Ограниченная защита

Казахстан проводит демократические преобразования и мы, все больше воспринимая новшество как норму, пытаемся защищать свои права. Обучает клиента премудростям собственной юридической защиты адвокат. Он вводит нас, его клиентов, в курс законодательных норм, но больше - практики, консультируя, и, главное, защищая. Но является ли защита клиента целью адвоката? Соответствует ли качество его работы запрашиваемой цене и условиям оплаты? Обаятельные и привлекательные Информации о том, сколько казахстанцев пользуются адвокатским сервисом, в открытом доступе нет. Почему? "Элементарно, Ватсон, адвокатские бюро известны нежеланием раскрывать данные о клиентах". Однако все профессионалы отмечают большой рост спроса - если не в геометрической, то в арифметической прогрессии, точно. Сегодня в Алматы, по данным городской коллегии адвокатов, работает 654 адвоката: большая часть - 450 специалистов - трудятся в юридических консультациях, 118 - в адвокатских конторах, и еще 86 адвокатов работают индивидуально. Услуги адвоката сродни медицинским. Как медики-администраторы переводят в тенге здоровье клиента, так адвокат - его душевное и материальное состояние. Часто группа юристов-адвокатов сообща снимает или покупает офисное помещение, компьютеры, нанимает секретаря-помощника, иногда размещает сайт компании в Интернете и дает объявления о своих услугах. Помощь клиенту в любом, достаточно запутанном деле, в большинстве адвокатских контор будет стоить недешево. Ценовая политика непрозрачна. Часто адвокатские структуры предлагают три вида оплаты: почасовую, абонентскую и фиксированную. Почасовые ставки варьируют в диапазоне от ста до трехсот (и более) долларов. Абонентская плата за юридическое сопровождение ваших дел составляет от 200 000 тенге в месяц. Небольшой нюанс: в России вдвое меньшая абонентская плата взимается за год. При этом, мне приходилось с этим сталкиваться, российские адвокаты явно более старательны, совестливы и доскональны. Фиксированная оплата в Казахстане, например, за сопровождение развода без детей и раздела обойдется вам, как минимум, от 20 000 тенге. Стоимость составления документов по более сложным делам повыше. Особенно это касается имущественных исков. Но, даже заключив договор на обслуживание, клиент не получит, как это делается в соседней России, пластиковой карточки с фамилией, контактами и фото адвоката и права требовать от сотрудников правоохранительных органов при предъявлении карты немедленно ставить в известность адвоката. Такова практика в нашей стране. Кстати, основное условие - предоплата. Вопрос о способах привлечения потребителей услуг для адвокатских контор злободневен как кружка холодного пива в июльскую жару. Конечно, в ход идет реклама, даже самая "народная" - на городских автобусах. Бюро располагаются во всех супер- и мегамаркетах и прочих "местах непуганых клиентов". Безусловно, на входе кандидата встречают весьма приветливо. Проведя фейс и дресс- контроль и прикинув размеры возможной полезности посетителя, свободный адвокат споет оду о себе гениальном, но и предупредит о невозможности стопроцентной гарантии успеха, хотя 95-процентное ручательство все же даст. Принцип "уже на первой консультации клиента честно разъяснить перспективу его дела", явно не пользуется у казахстанских адвокатов популярностью. Суд - дело хозяйское? Но настоящий, крупный, платежеспособный клиент, желающий разрешить жилищный или страховой спор, получить защиту по уголовному делу или взыскать долг, не придет по объявлению в газете. Поэтому для адвоката очень важна репутация. Конечно, адвокат где-нибудь в США, Франции, Швейцарии и наш, казахстанский - это "две большие разницы". О наших совсем немного пишут газеты и еще меньше их снимают на телевидении. О скольких из них знает наш полуторамиллионный город? О трех-четверых, ставших известными вместе с громкими процессами, в которых они участвовали. Однако даже в случае хеппи-энда для подзащитного, редко говорят, что он случился благодаря адвокату. Однажды мой приятель, стоящий в алматинской адвокатской "табели о рангах" если не в первой пятерке, то уж точно в первой десятке, рассказывая об одном из своих дел, обронил такую фразу: "Моя подзащитная убила насильника, защищаясь. Я знал это точно. Но ей дали пожизненное заключение. Родственники убитого преступника повлияли на решение суда. Я ничего не смог сделать. Но потом ее отцу и мужу удалось выйти на Президента и ее помиловали". В этой реплике - суть стандартной ситуации, в которой оказывается казахстанский адвокат. Если в деле замешаны влиятельные или просто богатые люди, он, профи, может совсем немного. Поскольку, как правило, судебные процессы в стране закрыты, и информация не становится известной общественности, председательствующий суда чувствует себя хозяином. Он может обратить внимание на одни факты, предоставленные, допустим, обвинением и полностью проигнорировать другие, добытые защитой. Конечно, есть надзорные инстанции, в которые адвокат направит заявление с просьбой разобраться. И вопрос здесь не в том, какое решение они примут, исследовав все обстоятельства, а в том, будут ли они вообще заниматься проверкой. Ответы пишутся коротко и по ним невозможно определить, знакомились ли с сутью заявления. Больше всего они напоминают банальные отписки по установленному шаблону. "Крючкотворство", соблюдение формы и пренебрежение содержанием дела, в судебной и "смежных" правоохранительных инстанциях, процветает. Так что, слово "хозяина суда" обычно остается последним. Работа - не волк… Ответом на своевластие судей может служить только настоящая, добросовестная и ломовая работа. О борьбе с коррупцией и говорить неловко, ведь говорим-то - десятилетиями. Главное в работе адвоката - проконсультировать клиента и разъяснить его права и возможности, руководствоваться принципом "только выигрывать дела". Такая работа требует высокой самоотдачи. А если адвокат ведет одновременно пять-шесть дел? А его рабочая неделя, как у всех - 40 часов. Обвинение, как правило, выигрывает дела бедных и невлиятельных. И вот тут адвокат разведет руками. Он обстоятельно объяснит клиенту, что сделал все, что было возможно. Он будет искренне возмущаться произволом судей, плохой работой следствия и кровожадностью обвинения. Адвокат поедет на заседание апелляционной коллегии Верховного суда. Вернее, не поедет, а полетит. Удобным поездом, в ночь из Алматы в столицу, он не пользуется, так как ценит свое время и спать предпочитает в комфортных условиях. Поэтому придется купить для него авиабилеты, зарезервировать место в недешевом отеле и оплатить стоимость передвижения по Астане на такси. Он выступит на заседании коллегии. Впрочем, если присутствующему на процедуре клиенту покажется, что адвокат не отрабатывает полученных денег, что его речь недостаточно логична и убедительна и, больше того, адвокат к судебному заседанию просто не подготовился, то он может лишь пожурить своего подрядчика. Деньги-то уже уплачены и кто ж вернет их обратно? Сегодня в Казахстане работает несколько тысяч адвокатов, объединенных городскими коллегиями. В Алматы один защитник приходится на 2, 5 тысячи человек. Это в десятки и даже сотни раз меньше, чем в развитых западных странах. Но разница в уровне, получаемой алматинцем и средним жителем какого-нибудь британского графства Уэльс, реальной защиты от произвола, правового нигилизма и беззакония, несравнима еще больше. Вопрос о том, что не все наши сограждане могут позволить себе воспользоваться услугами адвоката высокой квалификации, здесь не стоит, он - очевиден. Несомненно и то, что адвокаты не являются некоторой обезличенной однородной массой. Каждый адвокат отличается уровнем образования (начиная с высшего), стажем работы, уровнем интеллекта, профессиональными навыками, энергией, возрастом, наличием связей и т.п. От указанных факторов зависит и стоимость услуг каждого. Проблема в том, что сами адвокаты, будучи частью системы, имитирующей прописанную в документах деятельность, никого не защищают, а лишь зарабатывают на свой хлеб с маслом.