“Я не знаю, что надо делать, но это какой-то кошмар!”: мать аптечного наркомана

Будка за заправкой

В то, что ее сын сидит на таблетках, Анара очень долго не верила. Да, в последнее время у Шокана (имена изменены по этическим соображениям) есть проблемы: условный срок, постоянные кражи у соседей и в магазинах “по мелочи”. Но это только оттого, что парень связался с плохой компанией и хочет таким образом самоутвердиться. Спит сутки и более – устал, взгляд потерянный и речь несвязная – из той же серии. Куча язв на лице – герпес на фоне ослабевшего за зиму иммунитета, вечно ходит с какими-то каплями – нос после старой травмы не дышит… Материнский мозг всегда найдет уйму оправданий.

– Мне участковый первым сказал, инспектор пробации с ним постоянно разговаривает, даже дозу его знает. Соседи глаза открыть пытались… А неделю назад Шокан совершил очередную кражу и пропал. Он у меня на пробационном контроле, если написать заявление – его тут же закроют. Так что пришлось самой его по всему городу искать, – плача, рассказывает женщина.

Мне она позвонила через час после окончания этих поисков.

– Я не знаю, что надо делать, но это какой-то кошмар! У них есть будка за заправкой, в которой все кучкуются. Там не только взрослые, есть дети 12–13 лет! У меня своих пятеро, старшая дочь скоро 4-й класс окончит. И я как представлю, что ее ровесники тоже употребляют, мне страшно. Расскажите хоть вы людям об этой проблеме, пусть родители будут начеку, – говорит Анара.

Она уверяет: заразу можно купить где угодно и ради дозы зависимые готовы на что угодно. Чем и пользуются “старшие”, которые сажают молодежь на наркотики.

– Я думаю, что они воруют в магазинах товар, а потом отдают его кому-то за дозу. А те уже продают всё в “Даулете” (это торговый центр неподалеку от старого базара. Здесь действительно часто можно встретить подозрительных продавцов якобы ненужных в хозяйстве ножей, сковородок и кухонных комбайнов. – Прим. авт.). Мне сына найти женщина одна помогла. Она тоже из этих.

Просто подошла на улице и говорит: “Ты Шокана ищешь? Я тебя отведу, но ты мне на лекарство денег дай”.

Я ей 3 000 тенге дала. Мы с ней пришли во что-то типа аптеки, но там ни вывески не было, ничего. Девушка за прилавком на эту женщину, как меня увидела, давай ругаться: “Зачем “левых” водишь?”, – но когда узнала, кого я ищу, записала мой номер и пообещала позвонить, когда мой сын в следующий раз к ней придет, рассказала, где они собираются неподалеку.

Звонить не пришлось: когда Анара попыталась выяснить судьбу Шокана у обитателей будки, один из наркоманов напал на женщину, выволок на заправку.

– Хорошо, парень машину заправлял, увидел нас, оттащил его. “Тате, зачем вы к ним полезли? Это же наркоманы, их все знают”, – он мне говорит. А я плачу – мне же сына найти надо. Тут вижу, что к нам бежит еще один наркоман, я думала, он тоже бить меня будет. Присмотрелась – а это мой сын. Он мне сказал: “Мама, иди домой, я сам скоро приду”.

Шокан вернулся домой через 2 дня после встречи с матерью у заправки. Его, избитого и в почти невменяемом состоянии, привели домой школьные друзья. Говорят, что увидели случайно.

Парень сидел на лавочке неподалеку от правительственных зданий столицы. Как он там оказался, не помнит, но пообещал матери завязать с прошлым. Что стало с парнем после приема спайсов

– Я его уговариваю идти в наркологию, а он не хочет, говорит, что просто попробовал, но больше не будет. Второй день дома сидит, над ним шефство взял его старый школьный друг, с которым он перестал общаться пару лет назад. Не знаю, что будет дальше – денег на частную клинику у меня нет, так что буду уговаривать сходить в государственную. Ведь, что бы там ни было, это мой ребенок! – плачет Анара.

Закон – на стороне барыг

В столичной полиции считают проблему аптечной наркомании одной из самых острых – в последние годы именно “крокодил”, “винт” и прочие производные легальных лекарств пришли на смену опиоидам и канабиоидам.

– По традиционным видам наркотиков – героин, марихуана и прочее, мы проводим очень большую работу. А вот с аптеками всё гораздо сложнее. Все они – субъекты малого бизнеса, которые мы не имеем права проверять из-за моратория. Мы знаем те аптеки, которые отпускают кодеинсодержащие препараты без рецепта, но ничего не можем с ними сделать! – признается начальник отдела управления по борьбе с наркобизнесом ДВД Нур-Султана Сергей ИЛЬИНЫХ.

Аптеки проверяет комитет фармконтроля минздрава. Но и они не могут просто туда прийти – нужно заявление от граждан о том, что по такому-то адресу отпускают такие-то рецептурные лекарства без рецепта. Тогда аптеку проверяют внепланово. И, если всё подтвердится, на фармацевта будет наложен штраф – 135 тысяч тенге.

В феврале этого года полиция вместе со столичным департаментом комитета фармконтроля проводили ОПМ “Дармен”. “Попались” на отпуске кодеинсодержащих препаратов 7 человек.

– Мы уже несколько лет подряд везде выступаем с предложением: сделать ответственным не простого фармацевта, а хозяина аптеки. Потому что сейчас он вроде бы и ни при чем – это сотрудник такой плохой, продает из-под прилавка. Но всем же понятно, что без ведома владельца никто таким заниматься просто не сможет, – рассказывает Сергей Ильиных.

Другое предложение полицейских – перевести столь любимые наркоманами трамадол, тропикамид и мидакс в разряд наркосодержащих препаратов. Тогда бороться с барыгами в белых халатах будет куда проще, ведь это уже не будет просто безрецептурный отпуск медикаментов.

– К нам недавно с идеей обратились выпускники КазГЮУ – они хотят разработать приложение, чтобы все кодеинсодержащие препараты отпускались только через Интернет. Мы сейчас отрабатываем то, какие документы нужно запрашивать у покупателей, потому что на самом деле при современных возможностях полиграфии подделать рецепт врача совсем не сложно, – рассказывает о еще одном пути решения проблемы аптечной наркомании Сергей Ильиных.

Но в ДВД признают, что всё это достаточно длительные процессы.

А дети, подсевшие на аптечные наркотики, “сгорают” очень быстро. От “крокодила” и “винта” разлагаются внутренние органы, тело покрывается язвами. Но это уже запущенная стадия, которая наступает примерно через полгода после регулярного употребления.

Первые реакции не столь заметны со стороны, хотя не менее губительны: гибель клеток мозга поначалу выражается в заторможенном или слишком активном поведении, плохой памяти и депрессии, а заканчивается – эпилепсией и полной дисфункцией организма.

Причем, если перед героином у новичков всегда есть страх, аптечные таблетки и капли кажутся подросткам безобидной шалостью. Хотя, как признают медики и полицейские, аптечные препараты вызывают привыкание гораздо быстрее, чем традиционные наркотики. И выводятся из организма дольше и сложнее.

Использованные шприцы в столичных многоэтажках никого не смущают. А на упаковки от лекарств вообще никто не обращает внимания

– Я уже не знаю, как беседовать с владельцами аптек. Объясняю им, что, если они сами не начнут наводить порядок, однажды кто-то из родителей, потерявших детей из-за аптечных наркотиков, начнет их поджигать, – говорит Сергей Ильиных.

Но мифическая угроза пожара, судя по всему, не так страшна, как вполне ощутимая выгода от торговли из-под полы. Условное лекарство, цена которому 1 000 тенге за упаковку по рецепту, страждущим клиентам продается по 2 таблетки за ту же цену.

Ну а то, что кто-то умрет, а кто-то навсегда останется инвалидом, по мнению таких черных провизоров, это личный выбор каждого клиента.

НУР-СУЛТАН