Отцы и дети в Казахстане: кто умнее?

Причины деградации

В чем причина? Депутат мажилиса парламента Ирина СМИРНОВА, до недавних пор возглавлявшая лицей № 48 Алматы, считает, что когда говорят о высоких показателях казахстанских школьников на международных олимпиадах или об улучшающихся показателях в международных исследованиях уровня функциональной грамотности типа PISA, то надо помнить, что в первом случае речь идет об одаренных детях, а во втором – о школьниках, которых отобрали для участия в этих тестированиях.

– Однако даже при таком отборочном подходе в 2015 году в общих по всем странам результатах PISA Казахстан указан не был, потому что результаты нашей страны были не просто непрезентативны, а еще хуже, – говорит она. – В отчете-исследовании PISA-2015 черным по белому написано: “Национальные оценщики в Казахстане не проявили требуемую строгость при маркировке…”. В результате этого закодированные оценщиками задания не соответствовали стандартам PISA и были исключены из базы международных данных.

В переводе на обычный язык это означает, что школьникам, мягко говоря, помогали, как это у нас водится, писать эти работы.

В декабре 2019 года были обнародованы итоги PISA-2018. Если сравнивать с 2009 годом, когда у нас эти исследования проводились последний раз, то по естествознанию 9 лет назад было 400 баллов, в 2018 году – уже 397, по читательской грамотности в 2009 году – 390 баллов, в 2018 году – 387. И только по математике – соответственно 405 и 423 балла.

Почему наблюдается такой спад? По мнению Ирины Смирновой, в первую очередь, в этом виноват элитарный подход к образованию.

– Когда нововведения могут пойти на пользу только небольшой группе школьников, это приводит к тем проб­лемам, которые мы сегодня имеем: из-за деления школ на элитные за счет государственных средств и обычные идет колоссальный разрыв между разными слоями общества, – считает она. – Проблемы в образовании, с одной стороны, показатель этого разрыва, а с другой – причина. Мы должны понять, что когда мы говорим об образовании, то должны иметь в виду не отдельные элитные школы, а 3 миллиона детей, обучающихся в обычных школах. При этом большая часть из них – сельские.

Но наше министерство образования и науки почему-то упорно продолжает считать, что коль нововведения хорошо зарекомендовали себя в условиях таких школ, как НИШ, РФМШ и “Дарын” для одаренных детей, а также сети школ-гимназий и лицеев с углубленным изучением предмета, то и для обычной они тоже подойдут. Между тем в названных школах дети имеют более высокий интеллектуальный уровень (от рождения или же как результат социального капитала, обусловленного высоким материальным статусом семьи), поэтому у них изначально стартовые позиции выше, чем у основной массы детей из обычной среднестатистической семьи. Следовательно, все нововведения, несмотря на эффективность в условиях элитных школ, в обычной школе приведут к еще большему разрыву между разными слоями общества, поскольку будут ставиться при отсутствии условий для этого высокие требования как к учителям, так и детям.

Дистанционное обучение

По словам депутата Ирины Смирновой, лоббирующей интересы учительства в парламенте, все сегодня знают, что качество массового образования в Казахстане стремительно падает.

– Особенно хорошо это известно тем, кто собрался учиться за рубежом, а наши школы в этом не помощники, – говорит бывший учитель. – А ведь совсем еще недавно, если хорошо учился, оставалось лишь подтянуть язык страны пребывания. Поступление туда являлось своего рода независимым контролем качества школы. Сейчас города, а теперь уже и села переполнены репетиторскими центрами. Это стало отдельной строкой дополнительных доходов лучшей части учительства. Многие ушли из школы, чтобы заниматься только этим, оставшиеся скованы рамками, указаниями, программами и учебниками, аттестациями и тестированиями, спускаемыми из МОН.

Сегодня родители, озабоченные будущим своих детей, ведут активный поиск других форм обучения. К примеру, дистанционного.

– По моим не совсем неточным сведениям, около 1 000 казахстанских школьников обучается сегодня в дистанционных школах других стран, чаще всего в российских, – сообщила Ирина Смирнова. – Самое печальное, профессиональная подготовленность и интеллектуальный уровень у 55–65-летних казахстанцев, согласно исследованию PIAAC (тестирование для взрослых от 16 до 65 лет. – Прим. ред.), выше, чем у 16–34-летних, постоянно, казалось, повышающих свою квалификацию на разного рода тренингах, курсах, коучингах. Хотя это нонсенс, вообще-то.

Согласно общемировым показателям, ближе к 35 годам у человека идет спад интеллектуального развития. То, что у нас, наоборот, – еще одно доказательство того, что тот образовательный фундамент, который был заложен у поколения отцов в советских еще школах и вузах, куда прочнее нынешнего. Во всех странах ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития. – Прим. ред.), куда мы стремимся, молодежь показывает лучшие знания. Лучшие из худших: почему казахстанские школьники стали еще хуже

Казахстанские школы работают по тем программам, которые им предоставляет министерство образования и науки. По другим – учитель просто не имеет права, иначе у него будут проблемы. Вот поэтому и получается, что в школе он один, а за ее стенами – другой.

Когда родители, отдающие порой на репетитора последние деньги, говорят про своих детей: “В школе он (она) полгода мучился с физикой, а тут за два урока всё понял”, то это свидетельствует о многом. Либо об изначально низком КПД спускаемых сверху образовательных программ, либо о том, что те, кто пишет их (а занимается этим, как всем опять же известно, НИШ по заданию МОН), используют в своих стенах совсем другие методы обучения. В элитных школах, в частности, отрабатывают математические навыки по учебникам российского ученого Сканави и старым, добротным пособиям, которые были в наших общеобразовательных школах еще до обновлёнки. Об этом говорят сами учителя РФМШ, которые тоже входят в систему Назарбаев Интеллектуальных школ.

Поэтому мне лично и непонятно, почему мы должны друг друга обманывать, прекрасно зная, что в элитных школах используют для обучения качественные учебники, а другие дети лишены этой возможности.

Но, опять же, сваливать нынешнее наше плачевное состояние с образованием на МОН у меня язык пока не поворачивается. Новому министру сейчас нелегко, он пришел туда, где всё уже есть, а главное, на что уже выкинуты миллиарды бюджетных денег. Выправлять всегда тяжело, чем делать что-то новое.

P. S. Из откровений знакомого учителя:

– Если мы, учителя, не заинтересуем детей в важности наших предметов, то интерес не проснется к учебе никогда! Родители должны принимать участие в жизнедеятельности школы несом­ненно, но им приходится работать на нескольких работах, чтобы жить более-менее нормально. И, что греха таить, мы, учителя, сейчас тоже выживаем-выкладываемся, занимаясь частным обучением (репетиторство), а основную работу выполняем спустя рукава – лишь бы день прошел! Не мы такие – жизнь такая. Простите, коллеги, но ведь и мы чьи-то родители…

Кстати говоря

Впервые казахстанские дети, окончившие начальную школу, участвовали в международном сравнительном исследовании PISA в 2007 году. Это были 10–11-летние дети – выпускники начальной школы. Когда через год озвучили результаты, то впереди нас оказались только Сингапур, Япония, Тайвань и Южная Корея, а Россия, США и Финляндия были позади. При этом мотивация к обучению, так же как и объем домашних заданий, среди наших школьников оказались самыми высокими в мире.

Причиной столь впечатляющих результатов, по словам старейшего учителя республики, кандидата педагогических наук Александра СЕМЧЕНКО, стало то, что к началу 2000 годов была принята Государственная программа предшкольной подготовки детей и практически во всех детских садах и в начальных школах были организованы субботние и воскресные нулевые классы.

В течение последующих четырех лет в содержании и управлении системой образования ничего не менялось. А в 2011 году, когда PISA провела очередное исследование, те же самые дети, теперь уже восьмиклассники, скатились с первой десятки на 38-е место. А в 2015 году, как было сказано выше, результаты, показанные казахстанскими школьниками, и вовсе исключили из исследований PISA, посчитав их сомнительными.

АЛМАТЫ