Не так страшна вакцина, как недобросовестный подход к вакцинации - врачи

Между тем специалисты уверены: не так страшна вакцина, как недобросовестный подход к вакцинации. В эксклюзивном интервью “КАРАВАНУ” врач-инфекционист, аллерголог-иммунолог, к. м. н., ассоциированный профессор Карагандинского медицинского университета Анна КНАУС, профессор кафедры инфекционных болезней и фтизиатрии КарМУ Гульшарбат АЛШЫНБЕКОВА и детский аллерголог, иммунолог Светлана ЖЕЛЕЗНИКОВА рассказали о том, как принять участие в формировании коллективного иммунитета от коронавируса и уберечься от возможных негативных последствий прививки.

Развитие и мутации

– Волна панических настроений преследовала вакцину от COVID-19 еще до момента ее появления. Основной страх людей был связан с тем, что вакцина якобы не прошла клинических испытаний и потому может повлечь за собой массовую гибель. Насколько это реально?

Анна Кнаус: – Более реально заболеть и умереть. Любая вакцина создается в экстремальных ситуациях, тогда, когда она нужна, а не когда пройдут все клинические исследования, вирус мутирует и необходимость в вакцинации к этому вирусу отпадет – будет поздно. Вирус меняется, мутирует, и здравомыслящие люди задают вопрос: “А к следующим мутированным вирусам будет прививка?”. Вопрос очень грамотный, но мы сами способствуем тому, что вирус мутирует. Что такое мутация? Вирус один, почему он стал новым? Почему мы его так называем? Мы ведь тоже меняемся, но мы не говорим, что мутируем. Сейчас у нас такая ситуация: вирус сталкивается с человеком и меняется, точно так же, как при общении двух людей, каждый познает что-то новое. В процессе борьбы вируса с человеком иммунная система тоже познает что-то новое. Но вирус в конечном итоге от одного невакцинированного человека переходит к другому невакцинированному человеку уже измененным и опять претерпевает изменения в результате приспособления. И мы, тормозя вакцинацию, даем возможность ему постоянно меняться. Получается, что мы никогда не остановим этот процесс, если не пройдем вакцинацию быстро, одномоментно, охватив большой процент населения.

Анна Кнаус

– Есть большая группа людей в соцсетях, которые уверены, что невозможно вообще создать качественную вакцину за год. Поэтому они сеют недоверие ко всем вакцинам от коронавируса. Что бы вы могли возразить на их аргументацию?

А.К.: – Все пандемии, эпидемии были остановлены только с помощью вакцинации. Поэтому ученые не с нуля начинают создавать вакцины, у них есть научные, практические наработки – знания и опыт, накопленные веками. Сейчас создать вакцину – не такая уж и большая проблема. Их было множество, но испытание временем выдержали единицы, самые эффективные. Неважно, что они из себя представляют. Важно то, что они дадут иммунитет. Люди боятся последствий вакцинации, но никто не задумывается о последствиях заболевания.

– Но ведь есть и те, кто сомневается в опасности и даже существовании самого коронавируса. Как убедить их?

Гульшарбат Алшынбекова: – Нам, инфекционистам, дежурившим в самый пик заболеваемости в инфекционных центрах, странно это слышать. Для нас это – аксиома. И самое страшное, что клиника заболеваний также меняется. Если в самом начале пандемии в основном болели пожилые люди, то сейчас COVID-19 добрался и до молодежи. С изменением вируса меняется течение болезни. Сейчас очень часто отмечены такие проявления, как поражение желудочно-кишечного тракта, поджелудочной железы. У многих пациентов, которые вообще не страдали сахарным диабетом, появляется сахарный диабет. С осени стали заболевать дети, но эти случаи были единичными. А с весны дети поступают массово. Целое отделение открыли при городской детской больнице, дети поступают и в областной инфекционный стационар. Вирус, действительно, меняется, “молодеет”. Течение болезни стало более затяжным, с длительной лихорадкой. Конечно, охват вакцинацией большого объема населения поможет остановить распространение заболевания и изменение вируса.

Гульшарбат Алшынбекова

Разрушитель легенд

– Так называемые антиваксеры убеждают: мол, вакцинация не нужна вообще, потому что все необходимые антитела есть у ребенка с рождения. Есть хотя бы доля истины в этом утверждении?

А.К.: – По этому поводу можно привести не один пример. Оспа натуральная, корь, несколько пандемий гриппа были остановлены благодаря вакцинации. Конечно, врожденный иммунитет есть, но он защищает не от всех инфекций. Иммунная система работает с рождения, но, если нет антител к возбудителю, который вызывает определенное заболевание, иммунная система не сможет защитить. Да, конечно, это правильное понятие, что человек должен переболеть, дабы естественным путем образовались клетки иммунной защиты. Но не для всех заболеваний это классика, мы с этим сталкивались и сталкиваемся. Почему мы этот коронавирус называем новым? Ведь мы его прекрасно знаем. Но он ведет себя по-другому, то есть он поменял наше представление о том, что это обычное ОРВИ. Мы долго и упорно ждали, когда 70% населения переболеют и мы выработаем так называемый “коллективный иммунитет”.

Практически уже 90, если не 100%, населения переболели COVID-19, но коллективный иммунитет так и не выработался.

И достаточно много научных данных, что вот эти клетки, которые вырабатываются в процессе перенесенного заболевания, сохраняются в организме от 3 до 6 месяцев. Я сейчас на практике вижу людей, которые летом переболели и буквально через 3 месяца зара­зились опять тем же самым подтвержденным коронавирусом. И еще. Это классика в медицине, что, если человек уже перенес заболевание в тяжелой форме, то в следующий раз он переболеет легко. Коронавирус поменял и это классическое понятие. Можно и 2 раза болеть в тяжелой форме. На данный момент научные медицинские круги задумываются над тем, что это, возможно, хроническое заболевание. Уже сейчас мы видим, что оно приводит к инвалидизации, в первую очередь – к нарушению психики. Например, ко мне на консультацию пришел молодой пациент, который 8 месяцев назад переболел COVID-19 и до сих пор боится спать, боится приступов удушья, которые были у него во время заболевания. Каждый месяц он сдает все возможные анализы, результаты лабораторных исследований отрицательные. Но тем не менее страх не проходит. Я думаю, таких процессов надо бояться, а не мифических угроз.

– Тогда как быть с подтвержденным случаем в Алматы, когда врач-репродуктолог заразился коронавирусом после прививки “Спутник V”?

А.К.: – Как к совпадению, случайности. Он мог заразиться до вакцинации и находиться в инкубационном периоде. Почему вы не допускаете, что в период вакцинации у пациента уже было заболевание, но не проявилась клиника заболевания? Ведь оно протекает в латентной форме, когда явных признаков заболевания (жалоб у человека) нет. Данный врач в этот самый момент мог прийти на вакцинацию, и, естественно, когда ввели новую дозу составляющего вещества вируса, активизировалась иммунная система.

В инструкции указаны все побочные эффекты. И когда пишут: “Побочным эффектом стало повышение температуры, местная реакция”, – хочется воскликнуть: “Товарищи, это не побочный эффект! Это как раз яркое клиническое проявление того, что сработал эффект вакцины, что иммунная система начала вырабатывать клетки защиты”. Это нормальная реакция иммунной системы! Человеку в организм ввели чужеродное. Что нужно делать? Отреагировать. Это правильно. Вот как раз отсутствие каких-либо реакций со стороны организма человека меня бы насторожило. Значит, иммунная система неактивно создает антитела или не создает их совсем.

Кому нельзя прививку?

– А разве не может быть аллергических реакций на компоненты вакцины? Есть ли вообще противопоказания к ней?

Светлана Железникова: – Я, как аллерголог, больше работаю с детьми, но могу сказать, что аллергических реакций на вакцину мало, до 5 процентов. По опыту коллег из Москвы и Санкт-Петербурга, где на сегодняшний день очень много вакцинированных, могу сказать, что бывают такие аллергические реакции: крапивница, дерматиты, которые немного хуже поддаются лечению. Но глобальных аллергических реакций не наблюдается.

Светлана Железникова

Недавно прошли конгрессы по постковидному синдрому. Ведущие вирусологи, аллергологи Италии, Испании, России и Казахстана провели анализ и сказали, что вакцины против COVID-19 дают высокий процент положительного эффекта. Они сравнивали антитела у переболевших и вакцинированных людей и выяснили, что в результате вакцинации процент защитных клеток (антител) выше. Примерно 97–98 процентов. Прививаться, конечно, надо. Единственное, мне, как аллергологу, кажется, что осложнения у пациентов бывают из-за их недообследования перед вакцинацией. Всем, кто страдает хроническими заболеваниями, нужно получить заключение узких специалистов перед вакцинацией. Может быть, сдать анализы, чтобы найти дремлющие инфекции. У меня было двое пациентов, которые привились в момент обострения хронического заболевания, и это дало осложнение. Вакцинация спровоцировала развитие острого процесса хронического заболевания. В противопоказаниях к вакцинации есть тяжелые аллергические заболевания: анафилактический шок, отек Квинке.

И я хотела бы остановиться на обострении аллергического процесса. Сейчас у нас начался сезон аллергических заболеваний, при этом обращаются пациенты с аллергическими заболеваниями, которым настойчиво рекомендуют вакцинироваться. Я своим пациентам рекомендую не прививаться. Пишу, что вакцинация противопоказана в связи с обострением аллергического заболевания (согласно инструкции к вакцине). Есть еще и другая группа, скажем так – бомба замедленного действия. Это пациенты с аллергическими заболеваниями в анамнезе жизни, у которых на данный момент нет клинических проявлений аллергии (период ремиссии), и эти пациенты решают вакцинироваться. Но неизвестно, какую реакцию у данных пациентов вызовет вакцинация. Активация иммунной системы на фоне вакцины может привести к развитию аутоиммунных заболеваний (против собственного организма).

– Какие еще противопоказания есть у вакцины против COVID-19?

А.К.: – В инструкции к вакцине всё написано. Все ошибки при вакцинации всегда зависят от медицинского персонала, состояния здоровья пациента на момент вакцинации и особенности самого заболевания, к которому проводится вакцинация. Прежде чем прийти на вакцинацию, человек должен принести от врача-терапевта заключение – как направление на вакцинацию или медотвод от вакцинации. Еще один момент. На сегодняшний день наше население активно проводит самообследование – сдает кровь на определение антител “тотал к коронавирусу”. Этот анализ не является информативным для принятия решения о вакцинации.

Прежде чем получить заключение с разрешением на вакцинацию или медотводом, мне, как специалисту, необходимо знать результаты обследования крови пациента методом ИФА на иммуноглобулин М и иммуноглобулин G к COVID-19. Это 2 анализа, не сумма этих показателей (тотал), а ОТДЕЛЬНО показатели каждого иммуноглобулина.

На основании результатов этих анализов будет грамотно решаться вопрос, можно проводить вакцинацию без вреда данному пациенту или нет? И еще необходимо учитывать “хвост” из хронических болезней. То есть, по идее, два врача должны решать вопрос допуска к вакцинации: иммунолог-аллерголог и терапевт.

Все негативные реакции у пациентов мы могли бы исключить, если бы направили пациентов сделать анализ крови на иммуноглобулин М и иммуноглобулин G (2 анализа, отдельные показатели) к COVID-19 и прийти пусть даже к тому же терапевту. А он этот анализ объединит с данными хронического “хвоста”, прочитает инструкцию к вакцине и напишет, есть ли противопоказания к вакцинации.

Анализ мазка из носоглотки на ПЦР к COVID-19 может быть ложноотрицательным, так как в разные стадии заболевания этот анализ показывает разный результат, поэтому он не является основным для решения вопроса о вакцинации данного пациента. В чем казахстанская вакцина от коронавируса лучше остальных - ученый

– Как вы считаете, а есть ли смысл вакцинироваться тем, кто уже переболел коронавирусом?

С.Ж.: – Сейчас идет дискуссия, надо прививаться или нет, если есть антитела. Многие высказываются за то, чтобы не прививаться при высоком титре антител. Это говорит о том, что иммунитет хороший. У многих людей сейчас он высокий. Есть опасность того, что это антитела, вызванные обострением инфекции, но руководитель НИЦЭМ им. Н. Гамалеи Александр Гинцбург говорит, что антитела, полученные путем вакцинации, найдут другую нишу, то есть применение. Он сам после получения первого компонента вакцины 3 недели ходил в людные места, чтобы набрать ещё больше вируса, чтобы увеличить количество защитных антител в своем организме. И у него сейчас, через год, очень высокий титр антител. Тем не менее нужно проходить обследование перед вакцинацией на количество антител, при высоких титрах защитных антител нет необходимости в прививке на данный момент, но необходимо контролировать это количество, если оно начнет снижаться, то необходимо решать вопрос о вакцинации.

– Правильно ли я вас поняла, что у человека, переболевшего коронавирусом, антитела сохраняются только 6 месяцев, а потом вакцинация, в принципе, лишней человеку не будет?

С. Ж.: – У всех по-разному. Муж моей подруги переболел год назад в легкой форме, и у него антитела зашкаливают. При этом ему 70 лет. Моя старшая дочь переболела, а когда через месяц сдала этот анализ, он был отрицательный. То есть иммуноглобулины М уже исчезли через месяц, а иммуноглобулины G ещё не выработались. Если в течение 3 недель до вакцинации были какие-то проявления даже легкой вирусной инфекции, нужно идти и сдавать анализы. Еще хотелось бы отметить: у многих взрослых и детей высокие показатели тромбоцитов в общем анализе крови. Это тоже большой риск для проведения вакцинации, особенно для тех, у кого сердечно-сосудистые заболевания в плане тромбоэмболии, инсультов, инфарктов. Нужно обязательно сдавать общий анализ крови.

Чтобы выжить

– Можно ли внедрить индивидуальный подход в вопросах плановой вакцинации?

А.К.: – Если говорить глобально, то необходимо обратиться к вопросам генетики человека и соответствующей науке, которая не стоит на месте и бурно развивается. Мы уже давно говорим про генетический паспорт. Почему бы не сделать генетический анализ и один раз на всю жизнь решить: нужна ли конкретному ребенку вакцинация по конкретным заболеваниям? Если ребенок генетически к ним не предрасположен, не надо вводить вакцину.

– А как же коллективный иммунитет?

А.К.: – Хороший вопрос. Начиная с девяностых годов, многие дети не вакцинированы. Но мы, врачи, особенно инфекционисты, прекрасно понимаем, что каждая инфекция имеет свой период развития. Эпидемиологи очень хорошо этот процесс рассчитывают, имеют формулы, умеют рассчитывать время предполагаемого роста определенного заболевания. И сейчас мы прекрасно понимаем, что наступит время, и вот эти дети, которые являются невакцинированной прослойкой населения, вернут нам дифтерию, корь, оспу и т. д. Эти заболевания вернутся, потому что придет время активации возбудителя в природе. И вот эта неиммунная прослойка населения вся заболеет и будет заражать иммунных людей, у которых может развиться заболевание, но в легкой форме, или не разовьется вообще благодаря вакцинации. Я привожу данные факты к тому, что без вакцинации человек не выживет. Это эволюционный процесс. Либо организм человека развивается дальше вместе с микроорганизмами окружающей среды, либо погибает.

– Вопрос в том, как убедить людей. Ведь, невзирая на то, что коронавирус уже больше года живет с нами, среди нас, забирая наших родных, близких, друзей, знакомых, многие казахстанцы до сих пор упорно продолжают в него не верить.

А.К.: – Вы сейчас затронули очень важную тему. Прежде чем говорить о вакцинации, нужно очень много говорить о заболевании. Вот у нас идет реклама: “Берегитесь, носите маски”. Люди ее уже не воспринимают. Нужно говорить о новых проявлениях болезни, о том, что болеют дети. Чтобы, в первую очередь, у человека было осознание, что это серьезное заболевание и лучше пойти и вакцинироваться. Чтобы человек больше боялся заболевания, чем вакцины. Чтобы осознавал – заболевание тяжелое, и еще тяжелее – его последствия.

КАРАГАНДА