У командиров воинских частей вымогают деньги правоохранители и спецслужбы - полковник

Масштабы поборов, о которых говорится в обращении, якобы достигли критической отметки и могут угрожать “подрывом безопасности страны изнутри”. Командный состав нашей армии буквально парализован и самостоятельно справиться с проблемой уже не в состоянии...

Надеемся, что новый министр обороны генерал-лейтенант Руслан ЖАКСЫЛЫКОВ, пришедший из другой системы, обратит внимание на этот сигнал. Организует соответствующую проверку и защитит армейских командиров от нападок особистов и других оперуполномоченных, если таковые существуют. Что он, как глава оборонного ведомства, отвечающий за боеготовность нашей армии, решительно покончит со всякими денежными поборами и провокациями (если они будут выявлены) по отношению к боевым офицерам.

Чистосердечное признание

“...Меня в течение недели склоняли к участию в провокации по отношению к экс-министру обороны генералу Бектанову М. К. и Хусаинову М. Р. Не давали спать, вовремя отправлять естественные надобности, заставляли оговорить себя, угрожая, что привлекут к уголовной ответственности и мою жену, при этом красочно описывая, как с ней там будут обращаться... Я – офицер, сын, муж и отец. Для меня моя семья – святое. Я был готов покончить с собой или сесть в тюрьму, но не впутывать свою семью в эти грязные игры оборотней в погонах. Я не пошел на поводу у сотрудников военной контрразведки и не согласился занести деньги Хусаинову М. Р. и положить их куда-нибудь. Вы спросите, при чем здесь Бектанов М. К. и Хусаинов М. Р.? А при том, что, правоохранительным органам нужно было громкое задержание генералов Вооруженных сил по обвинению в коррупции, и если бы я согласился, то так бы это и случилось. Но они же, ни Бектанов, ни Хусаинов, к этому не имеют никакого отношения и никогда не просили заносить им деньги”.

Этот текст – из обращения к главному редактору “КАРАВАНА” полковника Асхата АБДУВАИТОВА. На этой неделе я встретился с ним, чтобы задать свои вопросы.

– Асхат, вас осудили и разжаловали до рядового за то, что, находясь на должности командира части, вы собирали деньги со своих подчиненных.

– Да, это так. Но я – военный человек прежде всего. Премудростям оперативной работы меня ни в военном училище, ни тем более в Национальном университете обороны не обучали. Когда к тебе неоднократно приходит начальник отдела военной контрразведки (ОВКР) с требованием дать денег или предоставить какие-либо услуги, то понимаешь, что если представитель КНБ (!) этим занимается, то к кому бы я ни обратился со своей жалобой, результата всё равно не будет, а пострадают только я и офицеры вверенной мне бригады.

– Конкретика нужна, а не общие слова. Вы можете открыто рассказать о том, что происходило в войсках, когда вы еще находились в строю?

– Да, могу. Скрывать мне нечего. Я, Абдуваитов Асхат Габбасович, родился в простой советской семье в 1976 году. В 1994 году поступил в АВОКУ им. маршала Советского Союза И. С. Конева. В 1998 году окончил ВА ВС РК с золотой медалью. Службу проходил на различных должностях – от командира взвода до заместителя командира бригады по боевой подготовке. В Главном управлении боевой подготовки Сухопутных войск (СВ) ВС РК – на должности старшего офицера, а также преподавателем в Военном институте Сухопутных войск. В 2014 году окончил с отличием Национальный университет обороны и был назначен командиром разведывательного полка. В 2017 году назначен командиром механизированной бригады.

На момент, когда произшло это ужасное для меня и моей семьи событие, я уже командовал не первой воинской частью. Опыт на тот момент был немаленький.

Денежные поборы со стороны представителей ОВКР были во всех гарнизонах, где я служил.

Люди разные, но принципы всё равно одни и те же. Командиры частей вынуждены идти на поводу у руководителей подразделений военно-правоохранительных органов. В каждом гарнизоне именно они держат в узде и военного прокурора гарнизона, и начальника отдела военно-следственного управления, и всех командиров. Указывают, как и каким способом им всем нужно отмечаться. Поэтому, когда начались системные просьбы со стороны определенного представителя ОВКР дать ему денег, меня это нисколько не удивило. К кому мне надо было обратиться? К военному прокурору? Он сразу позвонит и скажет тому же начальнику, что я пожаловался на него. В Агентство по противодействию коррупции? Но я обращался к ним с заявлением. Они его передали в военную прокуратуру, а те – в военную контрразведку (ВКР) КНБ, так что всё вернулось к тем, на кого я и заявил.

– Но деньги же вы собирали с офицеров.

– Да, собирал. Дал команду своему юристу собрать со второй премии. Следствию я честно рассказал, кому именно и сколько передал из собранной суммы. Но лиц, прибывших меня задерживать, не интересовали все вышеуказанные лица.

– Чего конкретно опасались вы, если бы послали того особиста куда подальше?

– Провокаций с его стороны. Приведу пример. Один из моих подчиненных, являясь начальником штаба части, отказал куратору из ОВКР этой части в освобождении от служебных обязанностей приближенного контрактника. Грубо говоря, чтобы тот не появлялся на службе ежедневно, а решал проблемы того куратора, но при этом получал полное денежное довольствие. В итоге данный куратор ОВКР организовал проверку режима секретности части. Выявил орфографические ошибки в секретных документах (хотя какое имеет отношение орфография к режиму секретности?) и составил административный протокол на начальника штаба части. Штраф был не очень большой, что-то около 45 тысяч тенге, но дело не в нем. В итоге хороший, добросовестный офицер попал в черный список, и его теперь никуда не выдвигают. Не награждают за заслуги, вообще не замечают.

А если в подразделении случается, что у солдата обнаруживают фингал под глазом, то командир бригады вынужден бежать к начальнику военной полиции и “разводить”.

Тот соглашается, потому что понимает: это не выявление, мелочь, ему за это благодарность не объявят, спасибо за службу не скажут. Тогда он назначает определенную сумму командиру. Командир соглашается, и это превращается в систему. Так же с ВСУ, с ОВКР и с военной прокуратурой, а еще иногда получается, что за один синяк приходится платить всем, потому что по своим оперативным каналам они узнают об этом через 2–3 дня, и, чтобы не прошло как укрывательство, эта сумма возрастает в разы.

За измену жен ответит командир

По свидетельству бывшего командира части, если в семье контрактника может возникнуть элементарный бытовой конфликт, ДТП или самая обычная бытовая травма, то командир части всё равно будет отвечать. Или “отмечаться” у правоохранителей.

– В уставе сказано, что командир, начальник не несет ответственность за действия подчиненных в неслужебное время, но в нашей армии ответственность круглые сутки! И даже если жена изменит мужу-контрактнику тогда, когда он был на полигоне, виноват всё равно командир части, что не смог правильно организовать работу женсовета части. Спрос идет за все мелочи, проверки различных структур, что даже сержант департамента или отдела ЧС может диктовать и требовать от командира услуги. Потому что от их акта проверки зависит, как оценит работу командира вышестоящее руководство. Потому приходится трястись и “разводить” всё и вся. Идти по краю пропасти.

– Министр обороны или главком знают об этом? Начальник Генерального штаба и другие генералы и полковники?

– Наше военное командование всё это, конечно же, видит и всё это знает. Знает, что командиры частей решают вопросы с военной полицией и с ВСУ, и с ВКР по разным моментам за деньги. Ведь они все выросли в нашей армии. Но дело не в них, а в системе, где ведущая роль отдана сотрудникам правоохранительной системы. Что их “ксива” – это не служебное удостоверение, а индульгенция на пренебрежение законом, который они призваны охранять и соблюдать.

За свою многолетнюю службу в армии я бывал в домах у руководителей правоохранительных подразделений и, поверьте, не встретил ни одного, который бы жил в однокомнатной съемной квартире или обветшалом частном доме, как офицеры или контрактники Вооруженных сил.

У всех у них крутые особняки и дома, некоторые даже являются между собой соседями. Знаете, как противно было находиться рядом? Они же всё это сделали на слезах контрактников и офицеров. Все крышуют и имеют свой бизнес, ездят на дорогих машинах. Они – неприкасаемые. Можете поинтересоваться у моей супруги – за свою службу я никогда всё денежное довольствие не приносил домой. Всегда приходилось минимум процентов 30 отдать в помощь офицеру или контрактнику.

Военная полиция усиливает влияние

С приходом нового министра обороны органы военной полиции ждут глобальные перемены. Презентация законопроектов “Об органах военной полиции” и “О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты РК по вопросам органов военной полиции” уже состоялась. Изменения направлены на расширение полномочий органов военной полиции, закрепление функций, направленных на укрепление правопорядка в Вооруженных силах, других войсках и воинских формированиях. Черная форма работников военной прокуратуры должна действовать на личный состав не как “черная метка”, а как гарант защиты и безопасности.

“КАРАВАН” готов к диалогу по этой теме. Пишите и звоните в редакцию. Министра обороны, несмотря на его постоянную загруженность, тоже приглашаем к откровенному разговору. Безопасность страны нам небезразлична. Народ и армия – едины!

АЛМАТЫ