Как из-за страданий рыбы в Казахстане начинают страдать люди

Речь же идет о здоровье людей. Но никто там, наверху ничего не делает. А рыба болеет, потому что сама природа у нас давно больна.

– Игорь Евгеньевич, и что тогда на наших прилавках? Вот передо мной госпрограмма развития рыбного хозяйства РК до 2020 года. Там много правильных слов, определений, точно указаны проблемы. Что-то из этого документа удалось реализовать?

– Уф-ф-ф… Почти ничего. Вы же знаете, откуда рыба начинает гнить? И еще эта госпрограмма никак не увязана с другими программами, которые пишут в столице. Примеры? Я девять лет работал в Капшагайском нерестно-выростном хозяйстве. Выращивали карпа, сазана, амура, толстолобика…

Электрошок

– Электростанцию там построили под водохранилище, которое мы должны зарыблять. Весной нерест начинается, и тут – оп-па! – ГЭС включают. Почти вся икра потом на камышах висит (чуть ли не крестится при этих словах)!

– У энергетиков своя программа, у вас – своя.

– ГЭС же пользуется водохранилищем? А в него надо вкладываться, чтобы рыба была? Мы этот вопрос не раз поднимали. В том числе и известный эколог Мэлс Елеусизов. Кстати, сейчас нерест в самом разгаре.

– Но вопрос зарыбления – это же не “грядка” энергетиков?

– Они легко отбились: мы, мол, платим налоги. И пусть государство само решает, на что их направлять – на зарыбление, охрану природы, на что-то еще. Так они с этого нашего крючка соскочили. Но мы никаких денег не видели! Куда эти миллионы уходят – не знаем. На какие-то проекты, которые стоят миллионы, но которые никто не реализует? Бумаг много – дел мало.

А вот еще в тему. Электроудочки. Если в каком-то месте дать разряд хотя бы раз – то два-три года туда ни одна рыба не зайдет: в этой “воронке” вся экосистема убита.

Рыба по Или на нерест не поднимается еще и по этой причине. Ей там жрать нечего. Все микроорганизмы убиты одним выстрелом. И таких мест на Или полно. А рыбинспектора пускают этих “электриков”, хотя их расстреливать надо, как за преднамеренное убийство. Эти уроды прекрасно понимают, что творят…

Ловилась большая…

– Игорь Евгеньевич, почему рыбы стало меньше? Нерестовые хозяйства стали хуже работать? Мощности не хватает?

– Охо-хо… Хуже не стали. Воды меньше стало. А браконьеров больше. Хотите расклад?

– Еще как!

– Для капшагайского нерестового хозяйства когда-то сделали поднимающие насосные станции. СССР кончился – кончилось халявное электричество. В 2016 году нас продали частнику. Я сразу понял, что предприятие не выживет. Никто же не считал экономику этого шага. Очисткой водоемов рек от камыша никто не занимался. А он воду будь здоров сосет! Сильно ее испаряет. И при этом быстро разрастается. Реки и озера из-за этого заиливаются, мелеют. Откуда там рыбе взяться?

Когда-то наше Капшагайское нерестово-выростное хозяйство (КНВХ) давало 8 миллионов 300 тысяч мальков. Сейчас при частнике еле-еле 3 миллиона.

Им надо выполнять план по продаже мальков государству. Но все меньше и меньше. Мелкая рыбешка – большие проблемы: что творится в самом депрессивном поселке Казахстана

– Все так плохо?

– Чтобы мальку вырасти до товарного вида – минимум три года надо. Считаем по карповым. В 2014 году корм стоил 67 тенге за кило. В этом году – уже за 120. Три года ждем. Умножайте! Себестоимость всех этих “хвостов” только на водоеме вырастает до 700–800 тенге. Это без учета логистики, налогов, коммуналки и прочего. И этих денег еще надо дождаться.

Рыба же не может расти быстрее, чем ей природа указала?

Например, запустил я 1 000 голов, допустим, сазана. Естественная убыль, включая болезни – 15–20 процентов. Еще 15–20 хищники сожрут. Плюс браконьеры, которые “подметают” чуть ли не всю молодь. И что останется от этой тысячи?

Бракаши вообще охамели: берут “китайку” – сеть с очень мелкими ячейками – и не стесняются себя снимать на ее фоне с уловом. Идиоты!

Таких сажать надо на много лет! Мозгов нет совсем. У них же дети есть, внуки появятся. Они что кушать будут? Последних лягушек доедать?

– Браконьеры были и в СССР.

– В дикие 90-е был не вылов, а истребление! Наплевали на законы, натуральный грабеж. Сейчас пожинаем плоды. Такой улов – “привет” из тех лет. А теперь чешем затылок: где взять деньги, чтобы все это восстановить. При этом виновных в грабеже никто искать не собирается. А с браконьерами (тычет пальцем в госпрограмму на столе) только в последние годы как-то начали бороться. Но на самом деле инспектора чаще просто закрывают глаза. Хотите пример?

– Закидывайте!

– Лет 6–7 назад запустили в Алаколь карповых. Выросли вот до таких размеров (по-рыбацки разводит ладони) – сантиметров 35–40. Это под 3 килограмма. Был принят мораторий. На год. Никакого промыслового вылова!

Через год мораторий сняли. Местные промысловики поставили бредни и загнали в них все стадо подчистую. За один сезон!

Должны быть лимиты на вес, на размер. Повторяю: естественный прирост рыбы в Казахстане сильно замедлился. И будет падать. Видели в магазинах рыбную нарезку?

– Конечно.

– Во-о-от. А по ней не определишь, какого размера рыбина была. Чтобы поймать этих “блох”, нужны мелкоячеистые сети. Так у нас скоро рыба вообще со стола исчезнет.

Справка “КАРАВАНА”

По официальным данным, в продуктовой корзине казахстанцев рыба составляет сейчас менее 60 процентов от физиологических потребностей.

– В Алматинской области осталось много фермеров, которые разводят…

– В основном дорогую форель. Корм для нее недешевый – 250–260 тенге. Но она быстро растет до товарного вида – 20–25 сантиметров (опять по-рыбацки разводит руки). Поэтому выживают. Осетровых пытались выращивать. А там надо ждать 6–7 лет. Но для них и корм дороже 300 тенге. Золотой осетр получается. Поэтому не срослось. Карповые породы дешевле. Заниматься рыбопроизводством в Казахстане сейчас – не-вы-год-но! Кроме форельщиков, конечно. А карповые…

Из эмоций Матюнина:

– В Краснодарском крае есть одно нерестовое хозяйство. Оно в Москву товар поставляет. И оттуда пришла жалоба: у вас карп на 2,5–3 кила слишком жирный! Надо бы похудее… А в том питомнике его кормят как на убой. Чтобы быстрее вырос. У нас такое не получится.

Китай и “чужие”

– В Алматинской области за последние годы высохло много озер, реки обмелели. Реку Или в некоторых местах летом можно перейти, закатав штаны до колен. Мест для рыбалки почти не осталось.

– Это надо сказать “спасибо” китайским товарищам. Они забирают воды столько, сколько им нужно – чуть ли не половину потока. И сбрасывают в реку всякую гадость – что попало. И это всё идет к нам. Там нет никакого контроля. Нашу Или надо очищать прямо от границы, потому что река сама с этой бедой естественным образом не справляется. Я был в СУАР – в местном институте рыбного хозяйства. Разговаривал с директором. Он жалуется: нет нормальных производителей. Там почти вся рыба – мутанты. Я видел их рыбопитомники. Мощности меньше наших в разы, а товара дают в разы больше. Технологии!

– Наверное, их ГМО пичкают?

– А у нас, что, нет ГМО? Китайцы просят, даже умоляют: продайте нам ваших сеголеток! А мы – ноль эмоций. Не понимаю, почему, если есть варианты сотрудничать – правительства договориться не могут? Если мы им здоровых мальков – то пусть они нам чистую воду!

– Китайские мутанты могут к нам пробраться?

– Почему нет?

– Несколько лет назад в Казахстане появился змееголов. Тоже мутант?

– На него молиться надо! Слава богу, это же санитар, настоящий эколог!

– Как волк в лесу?

– Нет (подбирает слово), скорее, шакал. Или гиена? Он медленный, неспешно подъедает на дне всех больных особей, гниль и прочую гадость. Короче, очищает водоемы. И при этом не может долго находиться в одном месте. Ест то, что никто другой не станет. В природе всегда есть баланс. Вот жерех – это стремительный хищник. Он всех подряд рвет.

Без труда не вытащишь и рыбку из пруда

– Игорь Евгеньевич, допустим, завтра в Казахстане создают министерство рыбного хозяйства. И вы – не надо так улыбаться – министр! Ваше первое решение?

– Мораторий на промысловый вылов по всему Казахстану на пять лет минимум! Чтобы в водоемах хоть что-то выросло. Всё до меня придумано. Во многих странах мира промысловый лов во внутренних водоемах вообще запрещен. Хочешь с удочкой – заплати. И сиди, скучай. На крючок всю рыбу не выловишь. Только сетью. А ее там запретили. Иначе тюрьма или сумасшедший штраф. Казахстанцы едят продукты, которые приводят к вырождению нации — шокирующее исследование "Каравана"

– Стоп, но тогда сотни и тысячи людей у нас без работы останутся?

– Какие тысячи? На частных делянках, где хозяева сами заинтересованы в зарыблении и росте уловов, – пусть ловят, сколько им надо. Они же сами себя грабить не станут? Они в конечной прибыли заинтересованы. Кто с удочками приезжает – флаг им в руки и лицензию на вылов. Я говорю о предприятиях, которые промышляют в Арале, на Каспии, Урале, в озерах Восточного Казахстана, рядом с Талдыкорганом и так далее.

Дайте же рыбе вырасти, ну елки-палки! Хватит грабить страну.

А которые временно безработными станут – дайте им работу инспекторами, экологами. Пусть браконьеров ловят и на этом зарабатывают.

– Откуда деньги на зарплату им брать?

– Все предприятия страны платят налог за использование биоресурсов. Куда эти деньги уходят – не знаю. Просто предлагаю вариант. Когда я работал в Магадане, рыбинспектора местное население не трогали: знали, что оно берет улов только для еды, не больше. Даже икру лососевых. И всех знали в лицо, понимали, что рыба для местных коряков – это их хлеб… А откройте сегодня наш сайт госзакупок – там куча заказов на разработку разных госпрограмм. Сотни миллионов тенге! И что сделали? Вложили (опять тычет пальцем в госпрограмму развития рыбного хозяйства) уйму народных денег. А где результат? Где конкретные проекты? Ощущение, что никто в этом направлении у нас не работает. А без труда… Да, знаете, почему в Казахстане так мало океанской рыбы и она такая дорогая?

– Любопытно.

– Это лоббирование интересов отдельных граждан, которые стоят за разведением и продажей местной рыбы в Казахстане. Сейчас у них есть какие-то прибыли. Местная кончится – пойдет океаническая, на которую сейчас огромные защитные пошлины. Но люди уже привыкнут к высоким ценам на импортную. И потом… Понятно же?

…как об лёд

Еще раз перечитал госпрограмму. А там сплошные очевидности: нет достоверной информации по текущему состоянию отрасли, высокий уровень изношенности основных фондов, недостаточный уровень зарыбления, низкий уровень господдержки, недостаток квалифицированных кадров, недостаточное научное обеспечение, нехватка кормов – список преступлений длиннее, чем у серийного убийцы. Чем все это грозит? На первом месте, конечно, продовольственная безопасность.

Импорт – это, разумеется, отток валюты за границу. Рост импорта – удар по местным производителям. Если им не помогать, как предлагает Игорь Матюнин, то проигрыш конкурентам из Европы, России и Юго-Восточной Азии гарантирован.

Хуже всего то, что гибнут водоемы. Экология. И рядом с ними – вероятные рабочие места. В мутной воде можно, конечно, много рыбки выловить. Но там она быстро кончится.

АЛМАТЫ