“URKER”: о чем можно петь 25 лет

Я не был фанатом группы, когда в своем оригинальном составе (Айдос Сагат, Даурен Сыздыков, Нурлан Сейлов и др.) она исполняла длиннющие арт-рок-гимны в стиле “Rush”, ELP и ранних “Genesis” в полутемном зале Союза композиторов. Кто смотрел видео из далекого 93-го, поймет, о чем я. Странные импровизации да музыкальные размеры вроде 7/8.

Этой осенью “Меломан”, традиционно поддерживающий местные проекты, издал к юбилею компиляцию бенда, которая слушается если не как новый альбом, то как достойный продукт, где все дорожки – даже давно знакомые – звучат и маняще пахнут, словно только что испеченные пироги.

Открывают сборник три новые вещи – “Сен”, “Я буду рядом” и, конечно же, созданная Сагатом на стихи Сержана Бакытжана “Естелiк”. Благодаря рисункам архитектора Айдара Ергали у песни появилось что-то наподобие народного видео, необычного и задушевного.

Новые песни дополнили также ранее не издававшиеся и драйвовые миксы на вечные хиты ансамбля. Это версии известных и любимых песен, которые ребята исполняли на концертных площадках и в клубах. Выполнены они настолько аккуратно, в минималистичном ключе, что никто и никогда не обзовет их дурацким словом “ремикс” – изначальной аутентичности каждой песни привнесенное отнюдь не портит.

– Новые альбомы сейчас вообще редко кто выпускает. В основном выходят синглы. Очень быстро меняется мода. Если ты позволишь себе запереться в студии на год, то, выйдя потом на улицу, поймешь, что опоздал. В 90-е мы никому не показывали новых песен, ждали, пока выпустим альбом. А сейчас подход такой: будет песня – запишем, родится клипчик какой-нибудь, – говорит Айдос САГАТ, лидер и композитор коллектива.

Менялись времена, в группу приходили новые артисты, кто-то уходил в сольное плавание. Но “URKER” всегда оставался живым – что в прямом, что в переносном смысле: “Когда мы начинали, наступала эпоха мини-дисков”.

– В современной казахской музыке уровень упаковки растет, а уровень материала – мелодии, гармонии, аранжировки, тексты – падает. И вот парадокс. В плане техники в Казахстане сейчас есть всё, что повсюду в мире, а может, даже и лучше, но при этом слушатели еще не очень отличают живой звук от фонограммы, – продолжает Айдос.

– Согласен, но, возвращаясь к уровню материала: почему стрельнул, к примеру, рэп? Или это тоже упаковка?

– Потому что компьютерные программы сегодня позволяют делать такое каждому человеку. Плюс доступная медийность. Конечно, есть нормальные рэперы, а есть те, кто сделал себе имя на эпатаже. Скриптонит, к примеру, хороший ремесленник, вышел он за счет опыта, который наработал на производстве битов.

– Но неизвестно, будут ли его слушать через 10 лет, – подключился к спору гитарист группы Рустам МУСИН, в наши дни – президент крупнейшей казахстанской компании, инсталлирующей световое и звуковое оборудование.

– Почему вы вдруг решили написать новую песню на двух языках сразу, мне казахская версия зашла как-то сразу и хорошо, – спрашиваю я про “Естелiк” / ”Та, что рядом со мной”.

– Это эксперимент. Я хотел доказать: не важно, на каком языке поешь, если песня хорошая, ее примут везде. А еще мне очень хотелось сделать честную песню в минималистическом ключе, тем более мы не стараемся изо всех сил быть модными.  Избирательный "Уркер"

– Почему, кстати? Забавно наблюдать, как взрослые люди, в 90-е не хватавшие звезд с неба пацаны без лишних понтов, сегодня “наряжаются” в одежды суперактуальных блогеров и экспертов по всему, пытаются “срывать хайп” и рубить бабло, где только можно…

– Во-первых, потому что это бессмысленно, а во-вторых, наверное, уже не получится. (Смеется.) Когда часть жизни прожита, ты понимаешь, что надо жить не так, как требует от тебя общество, а так, как этого хочешь ты сам.

– О юбилейном концерте расскажите. Он пройдет в Алматы 1 ноября во Дворце республики. Что там будет?

– Двухчасовая программа, примерно 26 песен. Большую часть времени на сцене проведет “URKER” в новом составе, в котором мы работаем последние несколько лет. Но ансамбль – лаборатория, через которую проходили разные артисты. С кем-то мы играем давно, как с Сергеем Литвиновым (с 2008 года). Это наш барабанщик, сын того самого Александра Литвинова из “Дос-Мукасана”. А с кем-то начали сотрудничать относительно недавно, – делится Айдос. – Будет бескомпромиссное “уркеровское” шоу. Сделаем временные нырки, но...

Про нас все время говорят, что мы группа 90-х, сделаем все возможное, чтобы нас запомнили и в XXI веке.

Конечно, увидят зрители и участников первого состава – Даурена СЫЗДЫКОВА, Нурлана СЕЙЛОВА и гитариста Бейбарыса ДЖУМАНИЯЗОВА. Папа Бибы, как и мой, из Уральска. Мы жили в одном подъезде. Отец его был тогда председателем Союза композиторов, и этот административный рычаг помог нам получить репетиционную базу. (Смеется.)

В юбилейном шоу, сольнике коллектива на сцене легендарного зала, грядущем впервые за их четвертьвековую карьеру, примет участие и Нурлан АЛБАН – вокалист, с которым был создан легендарный уже альбом 2002 года “Made In Kazakhstan”.

Лидер “URKER” загадочно намекнул, что “вполне могут появиться и известные в 90-е казахстанские артисты, которые споют с нами наши песни”. К примеру, Парвиз НАЗАРОВ. А чего точно не будет, так это награждений, чапанов и длинных речей – “всего, что относится к обязательной программе традиционных казахских юбилейных концертов”.

– Возраст у группы настолько большой, что грех не спросить про жизненный опыт, ваш личный. К какому выводу пришли, какую философию жизни для себя вывели, Айдос, Рустам?

– Мы испытываем период зрелости, когда все эти наносные вещи, суета, связанная с нашей профессией, даже определенная звездность нас благополучно покинули. Мы взрослые дядьки, нам уже мало чего нужно бояться, живем как нормальные люди, и при этом заниматься музыкой для нас – большой кайф, – начинает Айдос Сагат.

– Жизнь – она всякая. Вопрос не в том, какая она, а в том, каким должен быть ты. Честным, с широко открытыми глазами и расстегнутым воротом, с чистыми руками и горячим сердцем. Не обязательно быть романтиком, можно просто быть на стороне света, – продолжает Рустам.

– Жизнь – это сон, я решил. Мы проснемся, когда умрем. Делай что хочешь, делай не “что-нибудь”, не абы что, – вновь оживляется Айдос. – Для меня уже не важно быть известным артистом, богатым и так далее. Что главное? Какой-то момент. Вот я сел на скамеечку, и мне захорошело: листочки желтые, они трепещут на ветру. Это кайф, это счастье. Счастье вот ЭТО. А не то, кто я и кто меня как видит.

– Ты начинаешь ценить, что такое настоящее счастье. Ведь современное общество живет пониманием, что у кого-то счастье позади, у кого-то – впереди. На самом же деле оно происходит сейчас, в данный момент. Важно понять, что ТУДА ты заберешь только душу, поэтому и надо развиваться духовно, – философствуя, – завершает тему Рустам.

Сегодня, как и “сто лет назад”, с ними можно много о чем говорить. Например, вспоминать, как Рустам ночи напролет играл в культовом ночном клубе Алматы “My Town” в составе одного из крутых кавер-бендов тогда столицы Казахстана, зарабатывая на жизнь.

Они говорят о том, что Маккартни – “человек-удав, который удивительным образом умеет манипулировать рынком и поныне”, а выступление в казино – когда “кто-то валяется пьяным в туалете, а кто-то играет, – это очень странный опыт-квест”.

И они по-прежнему убеждены, что музыка, в которой нет мелодии, надолго не задержится. Рок по-Албански

– Когда в 90-е были популярны “Backstreet Boys” и Бритни Спирс, меня это страшно бесило: ну как это так? По сравнению с тем, что я тут исполняю! Что за фигня? А сейчас слушаю их песни и на фоне всего нынешнего думаю: “Боже мой, какая прекрасная музыка!” – делится Сагат.

– Ладно, колитесь, что вы еще кроме Бузовой и Баха слушаете?

– Ничего. (Ржет и внезапно становится серьезным.) Всё чаще Баха. Чем дальше, тем чаще я отказываюсь от новых вещей в музыке, вещей придуманных. Стариков это тоже касается. Маккартни я уже не могу слушать.

– Ну у меня много всякой музыки на айподе. Накачал 5 лет назад 160 гигабайтов, и вот он у меня в рэндомном режиме выдает все время что-то “новенькое”. Там 30 тысяч песен, и я его пока ни разу не обновлял. Как гитарист, слушаю блюзовых гитаристов – Джона Майера, Джо Бонамасса, – раскрылся Мусин.

– А теперь как на духу ответьте: вы не осточертели друг другу за 25 лет?

– У нас, слава богу, не такая ситуация, какая была, скажем, у битлов, когда они пять лет гастролировали и жили в одном номере. Многие большие звезды живут в этом стрессе, пока контракт не закончится.

Мы, возможно, потому и свеженькие сейчас, что у нас рынок расслабленный. Потому и не кидаемся друг на друга с ножами…

Рустам, он по всему земному шару летает, занят постоянно, но успевает всё спланировать. Он для меня человек-загадка, – разоткровенничался создатель всех песен “URKER”.

– Айдос – человек сложный, – неожиданно высказывается Рустам.

– Не говори “сложный”, он же напечатает, – предупреждает Айдос.

– Но несмотря на это… Неоднозначный?

– А это уже негативно отразится на продажах… Я требовательный, – веселится Сагат. No Mad Karma. На штурм мировых вершин

– Он перфекционист, – пытается поставить точку первый.

– А у казахов это называется сложный – қисық, дословно “кривой”, – все-таки ставит ее второй.

***

Сегодня группа, которой исполняется 25, имеет в своем арсенале далеко не колонки “Эстрада”, барабаны “Риф”, югославские гитары “Diamant” и дудочку за 7 рублей, как когда-то. Но, несмотря на это, пропагандирует минимализм, причем такой, что слушается очень модно – уши современного человека устали от обилия умопомрачающих звуков.

Сегодня они не едят после 6 и не пьют (от слова “совсем”). Айдос занимается йогой, а Рустам просто “пришел к некоей умеренности в своей жизни”: ни регби, как в старые добрые времена, ни “фитнесы-спортзалы”, которые большая часть их ровесников использует как индульгенцию последующим возлияниям, – так вот Мусину все это не нужно. Умеренный образ жизни, кардионагрузка 2–3 раза в неделю и “не переусердствовать в питании” – его рецепт. Так о чем можно петь так долго? Прослушав в очередной раз кучу песен разных лет величайшей казахской группы 90-х и нулевых, теперь я могу точно ответить: о любви.

АЛМАТЫ