Детей лечить проще, чем взрослых - откровения казахстанского врача

– На вопросы “КАРАВАНА” отвечает главный врач детской клинической больницы № 2 Алматы, доктор медицинских наук, профессор Ермек АЯЗБЕКОВ.

– Ермек Абуевич, как детский хирург, могли бы вы рассказать, насколько сложнее оперировать ребенка в отличие от взрослого?

– Начнем с того, что я не очень-то люблю лечить взрослых. Потому что у них за первоначальной жалобой тут же всплывает еще масса болячек, в которых вообще можно потеряться. А работать с детьми – это счастье.

Ребенок, может, и не скажет, что у него болит, тем более грудной, но когда находишь причину и вылечиваешь его, то он на глазах оживает и начинает радоваться жизни.

А его родители при этом светятся от счастья. И нам приятно за этим наблюдать.

В этом плане я счастливый доктор, оттого что выбрал педиатрию. И студентам своим всегда говорил: “Выбирайте эту специальность, не пожалеете! Дети в отличие от взрослых не любят болеть. Это взрослым как будто доставляет удовольствие постоянно жаловаться и страдать. При этом они сами за своим здоровьем не следят, злоупотребляют курением, алкоголем, перееданием!.. А потом предъявляют претензии докторам.

У врачей в ходу такая притча: спустился Иисус Христос с небес в поликлинику и стал вести там прием вместо врача. Заезжает к нему в кабинет инвалид на коляске и жалуется: “Вот, доктор, я много лет в этом инвалидном кресле, и мне так тяжело, не знаю, как и быть!”. На что Иисус произносит: “Встань и иди!”. Больной встает с коляски и на своих ногах выходит на улицу. Тут его окружают другие больные, расспрашивают, интересуются: “Ну как тебе новый доктор? Как он тебя вылечил?”. – “Да! Такой же, как все! Даже толком поговорить со мной не захотел!”.

Вот такие они, взрослые пациенты. Какое чудо ни сотвори, все равно недовольны. А дети – они благодарные и не хотят болеть. И не будут болеть, если за ними хорошо смотреть и ухаживать!

– Какого самого маленького пациента вам приходилось оперировать?

– Трех месяцев от роду. У него был гидронефроз почки. Все вышло хорошо, практически идеально. А вот самый странный случай был с 6-летним мальчиком.

С 1992 года мы начали делать пересадку почек детям. И так получилось, что одному малышу мы пересадили трупную почку омоновца, 25-летнего парня, который погиб в ДТП. Еле-еле вместили эту почку ребенку, потому что она большая.

Но все получилось достаточно удачно. Ребенок быстро пошел на поправку. Прошло 3–4 месяца, а мы не можем дождаться родителей, чтобы выписать мальчика. Они из Павлодарской области и за ним не едут. Пока в облздрав не обратились, его не забирали.

Фото Нэли САДЫКОВОЙ

Однажды после этого меня вызвали на консультацию в Павлодар. Я вылетел туда с санавиацией. А там в больнице ко мне подходит этот мальчуган! “Алмазик, – спрашиваю, – ты что здесь делаешь?”.

Оказалось, он уже полтора года после той операции живет в павлодарской областной больнице, потому что родители его так и не забрали!

Лишь изредка навещали – и всё. Вот такой казус! Мы спасли этого ребенка, а собственным родителям он оказался не больно-то нужен! Такие случаи нередки.

Кто покушался на педиатрию?

– Вы опытный педиатр со стажем почти в 40 лет. Можете сказать, как получилось, что в стране упразднили педиатрические факультеты в медицинских вузах?

– К сожалению, не знаю, кто конкретно приложил к этому руку. Но 7 лет мы находились в прострации, без педиатрических факультетов. Это же огромный провал в образовании! Вопрос решался где-то на уровне министерства и правительства.

Я не знаю, чем мотивировали, но это было абсурдное решение. Ссылались в основном на то, что наши медицинские университеты должны быть ориентированными на Болонскую конвенцию. Согласно ей было решено готовить врачей общей практики (ВОП). А потом уже если есть желание, то специализироваться – кто на педиатрии, кто на кардиологии и прочих направлениях. Но это привело к нежелательным результатам.

И только в прошлом году педиатрические факультеты заново стали открывать. Но уйдут годы, пока нынешние студенты дорастут до настоящих специалистов и практикующих детских врачей!..

Может быть, в каких-то странах это и уместно. В Венгрии, например, система семейных врачебных амбулаторий хорошо развита. Я сам видел, как они прекрасно обслуживают детей, взрослых и стариков. Но я – педиатр, детский хирург и к этой специальности отношусь более трепетно! Почему казахстанские дети стали терять слух

Не стреляйте в пианиста

– Еще хотел бы сказать, – продолжает Ермек Абуевич, – об отношении наших граждан к врачам. Я окончил медицинский институт в 1980 году. 38 лет назад! И никогда раньше не было такого вала жалоб, как сейчас.

Люди недовольны всем. Мне непонятно такое агрессивное отношение больных к медицине. Да, бывают проблемы и ошибки, как и у инженеров, и у водителей. Никто не застрахован от этого.

Даже в клиниках высочайшего уровня ошибаются. Но ни один врач, я вас уверяю, не хочет сделать плохого пациенту! Кроме того, есть масса врожденных генетических заболеваний, с которыми справиться бывает невозможно. Мы совершенствуемся, но есть то, что выше наших сил. И люди сами должны более ответственно подходить к здоровью своему и своих детей.

Одна из причин врожденных патологий детей – это несоблюдение отцом и матерью здорового образа жизни. И если выявляется таковая во время беременности, надо думать о ее прерывании.

Сейчас, например, стало больше патологий нервной системы и головного мозга. Бывают не очень сложные, которые можно скорректировать. А бывают вовсе ужасные. Со сложнейшими пороками сердца, легких, кишечника. На днях я смотрел снимок, в котором плода почти нет, одна нога и ткани. Так еле убедили женщину прервать беременность. Она отказывалась. Причина – всевозможные заболевания матери.

С некоторыми заболеваниями ничего сделать невозможно. И нужно просто это принять. А они пишут жалобы на врачей.

– Как часто врачей несправедливо обвиняют?

– Очень часто! Вот хорошо, в прошлом году мы поставили видеонаблюдение в приемном покое. Там врач ночью принимает детей. Пришла одна мама с ребенком, который температурил: “Бросай всё, смотри моего!”. Доктор просит подождать, пока предыдущего пациента дообследует.

Родительница хватает ее бумаги, вышвыривает и нападает на дежурного врача, бьет ее по спине.

Врач, молодая девушка, опешила! На следующий день вся в слезах приходит ко мне – я буду увольняться, так невозможно работать!

Ну чем ребенок той агрессивной мамы лучше того, которого смотрела доктор? Мне пришлось поднять прокуратуру, УВД. Эту женщину наказали штрафом по статье за мелкое хулиганство.

Бывает, мамы несправедливо требуют себе особого комфорта. И так у нас палаты 2–3-местные, с санузлами, душевыми кабинами, очень хорошие. Ей этого мало, она хочет там находиться только одна, чтобы никого не подселяли. И устраивает скандал…

А сколько к нам попадает детей, которых бросают родители. Мой мозг просто отказывается принимать информацию, что ребенка бросила мать! Миллионы женщин не могут забеременеть, родить, идут на искусственное оплодотворение, платят большие деньги суррогатным матерям. Вспомните даже те скандалы, когда из роддомов покупали детей. А тут – брошены! Они когда смотрят на тебя, еще сказать ничего не могут, это же ангелочки! Мы их принимаем, обследуем полностью, если патология какая-то, вирусная или кишечная, пролечим и оформляем в дом ребенка.

Наш персонал, все коллеги вместе в ординаторской придумываем им имена, фамилии. Смотрим на внешность, если более азиат, то казахское имя, если нет, то русское. Это целый процесс.

Таких брошенных малышей от грудничкового возраста до 2–3 лет поступает к нам не менее семи в год.

Альма-матер

– Наша вторая детская больница в Алматы была построена в 1963 году. Раньше это было общежитие хлопчатобумажного комбината. Но в то время случилась большая вспышка туберкулеза среди детей. И правительство решило срочно принять меры, чтобы ее погасить. Развернули педиатрическую больницу, – продолжает Ермек Абуевич. – Тогда это был край города, дальше за проспектом Правды (теперь Алтынсарина) были уже кукурузные поля. Потом больница разрасталась и стала, как альма-матер для педиатров.

Здесь работали лучшие профессора, такие как Давидовский, Лебедева, здесь была кафедра усовершенствования врачей при КазНМУ им. Асфендиярова. И здесь состоялись многие хорошие врачи и ученые.

В этом году больнице уже 55 лет. Сейчас старые желтые здания уже снесли, новые корпуса построили. Видите, какая здесь красота теперь! Но я бы хотел сказать о другом.

Вообще-то, мы должны госпитализировать по плану, лечить всю детскую соматику, заболевания сердца, легких, неврологические болезни, аллергии у городских детей. Но получается, что есть проблемы и в Алматинской, и в близлежащих районах Жамбылской области. К нам приезжают даже из Западного Казахстана. Как правильно снизить температуру у малыша при сильном жаре – эксперт

Педиатров-то не хватает. И реально получается, что 65 процентов поступает экстренных больных, и только 35 процентов плановых.

Потому скоро мы развернем здесь сначала неотложную детскую травматологию, разгрузим город, и единственный пока на весь мегаполис Центр детской неотложной помощи. А в последующие 2–3 года, надеюсь, создадим здесь полноценную многопрофильную клинику с хирургией, урологией, кардиохирургией. Всё это реально и возможно. Мы уже получили политическое решение от управления строительства и управления здравоохранения Алматы на новый корпус по всем профилям детской хирургии.

А на днях открываем новый детский диагностический центр.

Туда акимат не пожалел денег, закупил суперсовременный 120-срезовый компьютерный томограф. И аппараты МРТ, рентген, УЗИ – всё фирменное японское. И если в год мы лечим до 8 тысяч детей, то представляете, сколько их было пролечено здесь за 55 лет и сколько мы еще оздоровим!

АЛМАТЫ