Рецензия Владимира Рериха на фильм Фархата ШАРИПОВА “Тренинг личностного роста” (в первоначальном варианте “Секрет лидера”)

Фильм сделан предельно просто, но, как ни странно, затейливо. Его фабулу можно рассказать в трех-четырех словах, а вот с сюжетом такой фокус не получится. И все высокомерные киноведческие глупости, стремящиеся ответить на бессмысленный вопрос, о чем фильм, тоже не годятся.

“Тренинг” вываливается из шаблона сегодняшнего казахстанского кино, авторы которого, как правило, кайфуют от процесса, от веселой неразберихи съемок, от визгов “wow” или “action”.

Дела своего эти ребятки не знают, но их пленяет надпись “Film director” на спинке раскладного стульчика, они балдеют от слов “кастинг”, “камермен” и мечтают об эффекте “ККК” (китч, коммерция, конъюнктура). Я понимаю, что это детская болезнь, напавшая на анемичных детей с очень слабым культурным иммунитетом. Хворь эта рано или поздно сойдет на нет, как ветрянка, оставив две-три отметины, но, честно говоря, не ожидал, что застану начало долгожданного процесса. А у фильма Шарипова есть шанс стать отправной точкой исхода из “плена голливудского”.

Ничего об этом не слышал, не читал, личным знакомством не обзавелся. Мне довольно фильма. Да, он затягивает, даже завораживает, что всегда есть признак качественного кино.

При этом режиссер не пользуется пошлейшими приемами, не фарширует действо дурниной низкопробной музыки, избегает сцен омерзительных соитий, звучных мордобоев, автомобильных гонок или средневековых пыток, истекающих клюквенным соком. Однако у него есть и сауны с проститутками, и караоке с манерными девицами, ковыряющими вечные суши, и даже убийство есть, правда, никем не раскрытое. Ну да, персонажи этого кино грешат обсценной лексикой, но всё как-то вскользь, в виде междометий, как говорится, для связки слов, причем, как ни странно, вполне уместно и достоверно.

Они изрядно выпивают и непрерывно курят, но выглядит это как в жизни – обыденно и без всякого налета кинематографической удали.

Фильму вообще трудно подыскать жанровое определение. Есть убийство, но это не детектив. Есть беспринципные карьеристы и падшие девицы, но это не социальная драма. Есть цеховая (банковская) коллизия, но и она не тянет на драму производственную. Может быть, это трагедия маленького человека? Опять мимо, потому что все заканчивается его заметным карьерным ростом. "Как люди пережили эти трудности?": казахстанский режиссер приступил к съемкам масштабного сериала о массовой эвакуации в годы ВОВ

Впрочем, строго говоря, никакого убийства там нет. Нам, наивным зевакам, упорно подсовывают версию, что астанинский проходимец девушку погубил. Но из чего сие следует? То есть она погибла, конечно, но где доказательства? Обвинять его только потому, что он нам не нравится?

Раз астанинский чиновник, то и способен на преступление?

Обстоятельства гибели несчастной нам неизвестны. Она могла попрощаться с кавалером, спуститься к Весновке, чтобы ополоснуть руки, и свалиться в воду. Поскользнуться, перепрыгивая через арык, и утонуть в нём. Провалиться в колодец в темноте. В бывшей столице вообще жить небезопасно, как выяснилось. Здесь средь бела дня зарежут за автомобильное зеркало, и потому приложением к фильму можно считать сегодняшнюю ленту новостей.

Итак, убийство не доказано. Но и, допустим, версия с арыком и Весновкой тоже перебор: девушка исчезла в середине февраля, какие в это время могут быть воды забвения? А труп ее, как явствует из первой сцены, нашли лишь в начале мая, когда цвели сады.

Режиссер точно определяет время действия – это признак мастерства. Он вообще скрупулезно точен в деталях – неряшливая квартира, где живут теряющая память женщина и ее затюканный жизнью сын, приблатненный сосед, стреляющий по 500 тенге, рабочее помещение банка, угнетающее офисной стерильностью.

Бухтение коллег в переполненном лифте – о Валентиновом дне, о переименовании страны, о слиянии банков, грозящем потерей работы, о невыплаченном ипотечном долге. Всё это едва слышно, впробормот, вполголоса, вполуха, вполслова. Это не Алма-Ата из аймановских фильмов – яркая, праздничная, веселая, поющая, это не сентиментальная Алматушечка, живущая в картинах Абая Карпыкова и в памяти ветеранов “Фейсбука”, это именно Алматы.

Город неопределенного рода, холодный, недоверчивый и равнодушный.

Актер Ержан Тусупов, исполнитель роли предполагаемого душегуба, предельно достоверен. Такой вот настоящий, живой, циничный, с характерным говорком вечного центрового пацана, которого погрызла и помяла астанинская жизнь. Но и его партнер, Дулыга Акмолда, на мой взгляд, сыграл в этом фильме свою лучшую роль. Для него специально сценарии писать нужно. Изможденное лицо аскета и лузера.

Невнятная, косноязычная немногословность. Угловатая, дерганая пластика, невыразительные жесты, какая-то внутренняя ушибленность, безликость. Человек из толпы себе подобных.

Но именно в нем – вопреки чудовищным правилам игры и логике предлагаемых обстоятельств – просыпается голос совести. Правда, ненадолго. Смирись, маленький человек. Надень костюм нового назначения и будь счастлив, разглядывая себя в зеркале цветущего мая, ты уже не услышишь, как воет где-то мать, узнавшая о гибели своей дочери.

Актеры второго плана тоже безукоризненны.

Какова Жанна, королевишна офисная! Роль крохотная, а как прочитывается весь ее умственный и нравственный багаж.

Переходящий красный вымпел, бессменная куртизанка при сменяющихся шефах. Мы же этих ледяных барышень видим каждый день. В каждом офисе такая цаца каблучками цокает, дыша духами и туманами. Обязанности невнятные, апломба хоть отбавляй. А каков “учитель жизни”, так называемый коуч, самоуверенный байстрюк, родившийся от противоестественного союза науки и шарлатанства!

Я недоверчиво отношусь к жанру так называемой “притчи”, когда режиссер, механически усвоив приемы “умного кино”, заставляет камеру исступленно всматриваться в какую-нибудь деталь, чаще всего бессмысленную, давая возможность кинокритикам усмотреть в этой навязчивой фиксации важное сообщение. Какой-нибудь “месседж”. Или есть еще более гадкое слово – “посыл”.

Шарипову хватило ума и такта избежать этих пошлых соблазнов. Он просто рассказывает историю, то есть занимается прямыми обязанностями режиссера. Рассказывает по-своему, без суеты, без истерики.

Камера спокойная, статичная, много общих планов, нет назойливых “восьмерок”, наездов и отъездов, шумы естественные, диалоги сдержанные, а между тем история-то жутковатая, хотя и лишена видимых эксцессов. Ну пропала девушка, искали, но без результата, а когда нашли ее труп, то все уже и забыли о ней, потому что люди нынче пропадают часто. И банки без конца сливаются, сходятся-расходятся, разделяются, и никто в этом ни черта понять не может. Кабала каббалы, или Как в Астане прыщавые академики учат просветляться

Тусклая обыденность. Илистое дно повседневности, где живут беззвучные моллюски и мелкие рыбки, гоняющиеся за крошками, которые проваливаются откуда-то сверху. И под каждой корягой сидит премудрый пескарь, который учит этих головастиков акульим повадкам.

И в эту болотистую тоску спускается батискаф, и луч его прожектора высвечивает картины, которые мы не просто узнаем, а начинаем понимать их горький смысл. Этот батискаф и есть фильм, снятый глубоководной камерой. И название в финале становится прозрачно ясным. Какая разница, кто убил и зачем? Бывает. Подумаешь. Нет тела, нет и дела. А матери новых девиц нарожают. Вперед! Вы молоды, счастливы и талантливы!

Алматы