Полет не нормальный: почему ЧП в военной авиации стали происходить все чаще?

Мало кто знает, но именно в роковой день, когда в Кызылординской области разбился Ми-8 и погибли 13 военнослужащих, в той же войсковой части 30153, которой командует полковник Жумашев, мог случиться еще один очень серьезный летный инцидент.

Поговаривают, что при разбеге по взлетной полосе у истребителя Су-27 вдруг ни с того ни с сего раскрылся тормозной парашют. Вывалился из своей ниши и разорвался в клочья.

Дальше командира части эта крамольная информация, видимо, никуда не пошла. Да и некогда о происшествии было докладывать “наверх”, когда 13 человек пришлось потерять разом в мирное-то время. Но шила в мешке не утаишь. Летчики активно обсуждают и это происшествие между собой.

Чтобы помнили

Сегодня прошло ровно 9 дней с момента катастрофы Ми-8. Напомню, боевой вертолет министерства обороны Казахстана (бортовой номер 28) потерпел крушение 27 марта примерно в 8 км от аула Букарбай батыра Жалагашского района Кызылординской области.

Упав с высоты 2 400 метров, “вертушка” полностью разрушилась и сгорела дотла.

Погибших достойно проводили в последний путь под раскаты автоматных залпов. Митинги по зову сердца прошли во всех воинских частях. Слез было много пролито и добрых слов об однополчанах сказано. Скорбим, помним, чтим…

Министр обороны генерал-майор Нурлан Ермекбаев не оставил семьи погибших на обочине жизни, жен и малолетних детей не бросил на произвол судьбы, объехал и обошел в эти печальные дни всех, высказав искренние слова соболезнования. Твердо пообещал, что это будет не разовая помощь и участие, а многолетняя и действенная поддержка семьям погибших героев. Жильем обеспечить их обещал и шефство организовать, покуда детки не подрастут и не встанут крепко на ноги.

В гарнизонах традиционно тоже пустили шапку по кругу. Кто сколько может. Аким Мангистауской области Ералы Тугжанов выделил семьям по миллиону тенге. Обелиск задумали возвести на авиационной базе в Актау. Чтобы помнили.

И больно, и страшно, и обидно

– Я вообще не понимаю, почему все кругом твердят о каких-то сложных метеоусловиях, в которых оказались наши экипажи в ходе проведения учений? – рассуждает майор авиации запаса Николай КИМ. – Разве одна только погода могла стать причиной той авиакатастрофы?! Нет! И еще раз нет.

И пресловутого человеческого фактора тоже не было, как утверждают военные летчики, с которыми мне удалось переговорить в эти трагические для всего Казахстана дни.

Командир экипажа майор авиации Роман Костыгов – высококлассный летчик. Штурман лейтенант Аслан Айтбаев и бортовой техник майор Тимур Кудайбердиев – профессионалы своего дела.

Кроме того, два других вертолета под управлением капитанов Китарова и Аношкина прошли дистанцию без проб­лем. Плохая погода и дождь не стали молодым пилотам помехой. Справились. Тогда почему более опытный экипаж разбился?

Отказ техники, как нам кажется, и есть самая вероятная причина. Но о ней военные чиновники упорно не хотят говорить. Почему?

Кстати, хвост у того вертолета, как поговаривают ветераны авиации, “мог оторваться еще в воздухе”. А иначе почему так долго не могли найти его на месте крушения? По кусочкам ведь собирали хвост Ми-8 несколько дней. И людей по полю разбросало так, что спасатели не сразу все тела обнаружили. Вопрос? Еще какой.

Если заклинило рулевой винт в хвостовой части по какой-то неизвестной пока причине, несущий винт вертолета мог действительно так сильно раскрутить боевую машину в обратную сторону, что она и разваливаться стала в воздухе еще до столкновения с землей.

– В воздухе произошло что-то такое серьезное с вертолетом, что экипаж майора Романа Костыгова, несмотря на свой многолетний опыт и летную практику, не смог решить задачу до конца, – продолжает Николай Ким. – Ни времени не хватило, ни сил. Ведь, если выходит из строя гидравлика, удержать тяжеленный несущий винт вручную невозможно. Такое уже случалось ранее – с Ми-17, который разбился в 2012 году. И с другими “вертушками” то же самое происходило. Только высота была маленькая или техника отказывала еще до взлета. На земле при запуске двигателей. Взлеты и падения армейской авиации: крушение боевого вертолета связано со старой техникой?

Тем, кто погиб, – почет, уважение, поддержка со стороны государства. И психологическая, и финансовая.

А как же с теми летчиками, кто выжил при подобных авиационных обстоятельствах? Катапультировался или приземлился на фюзеляж? Не позволил себе и пассажирам погибнуть. Почему о них государство забывает, а прокуроры уголовные дела возбуждают?

Потому что скандалов громких в связи с этим не бывает? Никто не погиб – и ладно? Но они же тоже люди, только живые. И семьи у них есть. Жены и детки малолетние.

Офицеры по старой армейской привычке скорбят, стиснув зубы и до боли сжав кулаки. Терять боевых товарищей и верных друзей, особенно в мирное время, и больно, и страшно, и невыносимо обидно. Но это армия, и с этим обстоятельством всем, кто носит погоны, приказано смириться. Принимая военную присягу и становясь в армейский строй, каждый военнослужащий должен отчетливо понимать, с чем он может столкнуться и чем в итоге пожертвовать. Это не институт благородных девиц.

Вопрос в другом. Боевой вертолет 1988 года выпуска разбился вдребезги и сгорел дотла, но какова реальная причина его падения с высоты 2 400 метров, пока никто из действующих чинов Сил воздушной обороны РК даже предположить не осмеливается. Все ждут официального заключения государственной комиссии, а до той поры озвучивать вслух какую-либо одну, но реальную версию происшедшего и сами не берутся, и подчиненным своим запрещают.

Мало кто знает, но именно в тот же роковой день 27 марта 2019 года в той же войсковой части 30153, которой командует полковник Жумашев, мог случиться еще один очень серьезный летный инцидент.

Поговаривают, что при разбеге по взлетной полосе у истребителя Су-27 вдруг ни с того ни с сего раскрылся тормозной парашют. Вывалился из своей ниши и от чрезмерной нагрузки разорвался в клочья. Пилот, к счастью, остался жив, но тормозная система самолета нарушена и, возможно, нуждается в ремонте. Кто в этом случае виноват?

Командующий ВВС об этом знал?!

– Хороший был вертолет (борт 28). Неисправностей на нем практически не было. То есть все неисправности устранялись вовремя, – сказал на брифинге заместитель командира в. ч. 30153 по инженерно-авиационному обеспечению Сергей ОЛИВКО. – Такие перелеты для нас не впервой. Лучших летчиков отбирали для этой командировки. По каким судебным делам проходила авиационная часть № 30153, чей вертолет разбился в Кызылординской области

Странно, но, видимо, по стечению каких-то крайних обстоятельств и командир той авиационной базы полковник Жумашев, и его заместитель по безопасности полетов подполковник Нусупов находились в отпуске. Личным составом на учениях в тот момент пришлось командовать заместителю командира по воспитательной и идеологической работе.

На второй день после авиа­катастрофы специально для журналистов организовали брифинг, на котором командующий ВВС генерал-майор авиации Даурен КОСАНОВ постарался ответить на вопросы.

– Любая техника имеет тенденцию когда-нибудь ломаться, – констатировал генерал Косанов в начале своего выступления. – Но не будем забегать вперед. Государственная комиссия работает. Надо дождаться результатов и только тогда делать выводы. Пока отрабатываются все три версии: отказ техники, человеческий фактор, плохие метеоусловия. Разбившийся вертолет в 2014 году прошел капитальный ремонт на Алматинском авиаремонтном заводе 405. Ресурс его не вышел. Из 2 000 положенных по регламенту часов он налетал всего-то 773 часа. Старым его назвать нельзя. У нас на вооружении имеется американский вертолет 50-х годов выпуска, который Вьетнам прошел в свое время. И ничего, летает. Наш Ми-8 тоже надежный вертолет.

– Господин генерал, сколько еще таких “надежных вертолетов” в нашей армейской авиации на вооружении числится?

– Пятнадцать.

– Авиационный парк обновляется?

– Да, обновляется согласно утвержденному плану. Боеготовность армии высокая. Из 136 стран мы пока стоим на 50-м месте.

– Именно в Кызылординской области авиакатастрофы почему-то стали происходить чаще, чем где-либо в Казахстане. Не задавались вопросом, почему так происходит? Может, какие-то геомагнитные поля там влияют на полеты вертолетов? – интересуется мой коллега из Астаны Марат Башимов.

– Биоритмы здесь ни при чем. Грамотно надо ко всему подходить. Мы ведь в XXI веке живем. Если судить по каким-то биоритмам, летчики вообще должны дома сидеть и я сейчас не выступать перед вами. Повторяю, надо терпеливо дождаться результатов работы государственной комиссии и только тогда делать окончательные выводы. Эксплуатация вертолетов Ми-8 сейчас приостановлена до полного выяснения всех причин авиакатастрофы.

– Сколько еще военнослужащих находилось в тот день на других Ми-8? С аэродрома “Крайний” четыре “вертушки” вылетели в Шымкент...

– На первых двух вертолетах кроме трех членов экипажа пассажиров не было. У капитанов Китарова и Аношкина пока только 3-й класс подготовки. По всем нашим приказам и инструкциям им не положено перевозить личный состав и грузы. У майора Костыгова и подполковника Сагиева – 2-й класс. Им разрешалось это делать. Потому на одном борту находилось 10 человек кроме экипажа в качестве пассажиров, а на другом – 9. Крайний вертолет вернулся обратно на аэродром вылета и приземлился успешно. Никто не пострадал.

Казанский вертолетный завод пока не в курсе?

Как работает государственная комиссия и все ее члены по расследованию авиакатастрофы в Кызылординской области, выяснить пока не удается. Информация закрыта со всех сторон. Но что удивительно – оказывается, эта уполномоченная группа, созданная исключительно под эгидой МО РК и ее структурных подразделений, пока обходится исключительно “своими силами” и силами гражданских специалистов АО “Авиаремонтный завод № 405”.

Когда верстался номер, мы связались по телефону с представителями Казанского вертолетного завода (Россия, г. Казань, ул. Тэцевская, 14).

Этот всемирно известный производитель вертолетов семейства Ми-8/17 является единственным предприятием в отрасли, осуществляющим полный цикл создания вертолетной техники – от разработки и серийного выпуска до послепродажного сопровождения, обучения персонала и проведения ремонта.

Нам сказали, что вертолеты российского производства, изготовленные в Казани, суммарно налетали более 50 миллионов летных часов по всему миру. За всю историю существования КВЗ более 12 000 вертолетов Ми-4, Ми-8, Ми-14, Ми-17, “Ансат” и их модификаций поставлено в 100 стран мира. Но от военных из Казахстана в их адрес пока не поступало никаких просьб разобраться в причинах авиакатастрофы Ми-8. Может, письмо просто затерялось где-то? Или председатель госкомиссии решил обойтись без участия Казанского завода?

Получается, что теперь только специалистам АО “Авиаремонтный завод № 405” доверено участвовать в расследовании катастрофы, унесшей жизни 13 военнослужащих.

То есть тому предприятию, где и производился капитальный ремонт в 2014 году. Почему? Не умаляя значения этого авиаремонтного завода и возможностей его генерального директора Константина Ушакова, хочется задать вопрос по существу. Может быть, уже настала пора пригласить и других независимых экспертов и мастеров от завода-производителя в Казани? Чтобы досконально выяснить все возможные причины ЧП и тем самым наконец-то поставить жирную точку в череде авиакатастроф в Казахстане. Почему нет?

АЛМАТЫ