С чего начинаются кривые дорожки наших детей и как уберечь их от неверных шагов

Альтернатива колючей проволоке

С 2014 года ЮНИСЕФ при финансовой поддержке Европейского союза реализует в Кызылорде пилотный проект “Укрепление системы правосудия для детей и защита их прав”, в рамках которого акимат, ювенальная полиция, суд и НПО ведут совместную работу по реабилитации и ресоциализации детей, находящихся в группе риска. Журналистам рассказали о том, каких результатов удалось достичь благодаря программе, на примере молодежного общественного объединения “Сыр уландары” и ювенального суда.

Центр, созданный на базе МОО, – это альтернативная спецшкола для детей с девиантным поведением.

Госорганы направляют сюда несовершеннолетних, не достигших возраста уголовной ответственности, подростков, совершивших административные нарушения, и ряд других категорий детей. По штату здесь работают шесть человек – педагоги с 30-летним стажем, психологи, социальные работники, юрист.

– Все сотрудники центра прошли тренинги по работе с детьми, попавшими в трудную жизненную ситуацию, находящимися в конфликте с законом, – рассказала руководитель центра “Сыр уландары” Сауле АБИЛЬДАЕВА. – Один из наших подопечных, перед тем как попасть к нам, на полтора года забросил учебу.

От подростка отреклась не только школа, но и близкое окружение – мамы друзей запретили чадам общаться с ним.

И даже родители не знали, как с ним работать. В таких ситуациях мамы попрекают сыновей, а если есть папа, то он и руку может поднять на ребенка. Сами того не желая, родители стигматизируют детей…

На языке понимания, а не силы

Поэтому в “Сыр уландары” акцент делают не только на работе с подопечным, но и с его окружением.

– Какого бы золотого специалиста мы ни привлекали, ребенок, попадая в неизмененную среду, возвращается на тот же путь, с которого начал. И когда приходят родители и говорят “Меңің балам – бұзақылық” (мой ребенок – хулиган), мы отвечаем: “Стоп, уважаемые родители! Вы не правы. Теперь это не только ваш, но и наш ребенок, поэтому не называйте его так”, – делится Сауле Абильдаева.

Кстати, руководитель молодежного центра – в прошлом майор полиции, много лет проработавший в инспекции по делам несовершеннолетних.

– Когда с ребенком разговаривают сотрудники в погонах с позиции силы, он теряется. А когда юные правонарушители видят взрослого в обычной одежде, готового выслушать и помочь, это совершенно другое восприятие. К ним нужен очень деликатный подход. И программа по дружественному правосудию в отношении детей, впервые преступивших закон, совершивших преступления небольшой и средней тяжести, позволяет не отправлять их под замок, – подчеркивает Абильдаева.

Возраст подопечных центра – от 10 до 18 лет. Средний период работы с одним ребенком – 3 месяца.

– Дети разные, и у каждого свой период ресоциализации. Один мальчик пришел к нам, от него мама отказалась, бросила его на бабушку. Молодежь сейчас интересует, как “пожрать и оттянуться”

В семье не собирались за одним дастарханом, мать говорила сыну: “Зря я тебя родила, ты – позор” и прочее.

Мальчик три месяца ходил в наш центр, ежемесячно мы проводили мониторинг, прослеживали динамику его поведения, вносили поправки в программу работы.

Спустя три месяца ребенок не раскрылся, мы продлили работу с ним еще на три месяца. И вот тогда мальчишка расцвел: недавно от него отказывалась школа, а теперь без него не проходит ни одно школьное мероприятие. В Азамате (здесь и далее имена несовершеннолетних изменены. – Прим. авт.) обнаружился талант – он прекрасно поет, играет на домбре.

И недавно мы впервые увидели, как он обнялся с мамой...

Наконец в семье стали вместе завтракать, обедать и ужинать, – радостно делится наша собеседница.

На протяжении последующих трех месяцев, после того как ребята покидают центр, сотрудники не теряют связи с их семьями и окружением – даже с соседями общаются, чтобы узнать, как дела у мальчишек.

С августа 2015-го по ноябрь 2017 года через центр “Сыр уландары” прошло 64 подростка. Полиция направила 41 ребенка, ювенальный суд – 12 детей, комиссии по делам несовершеннолетних – 6, служба пробации – 5 детей. 52 подростка успешно завершили программу, 10 – отказались.

– Я тихо горжусь тем, что детей, которых ждала спецшкола, мы забираем себе.

Ведь любая изоляция ребенка – это трагедия. Даже когда его ставят в угол, это уже психологическая травма.

А в нашем центре с каждым работают по индивидуально составленной программе, дети продолжают жить в семье, общаться с друзьями, – говорит руководитель “Сыр уландары”.

Истории одного города

После рассказа взрослых знакомимся с самими ребятами. Красивые, с горящими глазами, одни чуть смущены, другие – раскованны в ходе разговора с журналистами.

Алмазу 17 лет, он один из первенцев центра, сейчас учится в колледже, староста группы. Едва не оказался в ином месте, за вымогательство. Его ровесник, Дияр, мечтает стать олимпийским чемпионом по карате (благо к Олимпиаде-2020 этот вид единоборств включили в программу). Будучи в компании сверстников, он нанес ножевое ранение прохожему…

– Дияр у меня старший, еще есть три дочери. Не думали и не ждали такую беду. Но это испытание Аллаха для нас, – признается мама Айгуль, одетая в хиджаб. – Сын здесь уже полгода, характер изменился, кругозор расширился. Раньше только мобильник, компьютер, двор интересовали.

Еще один воспитанник центра, Санияр, помогает отцу в небольшом бизнесе по установке пластиковых окон.

– Проект показал не только социальную, но и экономическую эффективность. Программа реабилитации и ресоциализации ребенка обходится государству в 19 тысяч тенге в месяц. Программа изоляции в специальной школе – в 221 тысячу тенге.

Выпускники спецшкол и выходцы из колоний в 91 проценте случаев совершают правонарушения повторно.

У наших же детей, завершивших альтернативные программы, показатель рецидива – менее 1 процента, – заключила руководитель центра “Сыр уландары”.

Сегодня – грабеж, послезавтра – убийство

Проект по развитию дружественной системы правосудия состоялся и благодаря поддержке ювенального суда Кызылорды.

– Из направленных нами в центр “Сыр уландары” 12 детей только один попал к нам повторно. Первая статья была за разбой, дали условный срок, второй раз – после четырех месяцев – несовершеннолетний совершил грабеж. Условное осуждение отменили, подростка осудили, – рассказал судья ювенального суда Кайратбек БЕРЖАНОВ. – Было дело – несовершеннолетний отбирал сотки, и в одном случае ударил человека ножом, когда тот отказался отдавать свой телефон. Удар был нанесен со спины, и нож едва не дошел до сердца.

Выяснилось, что мать находится на работе в Астане, отец после развода не общается, ребенок был предоставлен самому себе и ночевал у родственников.

Если по истечении трех месяцев нахождения в центре реабилитации и ресоциализации подросток продолжает совершать правонарушения, его ждет суровое наказание. Самые жестокие преступления совершенные несовершеннолетними в Казахстане

– То есть если ни он, ни родители не делают выводов, налицо реальная опасность. Сегодня – грабеж, завтра – разбой, послезавтра – убийство… – выстраивает цепочку Бержанов.

По словам судьи, в основном несовершеннолетние совершают преступления против собственности (кража, грабеж, разбой), хулиганство:

– Крадут сотки, потом за 10–15 тысяч тенге сбывают. В 2017 году мы рассмотрели 15 уголовных дел по преступлениям против собственности (в 2016-м – 10, в 2015-м – 4). Иногда попадаются дела по нанесению тяжких телесных повреждений, в том числе ножом, огнестрельным оружием.

Кстати, в здании ювенального суда предусмотрена специальная комната для ребенка – жертвы преступления. Чтобы не виктимизировать подростка повторно, его размещают в отдельном помещении, где он не сможет увидеть лица подсудимых. Общение с ребенком ведется через систему Skype.

40 процентов дел по гражданскому судопроизводству связаны с усыновлением. В этой же категории – дела по лишению родительских прав, направлению детей с девиантным поведением в специализированные учебные заведения.

С таким другом и врага не надо

Особняком стоят дела, связанные с нарушением половой неприкосновенности несовершеннолетних, – по статьям 122 и 124 (“Половое сношение или иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим 16-летнего возраста”, “Развращение малолетних”). Месть детей бывает страшной

– По развращению малолетних: чаще всего такие преступления совершаются в состоянии алкогольного опьянения лицами, имеющими доступ к семье жертвы, – соседом, одноклассником, знакомым. В 2015 году ювенальный суд рассмотрел 9 таких дел, в 2016-м – 8, в 2017-м – 7. Жертвам, как правило, от 5 до 12 лет, – сообщил Кайратбек Бержанов.

Судья поведал вопиющую историю о том, как в прошлом году за развращение мальчика отправился на нары 19-летний парень.

– Это было в райцентре. 10-летний ребенок ходил в мечеть, где подсудимый его обучал – преподавал для детей азбуку… По заявлению родителей было возбуждено уголовное дело о развращении. В итоге парня осудили на 7 лет лишения свободы, – рассказал служитель Фемиды.

Кызылорда – Астана