От богатства до банкротства: как система государственного популизма может уничтожить развитую страну

Всё изменила нефть. В 1917 году на берегу озера Маракайбо началась промышленная разработка гигантского месторождения нефти. В страну потекли капиталы, и Вашингтон установил контроль за нефтедобычей. К началу Второй мировой войны Штаты уже полностью контролировали экономику страны. Во многом благодаря именно венесуэльской нефти армия и флот США стали самыми моторизованными и мобильными в конфликте. За счет этого и экономика южноамериканской страны процветала.

После войны, когда Европа лежала в руинах, ВВП на душу населения Венесуэлы был на четвертом месте в мире – более 7,5 тысячи долларов в год. Даже Канада была беднее.

В 1958 году левые активисты совместно с военными совершили государственный переворот, свергнув режим военного диктатора Маркоса Переса ХИМЕНЕСА. Президентские выборы выиграл социал-демократ Ромуло БАТАНКУР. Его кабинет учредил Четвертую республику – самый продолжительный период демократического правления. Казалось, вот оно, светлое будущее.

Нефть обеспечивала более 90% доходов Венесуэлы от экспорта и 60% госдоходов, составляя почти 25% ВВП. Разработка запасов привела к быстрому экономическому росту – в 1930–1970-х годах ВВП на душу населения в Венесуэле был на уровне западноевропейских стран.

Бетанкур считал, что Венесуэла может стать по-настоящему независимой, если Каракас будет контролировать добычу и продажу своей нефти. Тогда за счет национализированной нефтяной промышленности можно будет субсидировать ГСМ, ввести бесплатное образование и здравоохранение. Эти лозунги были как раз тем, что хотели услышать средний и низший классы. Война за нефть, которой не было: какие уроки должен извлечь Казахстан

В реальности это означало, что государство напрямую вмешивается в экономику, роль бизнеса и частной инициативы снижается. Как и поступление налогов. А рост социальных расходов неизбежно приводит к росту расходов и дефициту бюджета.

17 октября 1973 года арабские страны объявили эмбарго на поставку нефти странам, поддержавшим Израиль во время “войны Судного дня”.

Цена на сырье выросла с 3 до 12 долларов за баррель. На волне патриотизма правительство Венесуэлы в 1975 году объявило о национализации всей нефтяной промышленности.

Перес использовал нефтяные богатства для щедрого финансирования социальных программ, которые очень нравились населению. Заработная плата рабочих Венесуэлы была одна из самых высоких в регионе. Жизнь не по средствам поддержал электорат.

Экономика росла только до 1997 года, когда ВВП на душу населения Венесуэлы составил 12 тысяч долларов. Дальше началась стагнация.

Когда к власти пришел Уго ЧАВЕС, система государственного популизма уже была создана. Новый президент национализировал часть промышленности, создал систему местного самоуправления и провел социальные программы, расширившие доступ населения к продовольствию, жилью, здравоохранению и образованию. Это все замечательные достижения, если бы Каракас не забывал про экономику.

Тотальный контроль за ценами сделал бизнес в стране очень рискованным. Неконтролируемые расходы на социальные программы стимулировали дефицит бюджета. Чтобы покрыть его, центробанк выпускал необеспеченные деньги, что стимулировало инфляцию. А большая инфляция делает бессмысленной борьбу с бедностью. Круг замкнулся.

Санкции США только усугубляли положение. Особенно болезненными они стали в 2014 году, когда цены на нефть упали.

Сегодня экономика Венесуэлы – слабейшая в Латинской Америке. По прогнозам МВФ, ВВП Венесуэлы на душу населения по паритету покупательной способности к 2022 году составит всего 12 тысяч долларов. С учетом курса доллара это меньше, чем было до Чавеса.

Последний гвоздь в экономику своей страны вбил новый президент Николас МАДУРО. Он заморозил цены в стране на все товары и услуги. И призвал своих сторонников не работать на благо своей страны, а оставаться на улице, чтобы “воры” не смогли воспользоваться “экономической войной” и вероломно повысить замороженные цены...

Венесуэла – пример того, как не надо управлять страной. По данным ОПЕК, 95% экспорта страны – нефть.

Монопродуктовый экспорт означает, что любые колебания цен на него могут привести или к богатству, или к нищете.

Если страна хочет развиваться и сохраняет элементы рынка, правительству нельзя контролировать цены. Лучше, если экономика будет самодостаточной. Особенно в сельском хозяйстве. Венесуэла же закупает продуктов питания на 7 млрд долларов в год.

Особенно осторожно надо относиться к деньгам, полученным от продажи природных ресурсов. Их легко тратить. Но мало кто понимает, к чему приведет выброс массы легких денег в финансовую систему.

Любое молодое государство, если оно строит благополучие на экспорте сырья, рискует попасть под влияние развитых соседей. Другое дело, как выходить из-под этого влияния. Пример Венесуэлы показывает, что резкая национализация вызывает такое же резкое сопротивление международных корпораций. Постепенная национализация предпочтительнее. Так сделала Саудовская Аравия. В итоге при одинаковой численности населения сегодня Эр-Рияд позволяет себе участвовать в нефтяных войнах, тогда как Каракас принимает иностранную благотворительную помощь.

Пока Казахстан идет по пути скорее саудитов, нежели Венесуэлы. Но пример Мадуро заразителен. Развивать экономику, особенно малый и средний бизнес, трудно. Это кропотливый труд, который никто не видит.

Легче просто наложить вето на изменения цены, не вникая, почему они растут и что можно сделать, чтобы они упали.

Особенно ярко мадурость видна в любви к большим проектам. По примеру Венесуэлы там всегда можно закопать миллиарды.