Будут ли у Казахстана Нобелевские лауреаты при многомиллиардных вложениях в науку

Корреспондент «Каравана» начал сравнивать цитаты министров на этих заседаниях. Ну и цифры, которые были озвучены там за эти три года. Хотелось смеяться и ругаться одновременно. Все же познается в сравнении?

С чего начнем? Со смеха или…

Апрель 2022-го. Тогдашний министр образования и науки Асхат Аймагамбетов заявил, что «финансирование науки выросло почти вдвое. И достигло 84 миллиардов тенге (запомните эту цифру, пожалуйста! – Авт.)… Растет активность разработок и публикаций казахстанских ученых. Эти работы цитируются, их ценят за рубежом».

«Цитировать» и «ценить» – это одно. А кто и где внедрил разработки наших ученых? Ответа нет.

На том же заседании сегодня уже экс-премьер министр страны Алихан Смаилов, заметил, что «главная цель – чтобы наша наука внесла весомый вклад в улучшение качества жизни казахстанцев». И добавил, что меры по поддержке ученых предусмотрены в Национальном проекте «Технологический рывок за счет цифровизации, науки и инноваций».

Справка «Каравана»

Согласно официальной информации, с 2021 года ежегодно 500 молодых ученых направляют на стажировки в ведущие научные центры мира. По проекту «Жас галым» для молодых ученых выделяют по 1000 грантов.

Стажировки за рубежом? Отлично. Сколько это стоило? И где результаты?

Еще пара цитат премьера двухлетней давности. «Мы должны к 2025 году увеличить долю частного софинансирования науки до 50 %. Будет создано пять крупных научно-производственных центров в IT, медико-биологической сфере, агропромышленном комплексе, «зеленых» технологиях, горных науках и металлургии (пока нет ни одного. – Авт.)… Предстоит большая работа по улучшению результативности научных исследований. НИИ и университетам, отечественной индустрии и бизнесу необходимо налаживать тесные взаимосвязи. Только так научные достижения могут внедряться в производство, приносить практическую пользу населению».

«Оценка науки в Казахстане: два с плюсом» - почему лучшие умы уезжают из страны

Ну и вишенка на торте: «Совместно с представителями бизнес-сообщества НПП «Атамекен» с министерствами индустрии и энергетики необходимо обеспечить вклад науки с конкретными индикаторами в создание наукоемких производств, высокотехнологичных рабочих мест в проект программы повышения доходов населения до 2025 года… Обеспечить создание научно-технических советов и внедрение централизованного механизма финансирования недропользователями научно-исследовательских разработок». Ура?

Ну и где они, «пять крупных научно-производственных центров в IT, медико-биологической сфере, агропромышленной комплексе, «зеленых» технологиях, горных науках и металлургии»? Прошло два года…

Кто в кого и во что инвестирует?

Январь 2023-го. Глава нового министерства – науки и высшего образования Саясат Нурбек – сказал, что в 2022 году на науку выделили 59 млрд тенге. В 2023-м - 168 миллиардов. В следующем (то есть уже в 2024-м) 240 миллиардов.

Читаем откровения министра в мае. «В этом году предусмотрено 172,8 млрд тенге», - сказал г-н Нурбек на правчасе в мажилисе. По его словам, в сферу науки в 2024 году будет выделено 247 млрд тенге, в 2025 году – 243 млрд тенге. «Такими темпами мы увеличим долю финансирования науки в валовом внутреннем продукте. Есть реальная поддержка со стороны правительства».

Так правительство увеличивает или снижает финансирование науки? Какие цифры тут правильные?

Справка «Каравана»

Согласно данным компании Finprom.kz. в январе 2023 года, «инвестиции в основной капитал в сфере профессиональной, научной и технической деятельности в РК сокращаются второй год подряд. За 10 месяцев прошлого года они снизились в реальном выражении на 18,9 %. Лишь 4,3 % от общего объема капиталовложений составили бюджетные средства».

Две недели назад Алихан Смаилов заявил, что финансирование науки на 2024-2026 годы составит 730 миллиардов тенге. В каких направлениях, на что будет сделан упор – не уточнил. Да и цифры опять не сходятся. Что за беда?..

Почему в правительстве цифры и буквы не совпадают?

Согласно разным источникам, коммерциализация научных проектов в республике выросла с 2021 по 2023 года с 5,4 млрд тенге до 17,1 млрд. Но благодаря не госНИИ, а за счет частных компаний, специалисты которых ведут свои разработки. Может, именно поэтому сумма инвестиций от государства в разные проекты упала на 42,5 %. А на что в министерстве потратили сэкономленные средства? Молчок?

Там же читаю: «Средства на коммерциализацию научных проектов выросли более чем в три раза: в 2021 году – 5,4 млрд тенге. В 2023 году – 17,1 млрд тенге. В 2024 году планируется, что этот показатель составит 25 млрд тенге. Финансирование прикладных научных исследований увеличилось в 1,6 раза. В 2022 году – 19,5 млрд тенге, в 2023 году – 20,8 млрд тенге».

Месяц назад министр науки и высшего образования заявил, что «за прошедшие несколько лет вклад проектов в научно-техническое развитие страны составил 68,8 миллиарда тенге». И зачем-то добавил: «Это в том числе продажи, налоговые выплаты и т.д.». Несколько лет – это сколько?

На том же январском заседании – опять знакомые слова премьера: «Для качественного роста промышленности необходима тесная интеграция науки и индустрии… Соответствующий комплекс мер предусмотрен Концепцией развития высшего образования и науки до 2029 года… Ожидается, что Концепция позволит увеличить до 50 % долю коммерциализации и софинансирования научных проектов». И еще Алихан Асханович поручил до 1 марта этого года «актуализировать целевые индикаторы Концепции».

Март на носу. Февраль - месяц короткий. Что-то уже актуализировано?

Да, пару недель назад министр Нурбек сообщил, что в результате конкурсов министерства «реализуется 1981 проект по грантовому финансированию. И по программно-целевому – 161 одна научно-техническая программа для проведения научных исследований». Что за проекты, что за программы – не сказал. Жаль. Было бы интересно узнать, на что ученые умы тратят деньги налогоплательщиков.

Три прошлогодних признания

В мае Саясата Нурбека спросили, почему в Казахстане нет нобелевских лауреатов. И когда они появятся? Ответ честный: «Нобелевская премия присуждается не по факту какого-то открытия, а когда оно доказало большой вклад в развитие науки, производства. Как правило, ее присуждают спустя десятилетия, когда все уже доказано. Нам предстоит большая работа по созданию и воссозданию научных школ. Потому что многие исследования сейчас проводятся не одиночками-учеными, а научными коллективами. Здесь мы серьезно хромаем… Потеряли огромный кадровый потенциал за последние 30 лет. Если на момент развала Советского союза у нас было 52 тысячи научных работников, то уже к 2000 году их стало 12 тысяч. С 2013 года идет отток научных кадров. Мы это должны остановить. Есть приток свежих умов через программу «Болашак», научные стажировки. Если в следующие 5-10 лет будем системно вкладывать в наших ученых, думаю, результаты будут».

Но куда потом деваются болашаковцы и молодые ученые после зарубежных стажировок, министр не сказал.

Казахстанскую науку смогут спасти только иностранцы - мнение

Август 2023-го. В кулуарах форума, посвященного образованию, науке и развитию человеческого капитала, г-н Нурбек сам поставил себе оценку по исполнению поручений президента и премьер-министра: «К сожалению, неудовлетворительная». То есть двойка?..

Сентябрь 2023-го. Конференция по казахстанско-китайскому сотрудничеству в Астане. Сетуя, что за годы независимости Казахстан потерял почти 30 тысяч ученых, министр отметил один позитивный аспект. «Выходят новости: «Наши ученые (он имеет в виду бывших) возглавляют лабораторию во Франции. Наш ученый совершил такой-то прорыв. Это та волна, советское поколение, прошедшее серьезную фундаментальную подготовку, и которых мы потеряли»…

Виноват в этом, конечно, не г-н Нурбек лично. Да и наследство ему досталось не самое удачное. Но вот в науку пришли большие деньги. А что изменилось?

Окупаемость науки – это не всегда «уже завтра»

Прокомментировать ситуацию мы попросили кандидата наук, эксперта ЮНЕСКО Василия Шахгулари.

- Я Концепцию не видел. На что именно выделили средства – информации нет. Что-то уйдет на фундаментальную науку, сколько-то на прикладную. Конечно, интереснее вкладываться в то, что даст эффект уже завтра. Но фундаментальная наука – это стратегия государства. Вот были землетрясения в январе в Алматы. Были же исследования по сейсмике? Как их потом применяли на практике? Окупаемость в науке – это не всегда «уже завтра». Космос, оборона, здравоохранение, атомная энергетика – тоже не через час результат.

- Министр Нурбек сказал, что подготовил соцпакеты для ученых. Эти пакеты способны могут двигать науку?

- А я не знаю, чего и сколько в этом соцпакете. Если там, с одной стороны, макароны, а с другой, квартира или отдых за границей – это разные условия. Некоторые великие ученые, даже когда бедными были, совершали открытия.

- Есть грантовая программа «Жас галым». По словам министра Нурбека, «до 500 тысяч довели ежемесячную зарплату молодых ученых в рамках этого проекта, чтобы в критический период становления, формирования научного задела, они могли сконцентрироваться на своих вопросах».

- Ну-у-у… Любому молодому человеку, который собирается идти в науку, стать ученым, нужно жилье, определенные условия для работы. Но 500 тысяч для очень хорошего специалиста – это уже давно прошедшее время. Самые светлые головы идут в бизнес, где получают полтора, два миллиона тенге. Зачем идти в науку за 500 тысяч, скажите, пожалуйста?

- Деньги в науку вкладывают, а где результаты?

- Так мы всю научную школу по многим направлениям потеряли! Нет ее – что развивать? Академию наук почти потеряли. Настоящих академиков там (длинная многозначительная пауза)… Нобелевские лауреаты? У нас нет таких открытий, которые бы взбудоражили научный мир. Откуда? Землетрясение в Алматы это доказало.

- Василий Вачикович, сейчас правительство делает акцент не на фундаменталку, а на прикладную науку. Это чтобы стимулировать бизнес на большие проекты?

- Фундаменталка даст результаты через 7-10-15 лет. Или больше. На Западе другие условия финансирования проектов. А у нас через год-два-три ситуация с финансированием может измениться. Что-то мы смогли из прикладных проектов монетизировать. Ту же антиковидную вакцину. Но только в пределах страны.

Справка «Каравана»

На 1 февраля 2024 года в Национальном институте интеллектуальной собственности охраняется 3241 изобретение, 3782 полезные модели, 1211 промышленных образцов, 397 селекционных достижений.

- Локальный уровень. У нас рынок маленький. На нем трудно заработать. Нужна поддержка на государственном уровне. Но очень избирательно.

- Сейчас разрабатывается концепция развития науки и высшего образования. Там пять направлений.

- После концепции должны программу принять. Там вся цены и цели будут прописаны. Концепция – это просто видение. Черновик. И он должен пройти много экспертиз – финансовых, юридических, научных. Кто пишет все концепции в нашем правительстве – мне непонятно. Я не знаю уровня профессионализма этих авторов. Если документ соответствует требованиям ЮНЕСКО в области науки и образования – не стану спорить.

«Дикобраз сидит в норе».

Под таким заголовком лет 30 назад в «Ленинской смене» вышел репортаж корреспондента Василия Дмитровского о полигоне, где содержали разных зверей, которые своим нервным поведением якобы могли предсказать землетрясения. По словам автора (я с ним связался на неделе), начальник жил в Алма-Ате. Цитирую:

«На участке трудились несколько «экспертов», которые пасли баранов хозяина и кормили кроликов (их он пушистыми консервами называл). Ну и вели записи наблюдений. Каждый день появлялась одна запись: «Дикобраз сидит в норе». Трясло, не трясло - пофиг… Лет 10, а то и больше, этот проект финансировали. Если память не изменяет, это где-то в предгорьях выше Узун Агача. Там дом поставили, землю отвели, хозпостройки возвели, вольеры, клетки. Всё за счёт бюджета. Естественно, начальник этой шараги возил проверяющих на бешбармак. И бухать туда ездил. Дикобразов было несколько, потом остался один. Поскольку записи велись днём, то он, как и всякое сумеречное животное, сидел в будке».

Так финансировали науку во времена СССР. Что-то изменилось?