Ветеринарные войны: Дойная корова

Шишкатая эпидемия

В многочисленных ветеринарных справочниках о нодулярном дерматите говорится как о болячке хоть и безопасной для человека, но весьма противной.

Болезнь начинается с повышения температуры тела коровы до 40 градусов, потом появляются слезотечение, серозно-слизистые выделения из носа, пропадает аппетит. Через 48 часов у животного под кожей образуются круглые или несколько вытянутые узелки с плотной поверхностью диаметром 0,5–7 сантиметров и высотой до 0,5 сантиметра.

Количество узелков варьируется от десяти до нескольких сотен. Эти бугорки, собственно, и есть самый характерный признак нодулярного дерматита. Если процесс осложняется, то образуются язвы. У лактирующих коров молоко становится розоватым, густым, а при нагревании – гелеподобным, сдаивается болезненно. Лимфатические узлы увеличены, особенно предлопаточные. На веках появляются эрозии и язвочки, роговица мутнеет, наступает частичная или полная слепота.

Из носа выделяется гнойная слизь со зловонным запахом, изо рта – густая тягучая слюна. Если язвы в дыхательных путях сопровождаются отеком, это приводит к гибели животного от удушья.

Впрочем, как уверяют ветеринары, смертность от нодулярки во всем мире не превышает 10 процентов, причем мрут в основном ослабленные какой-то дополнительной инфекцией животные. Но даже без массового падежа нодулярный дерматит, или, как его еще называют, бугорчатка, сулит фермеру финансовые потери: снижение удоев, стерильность бычков и выкидыши у стельных коров. Что такое "шишката" и почему от нее гибнет скот в СКО

Поэтому с болезнью усиленно борются. Распространителями ее являются кровососущие насекомые, а каждого комара в округе не прихлопнешь, потому в качестве основной меры профилактики выбрана вакцинация.

– В России 147 очагов нодулярного дерматита. Чтобы у нас не возникло такой ситуации, мы решили вакцинировать от этой болезни регионы, в которых возможно заражение. Вакцина, как мы убедились на примере Западно-Казахстанской и Атырауской областей два года назад, хорошо помогает, поэтому приняли решение защитить животных в Костанайской области, так как это зерновой регион и там много насекомых, в Северо-Казахстанской и Акмолинской областях, – говорит заместитель председателя комитета ветеринарного контроля и надзора МСХ РК Турсун КАБДОЛДАНОВ.

Однако один из читателей прислал в нашу редакцию письмо, в котором обвинил кенийскую вакцину от нодулярного дерматита в эпидемии заболевания этим летом.

Как уверяет фермер, назвавшийся Денисом, в его родном Амангельдинском районе скот нодуляркой заражен повсеместно.

– Возможно, эпидемия идет по всему Казахстану, я могу говорить только об области, где я живу. Эпидемия началась летом 2018 года. На моей памяти никогда такой болезни в наших местах не было, – уверяет он.

Правда, ни сколько конкретно голов заболело в его хозяйстве, ни в районе в целом, мужчина не сообщает. В минсельхозе же факт не только эпидемии, но и вообще наличия такой болезни в Костанайской области отрицают. Турсун Кабдолданов уверяет, что лично проверял сообщения о вспышках бугорчатки и в Амангельдинском районе Костанайской области, и в Северо-Казахстанской области.

То, что люди приняли за инфекцию, по заключению ветврачей, является осложнением на вакцину.

Залечили до смерти?

Кстати, о вакцине. Наша страна использует для борьбы с нодулярным дерматитом специализированную вакцину Lumpivax кенийского производства. Россельхознадзор признал эту вакцину опасной, так как вирус в ней недостаточно слаб и, по мнению российских ветеринаров, может спровоцировать вполне реальное заболевание.

“У 80 процентов иммунизированных испытуемым препаратом животных на 13–15-е сутки после проведения вакцинации проявлялись клинические признаки нодулярного дерматита. У 40 процентов иммунизированных животных был выделен геном возбудителя нодулярного дерматита в пробах носовых смывов, что говорит о выделении вакцинного штамма в окружающую среду”, – дал свое заключение ФГБУ “ВНИИЗЖ”.

Вместо кенийской вакцины российские ветеринары предлагают российским же фермерам пользоваться отечественными вакцинами против оспы овец и коз. Как сказано на ветеринарных сайтах, 10–50-кратная доза такой вакцины может частично уберечь КРС от нодулярного дерматита. Наши ветеринары с позицией российских коллег не согласны. Мы боимся за себя и животных - жители села в СКО рассказали о невиданной болезни

– У России есть здесь свой интерес. Они хотят, чтобы мы для своих 7 миллионов КРС закупили их вакцину – от оспы овец, которую они производят. Армения пошла у них на поводу – там снова нодулярка появилась. Эта вакцина помогает только 37 коровам из 100. Та же вакцина, которую применяем мы, защищает 90 коров из 100, – объясняет Турсун Кабдолданов.

Как рассказал нам специалист, вакцина действительно достаточно сильная и даже на чистом фоне может дать в 10 случаях из 100 побочную реакцию: на седьмой день после вакцинации у скота проявляются признаки, схожие с самой болезнью, но в более легкой форме. Еще через неделю они полностью исчезают.

– Побочные реакции появляются у тех животных, которые на момент вакцинации были ослаблены либо имели скрытые воспалительные процессы. Мы ездили в Костанайскую область, в СКО, везде идут побочные реакции. Мы отобрали 16 проб в СКО, нигде нет полевого штамма нодулярки. Везде – вакцинные штаммы, которые вызывают просто побочную реакцию. И массового падежа нет, – уверяет зампред комитета ветконтроля.

Казахстанская методика борьбы с нодуляркой получила одобрение международных экспертов и, как уверили в минсельхозе, позволяет гасить инфекцию в самом начале.

При этом, как говорит Турсун Кабдолданов, смертность от бугорчатки – явление весьма редкое и происходит только у тех хозяев, которые в принципе плохо ухаживают за скотиной.

– Конечно, после прививки надо помогать скоту: улучшить питание, следить, чтобы не было вторичной инфекции, содержать скот изолированно, лечить симптоматически, – дает он совет фермерам.

С паршивой овцы – компенсации мешок

Впрочем, как обмолвился в нашем разговоре ветеринар, многим фермерам куда выгоднее списать скот как павший от тяжелой болезни, чем лечить.

– Сейчас все фермеры знают, что за умерший от опасного заболевания скот минсельхоз дает стропроцентное возмещение. Мы пошли на этот шаг потому, что нам в масштабах страны выгоднее, чтобы фермер просто уничтожил больное животное, чем искал способы его продажи, замалчивал болезнь. Но что вышло в итоге? Мне звонят и говорят, что у них нодуляркой болеют овцы, лошади… А ведь это болезнь только КРС, – рассказывает Турсун Кабдолданов.

Проще говоря, выдумывание болезней стало выгоднее, чем поиск рынков сбыта.

Чтобы продать мясо на базаре, скотину надо откормить, правильно забить, разделать, стоять на этом базаре надо в конце концов. А тут – просто найди у животины хворь какую-то и укажи минсельхозу счет для перечисления.

Правда, такие горе-животноводы не учитывают, что любая заявка будет ветеринарами тщательно исследована.

– Не так давно был случай. Мне мужчина позвонил, сказал, что у него 5 коров ящуром болеют, хотел за каждую компенсацию по 200 тысяч тенге. Я приехал, зашел в сарай. Коровы тощие, но симптомов ящура нет. Только один – обильное слюнотечение. Отчего слюна течет – на месте понять не могу. Решил забирать скот для проверки, объяснил все хозяину, и тут он признался, что просто натер им язык солью. Думал, что я приеду и сразу миллион ему отдам, – рассказывает Турсун Кабдолданов.

Сейчас в минсельхозе всерьез думают о том, чтобы штрафовать сельчан за подобные фокусы.

Ветеринарные войны

Между тем ветеринарная обстановка в стране и впрямь далека от идеальной. Есть проблемы с кадрами на местах, случаются и вспышки опасных заболеваний. Кроме того, оборудование казахстанских ветлабораторий существенно уступает российскому. На фоне этого дисбаланса регулярно возникают вопросы. Вот, например, буквально на днях Россельхознадзор грозил ввести запрет на импорт животноводческой продукции из РК, так как “казахстанское компетентное ведомство не обеспечивает полную прослеживаемость процессов производства и поставок животноводческой продукции в Россию”. В итоге пока обошлись только запретом на экспорт мяса птицы из Северо-Казахстанской области, не прошедшего достаточную тепловую обработку.

Запрет связан с обнаружением болезни Ньюкасла в регионе. Также казахстанские и российские ветеринары договорились синхронизировать Единую автоматизированную систему управления АПК Казахстана (ЕАСУ АПК) и российскую систему ФГИС “Ветис”.

Вместе с тем, когда в 2016 году в Казахстане впервые появился нодулярный дерматит, окончательный анализ выдавали именно российские лаборатории. А не так давно, комментируя вспышку нодулярного дерматита в Тюменской области, глава Россельхознадзора Сергей ДАНКВЕРТ заявил, что не исключает заноса болезни в регион из Казахстана, который, по словам российского эксперта, не регистрирует случаи нодулярного дерматита в Международном эпизоотическом бюро. Рублевка: скот гибнет на глазах

– Нам нет резона замалчивать ту или иную болезнь! Наша задача – выявить ее как можно раньше, чтобы не допустить распространения. Поэтому мы и пошли на стопроцентное возмещение стоимости скота, чтобы фермеры нам помогали. МЭБ нас регулярно проверяет.

Как происходит эта проверка? Эксперты приезжают в Казахстан, показывают любую точку на карте страны и говорят: поехали!

Мы вместе садимся в машину, приезжаем в село, которое они могут выбрать прямо по дороге, заходим в те дворы, которые они выбирают, берем кровь у того животного, на которое они пальцем указывают, и проверяем на любую инфекцию, – рассказывает о международном контроле за эпизоотией в Казахстане Турсун Кабдолданов.

И если страна не пройдет одну из таких проверок – все наши планы об экспорте мяса могут быть поставлены под сомнение.

Что, конечно, печально для наших фермеров. Зато сулит новые перспективы животноводам той же России, у которой тоже есть свои программы экспорта мяса, молока и прочих колбасных обрезков.

АСТАНА