Опубликовано: 560

Анатолий Лукьянович: Война – это постоянный голод

Анатолий Лукьянович: Война – это постоянный голод Фото - Тахир САСЫКОВ

Ветеран футбольного “Кайрата” живет на пенсию 45 тысяч тенге в месяц

В жизни бывшего игрока “Кайрата” 82-летнего Анатолия ЛУКЬЯНОВИЧА была масса интересного – полуфинал Кубка СССР, домашний концерт Владимира Высоцкого. Слушать его истории можно бесконечно. Но разговор в преддверии 9 Мая мы начали с другой темы – военной.

По законам военного времени

– Я родился в поселке Царицыно под Москвой. Сейчас это уже район города, – рассказывает экс-полузащитник чимкентского “Металлурга”, алма-атинского “Кайрата”, карагандинского “Шахтера” Анатолий Константинович Лукьянович. – В войну там стояли деревянные дома – одноэтажные, двухэтажные. Немец сбрасывал на них “зажигалки”, а мы, пацаны, залезали на крышу, брали их клещами и бросали вниз – к бочкам с песком и водой. Приходилось и ящики сбивать для снарядов. Больше нам ничего не доверяли – совсем маленькими были.

– Война началась, когда вам было всего пять лет. Наверное, трудно в таком возрасте осознать услышанное из динамиков объявление?

– Понимали, что наступило всеобщее горе. Взрослые плакали, мужчины на фронт уходили.

– Что запомнилось больше всего из того времени?

– Постоянный голод. Нам выдавали карточки на крупу, хлеб, но этого не хватало. В огородах сажали картошку, лучок, который потом отправляли на фронт. Если что-то припрятал для себя – сразу 10 лет лагерей по законам военного времени. Мы с пацанами по ночам ходили по полям, искали, чего бы поесть. Могли и попасться.

Когда не приняли в комсомол, я плакал

– Отец, как и у большинства детей, ушел на фронт?

– Нет. Отца посадили в 1937-м как “врага народа”, без права переписки. В чем его обвиняли, так и не узнал – мать не рассказывала. Она предлагала мне фамилию сменить, но я отказался.

– Ярлык “сын врага народа” впоследствии мешал?

– Только когда в комсомол принимали. Нужно было анкету заполнять, всех родственников перечислять. Когда мне отказали, не мог сдержать слез. Вроде у всех же должны быть равные права.

Перейти в “Кайрат” заставили

– Ваша футбольная карьера началась в клубе “Звезда” из Кировограда. Как оказались в Чимкенте?

– Благодаря тренеру, у которого раньше играл. Решил, что, пока зовут, надо ехать. В Чимкенте команда была от свинцового завода. Окна административного здания выходили прямо на стадион – тренировались на глазах у руководства. В 1962 году мы в своей зоне союзного чемпионата заняли пятое место, а в следующем сезоне я перешел в “Кайрат”. И очень вовремя. Команда попала в полуфинал Кубка СССР, и всем присвоили звания мастеров спорта.

– Чем соблазнял “Кайрат”?

– Ничем. Перевели в Алма-Ату принудительно. Я не хотел уезжать из Чимкента. За три года привык к городу, женился, квартиру получил. Правда, она была служебной, и после отъезда ее пришлось вернуть. Зато в Алма-Ате сразу выдали ордер уже на личное жилье. Продайте на пропитание: спортивные клубы в Казахстане продают за бесценок

Увезли в больницу, наложили швы

– В зарплате тоже выиграли?

– Да. Я получал в месяц 160 рублей. Помидоры же тогда стоили 5 копеек, огурцы – столько же. Еще премии полагались: 80 рублей – за победу, 40 – за ничью. Первую получил после матча с киевским “Динамо”, когда дебютировал за “Кайрат”. Их защитник Соснихин сбил меня в штрафной, и Степа (Вадим Степанов. – Прим. ред.) так пробил пенальти, что чуть сетку за спиной вратаря не порвал.

– В том сезоне “Кайрат” добился наивысшего достижения в своей истории, став полуфиналистом Кубка СССР. Однако против донецкого “Шахтера” в матче за выход в финал вы не играли…

– Я получил травму в четвертьфинале с “Молдовой”. Соперник разбил мне лодыжку в кровь. Сразу увезли в больницу, наложили швы. Жаль, что проиграли “Шахтеру” в дополнительное время – 1:2. У нас Женька Кузнецов забил.

Приехали как-то в Москву играть матч чемпионата с “Торпедо”. А у них в составе Иванов, Шустиков, Воронин – как с такими соперничать?

Наш защитник Сайлаубек Есимбеков персонально отвечал за Иванова. Прилип к нему как банный лист.

Тот говорит: “Ой, а что у вас за новый паренек играет на правом краю?”. Только Есимбеков голову повернул, а Козьмич уже получил мяч, прошел и забил. Вот такой номер.

– Кто был лидером в той команде?

– Квочкин, Остроушко, Скулкин Вовка. К новичкам нормально относились, помогали советами, дедовщины не было. Да и тренер наш, Глебов Николай Яковлевич, был близок к футболистам. Расскажу характерную историю. Летим самолетом. Тогда в воздухе можно было курить. Дед (Николай Глебов. – Прим. ред.) считался глуховатым. При нем говорили что угодно – все равно не слышит. И вот Степа просит папиросу у Юрки Стулова. Отвернулся, поворачивается, а папиросу ему Дед подает.

А какие в Иране девушки!

– Ветераны всегда с особой теплотой вспоминают зарубежные поездки, когда можно было приобрести дефицитные вещи…

– У меня такая одна была – в Иран. Долетели до Еревана самолетом. Потом на автобусе до границы. Мост через реку Аракс, на середине – забор. С одной стороны СССР, с другой – Иран. Запустили, за спиной на замок закрыли. По Ирану передвигались поездом. На каждой станции нас встречали, угощали. Запомнилось одно блюдо. Мучное, на наши пельмени похожее. До сих пор не знаю, как оно называется.

В Иране полмесяца были. Жарища! На улицу можно выходить или рано утром, или вечером. В остальное время все в городе затихало. Играли днем, но нам привычно – в Алма-Ате тоже жарко было. “Кайрат”: от рассвета до заката

– Культурная программа была?

– А как же. Были на банкете во дворце шаха Резы Пехлеви. Он сам красавец. В то время женат был на европейке. Но она не смогла подарить ему наследников. Поэтому шах с ней развелся и женился на местной. Тогда-то дети и пошли.

На банкете – шведский стол. А мы-то молодые, не знаем, что это такое. Все ждали, когда за привычный стол пригласят. Ну и не дождались. Так и ушли.

На телевидении были. Какие там женщины красивые: высокие, стройные!

– Из Ирана домой что-нибудь привезли?

– Жене купил белое кожаное пальто. В моде было. Еще тогда только появились нейлоновые носки, разноцветные рубашки. Дешево стоили. После каждой игры в номере подарки появлялись: материя, посуда. Мы всю посуду там оставили, чтобы лишний груз не везти. Кстати, сразу после нас в Иран Брежнев должен был приехать. Может, поэтому к нам было такое особое внимание.

Общаемся только с Омаровым

– Из того “Кайрата” с кем поддерживаете отношения?

– Только с Диасом Омаровым перезваниваемся. Больше не с кем. Анторян сильно болеет, Иванушкин Володя с ногами мучается, сейчас в больнице лежит, Остроушко в Питер уехал, Женька Кузнецов – в Краснодаре.

– Почему так быстро, уже через год, покинули Алма-Ату?

– Сняли Глебова. Пришел Александр Андреевич Келлер из “Пахтакора”. Чем-то я ему, видимо, не понравился, и меня обменяли в “Шахтер” на Абгольца. В той команде много москвичей играло. Жили мы в Караганде в Доме колхозников. Там еще космонавтов принимали. Как они приезжали – нас выселяли в гостиницу.

На кухне с Высоцким

– Какие увлечения были помимо футбола?

– В “Кайрате” играл сын оперного певца Рашида Абдуллина. Мы тогда командой ездили на ЛАЗе. Помните, там сзади длинное сиденье, под которым двигатель и зимой тепло? Так вот он как запоет: “О, дайте, дайте мне свободу! Я свой позор сумею искупить”. Вот, думаю, надо к опере приобщиться. Были с женой в Москве. Пошли в Большой театр на “Севильского цирюльника”. А там какая красота! Декорации! А артисты! Архипова, Елена Васильевна Образцова, жена Магомаева Тамара Синявская – ой, такие красавицы! А в Алма-Ате ходили на концерты Алибека Днишева. Олег Литвиненко: вся правда о жизни и смерти бомбардира

– Какие встречи запомнились?

Высоцкий приезжал с Театром на Таганке. Смотрели постановку “Девять дней, которые потрясли мир” по Джону Риду. Помню, на входе стояли люди, переодетые в солдат, и мы билеты им на штыки накалывали. В фойе – соответствующие декорации. Еще до спектакля чувствуешь, что во времена Октябрьской революции попал.

Я же тогда с Высоцким познакомился! Дружил я с баскетболистами. Один из них, Валерка Платонов, знал Высоцкого, пригласил его к себе на квартиру и нас с женой тоже позвал. Жил он в пятиэтажке за стадионом – этот дом уже снесли.

Высоцкий – простой в общении, нормальный человек. Перед тем как петь, попросил его ни в коем случае не записывать.

Пел с хрипотцой:

Чуть помедленнее кони, чуть помедленнее.

Вы тугую не слушайте плеть.

Но что-то кони мне попались привередливые,

И дожить не успел, мне допеть не успеть.

Полгода без денег

– Поиграв в алма-атинском АДК, вы уехали в Россию. Как это произошло?

– Толика Ченцова отчислили из “Кайрата”. Он собрался в Томск и меня позвал с собой. Я и поехал. Поиграл за местное “Торпедо”, да и, по сути, закончил карьеру. Работал на Сахалине с детьми: сначала в спортивной школе, затем в обычной средней – преподавателем физкультуры. А в 2006 году вернулся в Казахстан.

Правда, в 2015-м мне вдруг перестали платить пенсию. Пока собирали все документы в России, пока они дошли сюда, я не получал пенсию полгода.

Сейчас она у меня минимальная – 45 020 тенге. Жду, что в июле повысят. Может, до 50 тысяч дойдет.

За квартиру уходит тысяч 18–19, зимой 23 тысячи. Хорошо, что дочка помогает, платит. Подсказали, что можно подать документы в Федерацию футбола. Она вроде назначает стипендии мастерам спорта СССР. Я отправил туда бумаги, но ответа до сих пор нет. Из “Кайрата” тоже не звонят.

– На футбол ходите?

– Нет. Раньше давали пропуска как почетным ветеранам, а сейчас такого нет. Мимо Центрального стадиона часто прохожу, но там сейчас все огородили. Даже на запасное поле просто так не попадешь. Откуда массовости взяться?

Алматы

Оставить комментарий

Оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи