Офшоры, фрик-шоу и живая валюта: чем еще славились казахстанские ярмарки

Чем же были так примечательны торгово-развлекательные мероприятия в наших степях? Разобрался корреспондент медиапортала Caravan.kz.

Дикий, дикий рынок

Ярмарки на территории нынешнего Казахстана среди купцов пользовались особой популярностью.  Хотя на слуху у народа больше были Нижегородская или Сорочинская ярмарки, настоящие капиталы делались именно в наших степях. А все потому, что казахстанские ярмарки были своеобразным офшором того времени. В среднем товарооборот обычной ярмарки составлял 10 миллионов царских рублей. Для сравнения, состоятельным тогда считался человек, получающий 40-60 рублей в месяц. Этих денег вполне хватало, чтобы содержать семью и еще выбираться летом на отдых. 

Естественно, многие города хотели, чтобы ярмарка прошла именно у них, но это было непросто. Требования выдвигались примерно такие, как сейчас к проведению чемпионата мира. Нужно было обойти кучу инстанций, собрать стопки разрешений. Требовалось доказать, что город для проведения ярмарки безопасен, а статистику мог подпортить один-единственный пьяный дебош. Также нужно было определенное количество койкомест в больницах, на случай массовых заболеваний или несчастных случаев, приличное число пожарных, ветврачей, налоговиков и прочих чиновников. Плюс ко всему не последнее место занимало мнение купеческих гильдий. Далеко не каждый, даже довольно крупный, город обладал этими ресурсами.

На территории нынешнего Казахстана все было намного проще. Разрешение требовалось только от главы населенного пункта, ветеринарного врача, пары мелких чиновников и от четырех любых местных купцов. Главное, чтобы двое из них были православными, а двое магометанами. Любые сложности при получении разрешений решались небольшими взятками.

Кроме того, торговля здесь была более вольной. На товары сопроводительные бумаги хоть и требовались, но на их наличие или отсутствие смотрели сквозь пальцы. Такая система давала простор для черных схем по отмыванию денег, реализации товара, не соответствующего установленным стандартам или полулегального. Кроме того, на крупных ярмарках вроде Нижегородской существовали ведомства вроде нынешнего Комитета по правам потребителей или экономического суда. В эти инстанции могла обратиться и старушка, которой недобросовестный трактирщик подсунул заплесневелый бублик, и купец высшей гильдии, которого партнер кинул на несколько миллионов. Тут же, если они и были, работали они весьма формально. Неудивительно, что купцы приезжали в наши края из самых далеких городов. Тут можно было за считанные часы сколотить состояние, или, наоборот, за несколько минут потерять средства, которые копились годами. Из современных аналогов в плане ведения бизнеса казахстанские ярмарки больше напоминали платформу «Форекс», где очень мало правил и всегда надо держать ухо востро, зато и возможности для обогащения открываются безграничные.

Я сам обманываться рад

Места, где крутятся деньги, много людей и постоянная толчея, всегда привлекали мошенников. Самый популярный на ярмарках развод — продажа клячи под видом бодрого рысака. Для этого лошадей перекрашивали, начищали им зубы кирпичной крошкой, подмешивали в еду и питьё зелья, дававшие эффект энергетика, мазали под хвостом жгучими мазями, чтобы конь не стоял спокойно, а его поведение выдавалось за буйный молодой норов. Но эти приемы в наших степях практически не работали. Очень трудно обмануть человека, которые с колыбели сидит в седле и о лошадях знает практически все.

А вот на удочку сомнительных зрелищ неискушенные степняки попадали часто. Одним из самых популярных развлечений на ярмарках тех времен было то, что сейчас называется фрик-шоу. За определенную плату можно было посмотреть на людей с природными аномалиями или уродливых животных. Сейчас понятно, что пялиться на карлика, бородатую женщину или гидроцефала как минимум неэтично. Но тогда были другие представления о морали, да и для людей с аномалиями это был единственный способ прокормиться. Но таких живых экспонатов было мало, и в наших степях они гастролировали редко, предпочитая европейскую часть, где публика более платежеспособна, хотя и избалована. Поэтому владельцы балаганов шли на явный обман. Особенно часто этим промышляли цыганские таборы.

Самым популярным из подобных аттракционов была демонстрация синекрылой женщины. Желающим взглянуть на диковинку рассказывалась нравоучительная история, будто мать этой несчастной, будучи беременной, отказала нищенке в милостыне, и небеса покарали жадину, послав уродливого ребенка. Легенда родилась еще в средневековой Англии, но потом быстро докатилась до Восточной Европы, а затем уже и в наши края. К тому времени в Европе это был настолько классический обман, что в него не верили даже малограмотные крестьяне. Примерно как сейчас никто не верит в е-мейлы с завещанием дядюшки-миллиардера из Нигерии из конца 90-х.У нас же и в отдаленных губерниях Российской империи балаганы с синекрылой женщиной были еще в новинку.

Суть развода проста, но не лишена остроумия. Для этого владельцы балагана брили старого медведя. Старого, потому что такое животное было спокойнее и от постоянной дрессуры владело кое-какими человеческими навыками, например, могло есть с ложки и вытирать глаза платочком. Молодые же мишки в основном танцевали на потеху публике.

На бритого медведя надевали женское платье, бусы, его голову покрывали платком, и при тусклом огоньке масляной лампы зверь и правда напоминал уродливую женщину. Особенно когда повторял действия, похожие на человеческие. Нередко зрелище адаптировалось под местные реалии. Медведя выдавали за албасты, лешего и даже шайтана. Требовалось только сменить одежду и придумать более интересную и понятную для местных легенду.

В ожидании чуда

Развод с русалкой совсем уж примитивен, и о нем писал еще Ярослав Гашек. Девушке легкого поведения бедра и ноги обматывали зеленой тканью с блестками и сажали в большое корыто. За определенную плату можно было через щелку полюбоваться полуголой дамой. Балаганы с русалками держались до начала ХХ века. Мужчины, даже если понимали, что их обманули, не сильно расстраивались. Сайтов для взрослых тогда не существовало, а в «русалки» обычно брали женщин с красивой грудью.

Впрочем, шоу с русалками популярны и сейчас, только никто уже не выдает переодетых девушек за морских дев. Существуют как зрелища для взрослых, мало отличимые от тех, что показывали на ярмарках, так и семейные программы вроде той, что можно посмотреть в океанариуме Астаны, где русалочки совсем целомудренны и упор делается на сказочную эстетику. Уж такой завораживающий ореол есть у русалок, раз люди хотят ими любоваться.

Но настоящая золотая жила для ярмарочных мошенников — шарлатанские зелья. Нужно всего лишь смешать настои разных трав в пузырьках и продавать их под видом чудодейственного лекарства. К концу XIX века европейский рынок перенасытился патентованными средствами (так называли аналоги современных БАДов, то есть препаратов с недоказанной эффективностью).  Разочарованные люди уже с недоверием относились к чудо-пилюлям, а в наших степях это было еще в диковинку, поэтому неходовой товар быстро хлынул на казахстанские ярмарки. Хотя в этом нет ничего удивительного. И в наши дни казахстанцы заказывают на маркетплейсах странные пилюли, а на рынках есть отделы с чудодейственными бальзамами, хотя и в интернете и по телевизору постоянно говорят, что это пустышки.

Справедливости ради стоит отметить, что в патентованные средства действительно входили работающие вещества, например, йод и хинин, и они могли помочь в борьбе с недугом. Но от этого ситуация ухудшалась, потому что препарат дозировался на глазок.

Но если неэффективность лекарств познается на своем горьком опыте, то вера в амулеты и талисманы жива вопреки здравому смыслу. Подобия тумаров с непонятным содержимым, амулетов и просто листочков с загадочными надписями всегда были и, к сожалению, будут у всех народов. Но один развод можно назвать свойственным именно нашим степям.

При изготовлении параварды (конфет из вспененной карамели) в кустарных условиях, если чуть зазеваться, вместо аккуратных конфеток-подушечек может получиться бесформенная масса, похожая на застывшую пену. В регионах, где параварду делали веками, этим никого не удивишь. Уважающие себя купцы такое на прилавок не выставляли, а брак могли продать за гроши или отдать нищим. В западные регионы параварда доходила часто, но имела исключительно товарный вид. Никому в голову не пришло бы тащить на ярмарку брак. Но ушлые торгаши смекнули, что на этом можно неплохо навариться. Бесформенную карамельную пену дробили на кусочки, сбрызгивали духами и продавали за немалые деньги, называя  застывшей слюной Пророка или местных святых. Пена и правда сильно напоминает комочек слюны. Прежде чем смеяться над наивностью наших предков, стоит вспомнить, что в сомнительных лавочках с церковной атрибутикой и сейчас продаются микроскопические сухарики, якобы оставшиеся от трапезы легендарного святого, а паломники везут из Индии грязную воду, которой будто бы умывался очередной гуру.

Рогатая криптовалюта

Так как на казахстанские ярмарки стекались купцы из разных краев, то тут ходили деньги из разных стран. Похожая ситуация сейчас наблюдается на курортах Турции и Египта. Торговцы сувенирами охотно принимают и казахстанские тенге, и грузинские лари, и армянские драмы. Табло с официальным обменным курсом среди прилавков не горели, так что в скачках валют было немудрено запутаться. Привязка цен к одной из валют, например, к рублю, не особо выручала. Во-первых, простой люд не особо понимал, дорого это или дешево. Сейчас мы живем в обществе, где о курсе доллара или евро осведомлены даже те, кто никогда не держал в руках ни американских, ни европейских денежек, поэтому каждый поймет, что если торгаш просит пять баксов за лепёшку, то он как минимум обнаглел. А если речь идет о более редких валютах, то без интернета не обойтись. Когда миллионы зрителей по всему миру смотрели “Игру в кальмара”, многие не выпускали смартфон из рук. Без гаджета было невозможно понять, что можно купить на 100 млн южнокорейских вон, в которые оценивалась жизнь каждого игрока.

Кроме того, многим прибывшим на ярмарку выгоднее было обменять свой товар на нужные вещи, чем продавать его и расстаться с выручкой через пару часов.

Так условной расчетной единицей стал… баран. Существовало даже два вида четвероногой валюты. Мелкие и средние покупки оценивались в годовалых барашках, а для крупных в ход шел упитанный баран, которому не меньше двух лет. Но это совсем не означает, что покупатели ходили с отарой вместо кошелька. Работала такая система следующим образом. Например, продавец чая отдавал свой товар по цене, равной четверти барашка за фунт. Такую стоимость он и называл покупателю. Желающий же прикупить чайку мог и не иметь ни одного барана, но на ярмарку он привёз муку. Из разговоров в чайхане он узнавал, что нынче курс на муку равен четырем пудам за барана, и значит, за фунт чая требовалось отдать пуд муки. Если, конечно, продавцу чая эта мука была нужна.

Система подобных платежей оказалась очень надежной, и властям даже пришлось официально ее запрещать, потому что с баранов было трудно высчитывать налоги и пошлины, но неофициально она держалась еще долго. Ведь в отличие от купюр и монеток баранину можно есть, и никакая инфляция не влияла на аппетит.

Этой ярмарки краски

Но будет несправедливым утверждать, что наши ярмарки состояли исключительно из мошенников. От афер и нечестных игроков не застрахованы даже такие авторитетные биржи, как Уолл-стрит. Более того, казахстанские ярмарки, напротив, привлекали самых уважаемых купцов. Ведь тут активнее всего шла торговля самым важным и востребованным товаром. Таким, какую роль сейчас отводят нефти.

Речь идет о бараньем жире. Именно Казахстан был его главным поставщиком. Сравнение с нефтью не случайно. Жир применяли не только в пищевой промышленности. Его использовали для изготовления смазочных материалов, крема для обуви, мыла, косметики, топлива и освещения. Жир занимал ту же нишу, которая сейчас отведена нефтепродуктам. Соответственно, и занимались этим видом сделок только важные купцы.

Вторым по популярности товаром была овчина. Тулупы носили все, от крестьян до офицеров. Каракуль, замша, шерсть, лайка для дамских перчаток, мерлушка. Все это было  востребовано в огромных количествах. Мяса тоже много не бывает. Сюда же везли в основном везли оружие, порох и свинец для пуль. Для суровых степных условий, где полно дикого зверья и каждый день существует опасность набега, это товар первой необходимости. Но не было недостатка и в мирных товарах: украшениях, дорогих тканях, лакомствах и даже игрушках.

Сезон казахстанских ярмарок начинался поздней весной. 1 мая открывались Константиновская ярмарка, недалеко от нынешней столицы, и Аулие-атинская, в современном Таразе. Потом приходил черед Уральской, Куяндино-Ботовской и Темирской. Шли они до середины июля, затем торговля замирала на полгода, и лишь накануне Рождества открывалась ярмарка в Семипалатинске.

Каменные торговые ряды во многих городах сохранились до сих пор. Сейчас они отреставрированы, имеют статус культурно-исторического объекта, а на региональном уровне тут, как и несколько веков назад, проходят ярмарки. Посетить такое мероприятия интересно и познавательно, но былое величие осталось только в воспоминаниях.