Мой Дом

Среди горных пейзажей и памятников всегда бросался в глаза дом под условно-кодовым названием "Три богатыря". Очевидно, свое сказочное прозвище он получил в момент сдачи в эксплуатацию за высоту и красоту, а вот многократную публикацию на подарочных картинках - за достоинства совершенно иного плана. О коих и не только о них - далее по порядку. Начнем с подъезда. Помимо объявлений типа "Жильцам - от начальника ЖЭКа", вход в таковой, за время моего в нем бытия, оформлялся поистине фантастическими технологиями охранных систем. Особенно запомнилась сильно упрощенная модель домофона. В каждой из квартир появился навесной матюгальник, соединяющий жильцов с внешним миром, а именно - с главным матюгальником на двери подъезда. Якобы прелесть устройства заключалась в том, что оно должно было исключать проникновение внутрь "Богатырей" чужаков. А на тот случай, когда человек приходил к себе домой, в его обязанности входило запомнить три секретные цифры. Все гениальное, как известно, просто. Век псевдодомофона оказался до печального кратким. Производители данной охранной системы, видимо, не учли, что поверхность кнопок имеет свойство стираться под ежедневной полиролью пальчиков ста двадцати жителей подъезда. Так, спустя пару-тройку месяцев зашифрованная трехзначная комбинация была отчетливо видна даже в безлунную ночь: ее заботливо освещал фонарь расположенного по соседству офиса. Самое удивительное, что изменить код не представлялось возможным: оперативная память домофона была еще скромнее, чем у престарелого склеротика. Ставшие беззащитными владельцы квартир взроптали было, но ненадолго: вскоре хитроумное устройство выломали с корнем. Далее потянулась бесконечная вереница железных, в три человеческих роста, дверей, по виду напоминающих тюремные. Замки в них оказались еще более бесхитростными, и теперь их можно было запросто открыть сложенной вчетверо газетой. Нечистые на руку граждане быстро просекли столь очевидную оплошность. Участились кражи. Но современного человека испугать трудностями не так-то легко! И мы пошли по пути наименьшего сопротивления: устав ждать милости от КСК, каждая площадка из четырех квартир отгородилась от мира сего могучими железными решетками - подобно тем, что стояли на воротах царства Кащея Бессмертного. Врезали замок, размножили ключи - вроде бы, живи да радуйся, но - вновь казус: никто почему-то не догадался вывести за пределы решетки свои звонки. И прямо сердце из груди выскакивает, когда слышишь, как кто-нибудь из незадачливых гостей изо всех сил трясет решетку и надрывается нечеловеческим голосом: "Ва-а-а-ля! В-о-о-ва!" Оригинальное гостеприимство соседей особенно приятно посреди ночи, потому что вскоре, не дозвавшись хозяев, гости начинают аккуратно барабанить в ближайшую к решетке дверь. Одна из таких дверей на наших двенадцати этажах прикрывает мою квартиру. Трудно передать, как разнообразилась жизнь моя и моих домочадцев. Друзей, родственников и прочих посетителей соседей мы теперь знаем если не поименно, то в лицо. Они в ответ с удовольствием протянули руку дружбы, здороваются, интересуются, как наши дела, и все такое. Получилась веселая такая шведская семейка. Не стану останавливаться на наших лестничных проходах: они, как и в миллионах подобных домов на просторах нашей необъятной родины, полярно далеки от санитарных норм. А вот грузо-человеко-подъемное устройство, в обиходе именуемое лифтом, заслуживает отдельного внимания. Если честно, у нас их два. Но один не работает уникальное количество лет, а второй, соответственно, вкалывает за двоих в поте лица своего на двенадцать этажей. Я его так и называю - стахановец. А теперь умножьте двенадцать на четыре квартиры, в каждой из которых минимум по три-четыре обитателя, не считая четвероногих. Поэтому, в целях экономии времени, я каждое утро спускаюсь с последнего этажа на своих двоих, заодно сбрасываю лишний вес и тренирую икроножные мышцы вместе с седалищными. Вечером же предпочитаю набраться терпения, потому что путешествие по темной лестнице в гордом одиночестве, во-первых, напрочь лишено романтики, а во-вторых, чревато умерщвлением через затаптывание мирно спящего бомжа. Кстати, об этажности. Лет пять тому два добрых молодца в военной форме принесли мне поутру симпатичный красочный листик формата А4, попросили автограф и убрались восвояси. Я, по недальновидности, содержимое листочка прочла только на работе, и, признаться, встали у меня волосы дыбом. Звоню в отчий дом: - Мам, - говорю, - в нашу сторону подул сильный ветер перемен. Пора срочно передислоцироваться. Район, конечно, престижный, воздух свежий, но пожарные лестницы дотягиваются только до восьмого этажа. И люки, через которые можно спуститься до спасительной высоты, на наших балконах не предусмотрены. - Странные, - отвечает, - думы тебя посещают. Спала, что ли, плохо? Нет, думаю. Зато теперь - точно буду. Потомственные пожарные в моей семье, к сожалению, не предусмотрены. К тому же, попробуйте потушить огонь без воды. С источником всего живого у "Богатырей" тоже весьма странные отношения. Скажем так, нерегулярные. Откуда пошла традиция отключать холодную воду летом, горячую - зимой, или обе сразу - аккурат после 18.00, когда народ спешит домой после трудовых будней? И до самого утра. Глава семейства однажды не выдержал, и скрылся за дверью с обещаниями поставить сантехников в коленно-локтевую позицию, если они не вернут к жизни наш водопровод. Что там произошло за пять минут папиного отсутствия, мы не знаем, но с тех пор оба крана в моей квартире функционируют так, как никогда с момента сдачи в эксплуатацию. Вообще наш дом, по своей сути, сильно напоминает тот недуг, когда ничего не болит, и каждый день новости слушаешь. Отрадно, что новости пока хорошие: дом не горел, лифт не обрывался, все бомжи в целости и сохранности. Но раз в год и палка стреляет. И всякий раз у нас есть повод порадоваться: выстрел опять холостой. Фото с сайта http://www.foto.mail.ru