Чудо родни: чему Казахстану надо учиться у китайцев

Проблема была в крайней архаичности: 90 процентов китайцев жили в селе. Промышленность – в основном ремесленная. Заводы и фабрики коптили небо, но без советских специалистов, которых отозвала Москва, они не могли работать в полную силу. Просить помощи у других стран означало признать, что идеи Мао – а это государственная идеология Китая до сих пор! – ошибочны. Надо было находить другой выход.

Выход коммунисты нашли неожиданный. Он был настолько нетривиальным, что всю политику нового руководства КПК во главе с Дэн Сяопином назвали прагматической.

Прежде всего крестьянам вернули землю. Но в коллективную собственность. В торговлю пустили частника. Государство одной ногой вышло из управления промышленностью, дав директорам возможность рулить заводами и фабриками самостоятельно.

Даже используя рыночные методы управления. Как сказал Дэн Сяопин, “переходя реку, ощупываем камни”. Так решили самую насущную проблему – накормить страну. Но, чтобы развиваться, нужны деньги, которых не было. Тут Пекин снова нашел ресурс, который никто не видел.

Исторически в странах Юго-Восточной Азии сложились торговые китайские диаспоры. Большая часть переселенцев жила компактно и не смешивалась ни с кем. Это было торговое меньшинство, на которое местные власти иногда натравливали население, чтобы выпустить пар. С начала XIX века, когда в регион пришли англичане, китайцы стали играть роль посредников во всех крупных сделках. Постепенно заморские – хуацяо - накопили капитал, который и увидели в правительстве КНР. Стоит ли бояться Китай: взгляд россиянина и казахстанца

В традиционном китайском сознании гражданство не имеет решающего значения. Гораздо важнее происхождение: уже за то, что в Поднебесной родился ваш прадед, вас будут считать своим.

Поэтому традиция не отторгает хуацяо, все воспринимают их как своих соотечественников, волей судьбы находящихся вдали от родины. Этим объясняется и психологический феномен чайнатаунов: там, где есть китайцы, есть и Китай.

В самом простом варианте признания китайца своим – понять, кто из компании побежит за пивом или водкой. В более сложном – можно ли с тобой иметь дело по-честному? Пекин уже с 1975 года использовал различные стратегии, направленные на привлечение различных групп диаспор, чтобы их влиятельные представители оставались в орбите влияния Пекина. Активно продвигалась идея, что зарубежные китайцы являются “частью китайского народа”. Таким образом, им исподволь внушалось, что у них есть постоянная и неразрывная связь с большой родиной, вне зависимости от страны проживания, гражданства и социального статуса.

К этой работе привлекались все представители элиты. Или в части культурной работы, или в экономической и коммерческой деятельности, или через продвижение тезиса воссоединения всех исконно китайских территорий, таких как Тайвань и Гонконг.

Одной из идей, которые активно продвигала Поднебесная, стала цяосян – малая родина. То есть регион, откуда родом зарубежный китаец.

Когда культурные семена были посеяны, правительство КНР начало снимать урожай – в 1980-х годах были созданы 33 свободные экономические зоны (СЭЗ) – капиталистические анклавы в социалистической стране. А так как большая часть хуацяо происходила из южных провинций, то и СЭЗ создавались на юге.

Одновременно решались три задачи. Первая – разумеется, привлечение инвестиций и строительство новых предприятий, вторая – Китай получает иностранные технологии и управленческую практику, и третья – создаются новые рабочие места.

Для этого уже с 1979 года Пекин приступил к активному привлечению хуацяо. Например, в 1988 году вышло постановление о поощрении инвестиций тайваньских соотечественников. Несмотря на политическое противостояние с самим Тайванем. В 1990 году – положение Госсовета КНР о поощрении капитала китайских эмигрантов, сянганских и аомэньских соотечественников. Тогда же был принят закон о защите прав и интересов реэмигрантов и родственников китайских эмигрантов, который дал им права граждан КНР.

В результате доля зарубежных китайцев в общем объеме накопленных прямых иностранных инвестиций в КНР в начале 1990-х годов составляла 90 процентов. Сегодня этот показатель уменьшился до 60 процентов.

Соединение усилий КПК и властей КНР плюс экономические успехи бизнеса создали постоянно возрастающий поток вложений и денежных переводов в страну от зарубежных китайцев. В 1988 году инвестиции составили 435 миллионов долларов, в 1996 году – 18,8 миллиарда, в 2014 году – 67 миллиардов долларов... Как казахи "рвут" Китай: от лучшей модели до почетного донора

За пределами Казахстана проживает от 3 до 5 миллионов казахов. Еще столько же людей других национальностей, которые жили в КазССР и РК, но выехали за рубеж по разным причинам.

Большая часть казахов и бывших казахстанцев осела в сопредельных странах. Но крупные диаспоры есть в Германии, США, Франции, Израиле, Турции. Все-таки мы – не торговая нация, поэтому больших капиталов у казахской диаспоры нет. Однако многие ее представители являются учеными, артистами, преподавателями, журналистами, способными быть лидерами мнений в своих государствах. Это большой ресурс, который практически не используется, так как у правительства нет четкой стратегии, как с ним работать. Но опыт Китая показывает, что нельзя его недооценивать. Даже если эксперимент с оралманами оказался не самым лучшим.