело.

“Не думал, что встречу свои 60 лет в тюрьме”

Ирина рассказывает, что приходится не только обучать осужденных азам портновского искусства, но и быть психологом.

– Вот Батыр сидел за мошенничество. Шил разную одежду здесь, получал 89 тысяч. Хотел маме цепочку купить. Бывает, сидит у машинки, задумается, а я ему: “Батыр, шей! Тебе 30 лет, у тебя третья ходка, тебе маму не жалко?.." Освободился, уехал в Москву, оттуда пишет мне, что работает в мини-цехе – друг позвал на заработки, в подчинении 8 человек. Многие со мной продолжают общаться уже после выхода на волю, – поделилась с нами Давыдова. – А вот Алан, 30 лет, ему дали 4 года за совершение ДТП, в котором погибли его друг с беременной женой и ребенком. Также мужчина должен выплатить 7-миллионный иск. 58-летняя Ольга пыталась помочь своему знакомому получить ВНЖ, в итоге ее саму осудили на 4 года, начальника миграционки – на 7 лет. Из-за потрясения умер отец Ольги, у нее самой на нервной почве развилось косоглазие. Женщине требуется операция. Первое время она пыталась работать на швейной машинке, но быстро уставала, глаза слезились. Сейчас занимается глажкой пошитых в цеху вещей.

Вдалеке стоит мужчина в очках, Вениамин. Ему выходить в 2021-м. Он был признан виновным в гибели женщины – пассажирки автобуса, за рулем которого находился.

– Женщине стало плохо в транспорте, она попросила остановить автобус.

Хотели вызвать скорую, отказалась – сказала, что живет в соседнем доме и дочь ее встретит. Автобус начал отъезжать, как вдруг люди закричали – на тротуаре лежала та самая пассажирка…

Говорят, экспертиза установила, что на колесах автобуса не было следов наезда… А молодая жена Вениамина – ей 30 лет, намерена подавать заявление за, как они с мужем считают, незаконное осуждение, – пересказывает детали его истории Ирина.

Этим летом Вениамин отметил юбилей – 60-летие. Так наша собеседница накрыла праздничный стол.

– Не думал, что встречу свои 60 лет в тюрьме, – чуть ли не со слезами на глазах признавался мужчина.

А мне так хотелось скрасить его будни в колонии… Бывает, подопечные мои болеют, так я им стараюсь помочь, чем могу. Благодарят потом, а я им говорю – да работайте, зарабатывайте. У ребят перерывы бывают, конечно, чай разрешают им пить, но, бывает, засидятся, так я их подгоняю. Такие дела, – улыбается мастер Ирина Давыдова и возвращается к своим подмастерьям, шьющим не только вещи, но и, хочется верить, новую судьбу. Без колючей проволоки.

НУР-СУЛТАН