Почему Казахстан до сих пор сидит на «молочной игле» России и Кыргызстана

Презентуя этот проект в мае этого года, министр сельского хозяйства Ербол Карашукеев отметил, что в стране снижается производство молочной продукции – сливочного масла, сыра, творога, кисломолочки и т.п. Потому что – «неразвитость сырьевой базы».

Проще говоря, коров в республике выдаивают – хоть залейся! А толку? Корреспондент Сaravan.kz разобрался, почему Казахстан все еще «сидит» на импорте «молочки» из России, Беларуси и Кыргызстана.

Корову доить – не бюджет пилить

Согласно официальной статистике сегодня в стране 172 предприятия перерабатывают молоко в разные съедобные продукты. Их мощность – 2,5 миллиона тонн в год. Но загружены они на 70-77 процентов.

В интервью «Каравану» директор Молочного союза Казахстана Владимир Кожевников сначала выдержал дипломатическую паузу, а потом рассмеялся:

- Какие 172? Есть мелкие цеха, которые работают сезонно, с низкой нагрузкой и компетенцией. Есть сырье – что-то производят. Нет – уходят на зимние каникулы. В лучшем случае полторы сотни заводов.

- Владимир Николаевич, но официально два с половиной миллиона тонн переработанного молока в год…

- Мы считаем, что не больше 1,7-1,8 миллиона тонн. Не больше!

- Почему?

- Потому что нет объективных цифр, сколько молока поступает на переработку. Поэтому приходится считать от произведенной продукции. Большую часть молока производят в личных подсобных хозяйствах. Такого много. Но нам, переработчикам, оно не подходит. Санитарные условия, процедуры доения, кормовая база, схемы хранения, доставки… Часто такой продукт для переработки просто непригоден. Повторяю: не-при-го-ден! Дело даже не в кислотности, жирности, а в безопасности. О чем говорить, если бабушки с ведрами идут через всю деревню, чтобы наполнить трехтонный молоковоз?

- А 65 современных МТФ исправят ситуацию?

- Об этом проекте давно говорили.

Справка «Каравана»

Нашей редакции минсельхоз сообщил, что выделенные 100 млрд тенге распределены по 11 регионам. Это Абай, Жетысу, Акмолинская, Актюбинская, Костанайская, Павлодарская, Туркестанская, Алматинская, Восточно-Казахстанская, Западно-Казахстанская и Северо-Казахстанская области.

- А на сколько голов КРС эти фермы построят? - Кожевников выдерживает паузу. - Если на 400-500 – один вопрос. Если на 1200 – другой. Где конкретика? 100 миллиардов – большие деньги. Где расчеты и обоснования? Глупостей в нашем сельском хозяйстве много было. Натягивали их нам на голову много лет… Хотите пример?

- Давайте!

- Баканас, это под Алматы – практически пустыня. Но там построили ферму, в которую не завели ни одну корову. Там не надоили ни один литр молока. А на строительство потратили сумасшедшие деньги. Строить МТФ надо в северных и восточных областях, где есть вода, кормовая база для скота. Иначе опять все разворуют.

Более чем прозрачный намёк.

Бумажное молоко?

Из ответа минсельхоза нашей редакции: «Согласно бюджетным заявкам акиматов областей проектная мощность 65 МТФ составит порядка 373 тысяч тонн молока в год. Что будет способствовать снижению импорта молока… Сомнений в способности переработать их быть не может».

Молочно-товарная ферма – это вам не курятник на даче. Это промышленное производство с отоплением, водопроводом, канализацией и прочими благами для рогатых с выменем. Рост коммунальных тарифов, цен на ГСМ, удобрения, технику и прочие излишества цивилизации, включая логистику... Всё это явно повысит цену на конечный продукт. А тут еще и климат меняется: летние месяцы становятся все жарче, реки и водоемы усыхают, пастбища выгорают. Не потребуют ли эти проблемы дополнительных вливаний из бюджета?

«В целях исключения указанных рисков, - сказано в ответе минсельхоза нашей редакции, - при распределении средств по регионам в первую очередь учитывались их возможности по кормообеспечению, наличию земель и систем орошения».

Стоп! Минимум в четырех из указанных 11 областей, где собираются строить фермы, есть проблемы с водой и пастбищами. То есть в министерстве просчитали не все риски?..

Решения о строительстве «отелей» для буренок будут принимать местные исполнительные органы. В том числе руководство социально-предпринимательских корпораций. А они, судя по информации генпрокуратуры и антикоровцев, уже много проектов по части еды провалили. Но команда «Всем назад!» еще не прозвучала. Поэтому приводим версию минсельхоза, для чего нужны эти 65 коровников.

«Это прежде всего отраслевая целесообразность с учетом импортозамещения социально значимых продовольственных товаров. Обеспечение населения регионов качественными и доступными продуктами питания. Создание временных и постоянных рабочих мест».

Справка «Каравана»

Снижение производства молочных продуктов в 2022 году, как следует из ответа минсельхоза, «связано с недостатком молока-сырца. А также из-за засухи 2021 года, подорожания кормов мелкие фермеры и личные подсобные хозяйства сократили поголовье животных».

Что нужно фермеру-претенденту, чтобы вписаться в этот проект?

«Наличие опыта работы не менее 5 лет в сфере производства и (или) переработки сельсхозпродукции, - отвечают в МСХ. - Отсутствие просроченной задолженности более 90 дней по кредитным и лизинговым обязательствам. Наличие необходимой площади сельскохозяйственных угодий для формирования прочной кормовой базы, материально-технического оснащения парка сельскохозяйственной техники».

Наверное, таких местные исполнительные органы много найдут. Но есть ли гарантии возврата средств?

Минсельхоз отвечает, что гарантировать будут в том числе и местные исполнительные органы в лице поверенного (агента), который «на основе договора поручения совершает от имени и за счет кредитора (доверителя) или администратора бюджетной программы и в соответствии с его указаниями поручения, связанные с кредитованием».

Кстати, «срок кредитования составит 10 лет. Максимальная сумма кредита – 5 млрд тенге. Номинальная ставка вознаграждения не превышает 2,5% годовых. Льготный период по погашению основного долга составит не более трети срока кредитования». А почем будет потом – не сказано.

На те же грабли

По словам Кожевникова, была когда-то неплохая программа «Агробизнес-2020».

- Министром сельского хозяйства тогда был Асылбек Мамытбеков. Я присутствовал на заседании правительства, где он защищал ее. Мамытбеков тогда предлагал строительство 2000 мелких и средних молочно-товарных ферм. И еще 20 крупных на 1200 голов каждая. К сожалению, она умерла. Сагинтаев тогда был вице-премьером. И задал один вопрос: кто конкретно этим будет заниматься?

- И что ответил Мамытбеков?

- Сказал, что бизнес сам определится! И Сагинтаев высказал сомнение, что что-то из этого проекта получится. Любая программа должна быть конкретной: кто делает, где делает, в какие сроки, на какие средства, кто будет отвечать за срыв проекта... В таких документах должны быть прописаны не должности, а имена ответственных! Это тоже должно быть индикатором. На конкретном высшем и региональном уровне. А тут выделили 100 миллиардов. Кто будет их осваивать? Опять старые грабли…

- Какой же вывод, Владимир Николаевич?

- Надо ли государству инвестировать очень большие средства в строительство новых и модернизацию старых перерабатывающих предприятий? Я сомневаюсь, что кто-то во что-то будет вкладывать. Есть программа субсидирования строительства и модернизации перерабатывающих предприятий. В том числе покупки нового оборудования – кажется, около 30 %. Это для переработчиков. Если кто-то хочет рискнуть в этой сфере бизнеса – ради бога! У государства на этом рынке мощностей хватает. Но это же не навсегда. Нам надо больше качественного молока, конкурентного по закупочной цене. У нас она выше, чем в России и Беларуси.

- Разница, кажется, 15-20 процентов?

- Поэтому российское молоко дешевле казахстанского. Даже после таможенной очистки литр импортного - около 195 тенге за литр. А мы закупаем у наших производителей по 240!

- Возможно, эти 65 МТФ нацелены на вероятный экспорт продукции под маркой «Сделано в Казахстане»? Хотя Россия, Беларусь и Кыргызстан давят своей «молочкой».

- Какой экспорт? Мое личное мнение: мы не Швейцария, не Беларусь, не Эстония, не Литва. Нам надо обеспечить собственную продовольственную безопасность. И мы можем это сделать. Но наш экспортный потенциал на международном рынке сегодня очень, очень небольшой. Да, есть предприятия, которые производят качественный сыр – та же Бурлинская фабрика. А где остальные, которые умеют работать по глубокой переработке с международным качеством? Внешние рынки для нас сейчас практически закрыты.

- А Китай?

- Ему от нас немного надо. Может, только консервированные молочные продукты. Долгоиграющие, так сказать... У нас есть лошади, есть верблюды. Можно и надо развивать виды молочной продукции от этих животных – кумыс, шубат. Здесь у нас конкурентов нет. Но сейчас у нас экспортный потенциал невысокий. Повторяю: не-вы-со-кий.

Справка «Каравана»

В ответе минсельхоза редакции сказано, что: «Если в дальнейшем будет устойчивый спрос на казахстанскую молочную продукцию за пределами страны, строительство дополнительных молочно-товарных ферм и молокоперерабатывающих заводов вполне возможно».

Слово «возможно» здесь ключевое.