Что распределяет KEGOC: электроэнергию или деньги среди своих топ-менеджеров?

В стране утвердили предельные тарифы на электроэнергию, что неизбежно повлечет за собой рост цен за киловатт для рядового потребителя. Между тем Счетный комитет нашел нарушения в деятельности компании, управляющей электрическими сетями, KEGOC, а эксперты уверены, что роста тарифов можно было бы избежать, если навести порядок на самом первом этапе “электрической цепочки” – в энергопроизводящих компаниях.

Как KEGOC “потерял” 11 миллиардов?

Статья “KEGOC, который сам себя удовлетворяет”, опубликованная в “КАРАВАНЕ”, № 22 от 12 июня с. г., нашла неожиданное продолжение. Напомним, мы рассказали о том, что компания, управляющая электрическими сетями, говорила о неизбежном росте тарифов. Мы детально изучили, сколько денег компания тратит, и поставили вопрос: можно ли сократить эти расходы, вместо того чтобы лезть в карман рядового потребителя? Также задали вопрос об огромных вознаграждениях топ-менеджерам, тратах на всевозможные консультации, услуги и о миллиардах, которые ежегодно уходят на компенсацию технологических потерь. Неминуемое повышение тарифов: как KEGOC себя удовлетворяет за наш счет

На наш официальный запрос KEGOC прислал ответ о том, как он пытается сокращать расходы, бережет каждую копейку потребителя, а многомиллионные “технологические потери” назвал оптимальными для условий Казахстана.

Но именно здесь, как мы и подозревали, могут таиться сюрпризы. На днях мы получили данные от Счетного комитета, который провел масштабную проверку. Так, выяснилось, что за период 2017–2018 годов у KEGOC был выявлен ряд нарушений.

– Счетный комитет провел государственный аудит в части исполнения тарифной сметы и выявил, что в 2017–2018 годах неисполнение сметы по статье затрат “Технологический расход электроэнергии (потери)” составило в общей сумме 11 163,1 миллиона тенге.

Куда они делись? На что были потрачены или сэкономлены? А может, временно размещены на депозитах? Сумма очень внушительная.

Известно, что KEGOC активно управляет “свободными” деньгами, имея вклады в разных банках второго уровня.

Проценты с депозитов – это уже прибыль, полученная от “непрофильной деятельности”, а судьба у таких доходов – особенная. Чем выше непрофильный доход – тем круче вознаграждения топ-менеджеров. В голове появляются самые разные версии о судьбе 11 миллиардов тенге. Надеемся, что KEGOC расскажет потребителям об этом, а мы обязательно опубликуем этот отчет в следующих номерах.

Пока же технологические потери остаются одной из самых тяжелых статей расходов компании. Согласно данным годового отчета, размещенным на KASE в 2018 году, для компенсации технологического расхода (потери) и на хозяйственные нужды компанией было потрачено 20 362,5 миллиона тенге. А в 2017 году – чуть меньше: на 2 134,486 миллиона тенге. Это подобие “черной дыры” в тарифной смете, высасывающей с потребителя миллиарды. На наш вопрос, за чей счет происходит оплата технологических потерь, KEGOC ответил:

“Расходы на технологические потери оплачиваются потребителем услуг по передаче электрической энергии, так как в соответствии с особым порядком формирования затрат данные расходы включены в тарифную смету на услугу по передаче электрической энергии”.

До тех пор, пока за всё платит потребитель и эти “потери” никак не влияют на вознаграждения топ-менеджеров, говорить о стимуле к снижению не приходится.

Золотые консультации и тренинги

Еще одно нарушение, которое выявили эксперты Счетного комитета, связано с “административными расходами”. В 2018 году КЕGОС потратил на эти нужды, согласно данным финансового отчета на KASE, 14 937 698 тысяч тенге. Более подробно эти траты выглядят так: 199 922 тысячи тенге – за консультационные услуги, 150 695 тысяч тенге – на содержание совета директоров, 146 804 тысячи составили командировочные расходы, 116 953 тысячи тенге ушло на тренинги, “прочие” статьи расходов составили 1 009 501 тысячу тенге.

– В 2017–2018 годах KEGOC было допущено включение в тариф затрат, не относящихся к оказанию регулируемых услуг. А именно: обучение административно-управленческого персонала, закупка консультационных, аудиторских, информационных, юридических услуг на сумму 106,3 миллиона тенге, – сообщили нам в Счетном комитете. – По указанным фактам поручено принять меры Антимонопольному комитету.

Мы связались с комитетом по регулированию естественных монополий МНЭ РК. Там сообщили, что ведется большая работа по всем фактам, которые выявил Счетный комитет.

Предстоит выяснить судьбу 11 миллиардов тенге “потерь” и других трат, которые оплатили потребители из своего кармана. По результатам будет рассчитан новый временный тариф.

Но потребителю едва ли светит ощутить эти “минусы” в тарифе, с учетом того, что грядет значительное повышение цен на электроэнергию.

Лазейка для роста тарифа

С 1 июля в стране были утверждены новые предельные тарифы на электрическую энергию для энергопроизводящих компаний. Приказом министра энергетики был утвержден план на 5 лет вперед. Из 44 компаний, которые производят электроэнергию, 34 было разрешено увеличить тариф. В министерстве энергетики пояснили, что таким образом им удастся сохранить порядка 27 тысяч рабочих мест. Но какой ценой? В среднем, по словам экономиста Петра СВОИКА, тарифы выросли на 16 процентов, это значит, у конечного потребителя ровно на столько они вырастут автоматически. Что по цепочке повлечет рост цен практически во всех сферах жизни.

При этом Антимонопольный комитет разводит руками: сдержать рост тарифа для конечного потребителя он не сможет. Рост тарифа происходит на уровне энергопроизводящих компаний. Которые не являются субъектами естественной монополии и работают в условиях рынка. Однако этот рынок весьма специфичен.

Петр Своик требует пролить свет на оптовый рынок электроэнергии и на деятельность электростанций.

Само понятие “предельный тариф” позволяет энергопоставляющим компаниям продавать электричество по разным ценам. Кому и за сколько? Это уже коммерческая тайна.

Другая проблема – это слишком тесные связи в цепочке электроэнергетики страны. Ранее специалисты комитета по защите и развитию конкуренции министерства национальной экономики высказывали мнение, что рынок электрической энергии на самом деле сегодня вертикально интегрированный, аффилированный между производящими, энергопередающими и энергоснабжающими организациями. На 4 крупнейших производителей электроэнергии страны приходится 67 процентов энергии. Экибастузские ГРЭС-1, -2 на 100 процентов с 2014 года принадлежат АО “Самрук-Энерго”, которое является портфельной компанией “Самрук-Казына”, KEGOC на 90 процентов плюс одна акция принадлежит тому же “Самруку”. Выходит, что правая рука закупает у левой? Вот такие рыночные отношения. То же касается ГЭС Восточно-Казахстанской области, городских ТЭЦ в Алматы и Нур-Султане. Эти титаны электроэнергетики на самом деле не такие уж и частники, если разобраться. И тарифы, которые сегодня так рьяно растут у энергопроизводящих компаний якобы в условиях рыночной экономики, вызывают массу вопросов…

Возможно, министерство энергетики даст пояснения, по какой причине идет такой огромный рост тарифов у энергопроизводящих компаний?

Наибольшее повышение тарифа на электроэнергию для рядовых потребителей в этом году было отмечено в Западно-Казахстанской области – на 16,3 процента, в столице – на 10 процентов, в Алматы – на 7,6 процента. Но этот рост тарифов покажется лишь тренировкой перед большим прыжком, который нам предстоит пережить уже в ближайшее время. И это будет прыжок в пропасть. Платежеспособность населения настолько снижена из-за кризиса, что вместо планов собрать с народа как можно больше деньжат энергетики рискуют нарваться на каскад неплатежей.

АЛМАТЫ