Как получить "откат" от государства за "идиотские" приговоры судей

20 лет за убийство! Человек его не совершил, но отсидел почти три года.

“За отсутствием доказательств” оправдал Верховный суд РК. Кто и как компенсирует ему моральный и финансовый ущерб? Берик Камалов, обвиненный в этом страшном преступлении, оказался очень принципиальным гражданином. Два года бился в судах и добился-таки оправдания. И компенсации. Не в полном объеме, но все-таки. Таких бедолаг в Казахстане, оказывается, много. Но не все в курсе, что от государства можно получить “откат” за неправосудные решения судей.

Не доказанные в суде убийства, изнасилования, грабежи, кражи, хранение наркотиков – это одно. Недоказанные нарушения законов в экономической сфере – другое. Когда “закрывают” невиновного предпринимателя, то счет потерпевшая сторона может выставить всем причастным к обвинению просто сокрушительный. Потому что чаще всего бизнес уже разрушен. Что не благо для страны. А толку?

Отсюда два вопроса. Всегда ли следователи, судьи и прокуроры руководствуются законами и Конституцией? Или для них отчетность о количестве “посаженных” – успех?

Истории “болезней”

В июле на коллегии Генеральной прокуратуры РК главный надзиратель страны по исполнению законов Кайрат Кожамжаров сообщил, что “в феврале освобожден незаконно задержанный ДВД Алматы предприниматель Абдугаппаров, в отношении которого два года велось следствие по гражданско-правовому спору. Дело прекращено… Отменены 5 незаконных приговоров судов в Восточно-Казахстанской, Северо-Казахстанской и Атырауской областях. Из них два с оправданием”…

Предприниматель и крупный налогоплательщик Аблай Габжалилов год и два месяца отсидел в СИЗО по обвинению в неуплате налогов. По словам его адвоката Елжаса Молдакашева, вместо двух месяцев следствие затянулось на полтора года. В ходе судебных заседаний выявились грубейшие нарушения следствия в сборе необходимых доказательств. Судья Куаныш Арипов пять месяцев разбирался. И признал их недопустимыми: “Обвинения основаны на событиях 2010–2011 годов”. Налоговые документы хранятся пять лет. Сегодня их в архиве просто нет… Игры с налогами

В августе начался суд над экс-директором по маркетингу ТОО “Актобенефтепереработка” Алмазом Кужгалиевым. Просидел в СИЗО более полутора лет. По его словам, “проедая накопления, разоряя своих близких… Семья начала распродавать имущество”…

По словам Кайрата Кожамжарова, по протестам Генпрокуратуры Верховный суд изменил 269 приговоров. В результате оправдано 12 человек. Три из них провели в колониях от года до семи. И таких “несчастных случаев” много. Да, в 2017 году к уголовной ответственности привлекли больше прокуроров, чем за предыдущие пять лет – 93! По отрицательным мотивам уволены 12. Уголовные дела заведены на 10. Шесть освобождено от занимаемых должностей. Остальные отделались административным испугом…

О деньгах и Фемиде

Обратился за комментариями к известным юристам – Александру Перегрину и Виталию Воронову. Вопрос тот же: как ошибочно осужденному бизнесмену вернуть потерянное?

– Это вопрос доказанности понесенного ущерба, нанесенного органами, которые вели. Но тут, – Перегрин делает паузу, – проблема: как доказать в суде убытки в результате действий этих органов. В суде тебе предложат какую-то сумму. Согласен – забирай. Нет – пиши обычные денежные иски. На кого? На органы дознания. Если фальсификация улик – то к следователю. Если судебная ошибка – то на судью.

– А если судья не принял во внимание то-то и то. Да, возможно, это просто ошибка. Но возможно, что другая сторона склонила судью за взятку принять такое решение?

– Это практически недоказуемо. Только когда человека за руку поймали. Хотя еще есть ответственность за вынесение заведомо неправосудных решений. За это могут привлечь к ответственности. Но только если эти ошибки отмечены, как грубые – только в постановлении вышестоящей инстанции об отмене решения или приговора. Действенный механизм. Поэтому сам факт отмены решения или приговора – это признание ошибок судьи. Но даже этого мало, чтобы привлечь его к ответственности.

– А что достаточно?

– Достаточно, чтобы в постановлении вышестоящего органа это было специально отмечено – как грубое нарушение. Если бы этот механизм работал, если бы нижестоящие судьи понимали, что они “под колпаком” и будут наказаны хотя бы в дисциплинарном порядке, то картина была бы другая. Пока, к сожалению, не действует. Но председатель Верховного суда обещал, что этот механизм заработает.

– Хорошо. Справедливость восторжествовала. Человек на свободе. Почему за ошибки оперативников, следователей, прокуроров, судей расплачивается государство? Точнее – налогоплательщики?

– Любой человек может совершить ошибку. И врач, и строитель, и адвокат… А насколько реально следователь со своей зарплатой сможет возместить потери предпринимателю? Нереально же? Тут парадокс: если существует механизм неправосудных решений, то где гарантия, что не найдут первого же попавшегося “стрелочника” – и его сразу назначат крайним? Хотя бы в административном порядке. Если мы хотим найти виновного, то нужно вводить специальную судебную процедуру, чтобы установить: кто же виновен? В той системе, где существуют неправосудные решения, страдать будут всегда невиновные.

А теперь давайте представим такую ситуацию. Вот реальный преступник. Богатый. Много чего натворил. Его дорогие адвокаты “заносят” судье. Много “заносят”. Если существует система неправосудного решения, то он может “решить” приговор. А все активы обвиняемого записаны на других лиц. Ему легче отсидеть пару лет и потом откупиться, но остаться со своими капиталами. В любой системе, которая написана “криво”, всегда есть лазейки. И их много.

За ошибки надо платить. Кому?

– Значит, выплаты “потерпевшим” закладывают в бюджет страны загодя?

– Безусловно! – Виталий Воронов как-то нехорошо улыбается. – Исходя из сумм прошлого года с учетом инфляции. И этих денег всегда не хватает. Поэтому в начале июля запустили фонд компенсации потерпевшим. Но закона, который бы регламентировал его деятельность, пока нет. Я вообще бы предложил устроить прокурорскую проверку по всем приговорам, где в качестве наказания предусматривалась конфискация имущества. А также штрафы в бюджет страны. И проследить, куда и почем это добро уходит. Я знаю, что по многим делам были арестованы триллионы тенге, имущества на десятки и сотни миллионов долларов. А потом люди выходят на свободу. И опять живут неплохо.

Справка “КАРАВАНА”

1 июля начал работать Фонд компенсации потерпевшим – для оказания им материальной помощи. Формируется за счет принудительных платежей в размере 30–50 МРП, которые теперь суды взыскивают со всех без исключения виновных лиц, в отношении которых был вынесен обвинительный приговор. Также фонд будет пополняться за счет взысканий, наложенных судом за процессуальные нарушения. Выплата начнется 1 июля 2019-го. Предполагается, что ежегодно в фонд будет поступать более 1 миллиарда тенге.

– Этот фонд – поддержка восстановительной функции правосудия, – продолжает Воронов. – Не карательная! И это правильно. Есть еще такой вариант. Потерпевший имеет право подать иск в регрессном порядке. Особенно, если законы не нарушал. И он должен ждать, чтобы когда-то кто-то возместил ему убытки. А там, скорее всего, очередь. И он в ней не первый. А у него ни состава, ни события преступления не было. Ждать у моря погоды (пожимает плечами) – то есть денег из бюджета?..

Перегрин:

– Еще один вариант. Допустим, я коммерсант. Договариваюсь со следователем. Он меня “закрывает”, возбуждает дело. Меня судят. Сижу год. И насчитываю себе миллиардный ущерб. Иду в тот суд, который вынес мне “неправильный” приговор, выигрываю его. И получаю на руки бумагу: извините, вам вынесли незаконное решение. Вам надо выплатить ущерб в такой-то сумме.

– Опять за наш счет?

– Именно! Судебная система работает так потому, что возможны неправосудные решения из-за дырок в законах. Никакой фонд никого на самом деле не защитит. Это похоже на новую кормушку. В то же время председателю Верховного суда Асанову надо спасибо сказать! Он начал публично поднимать вопросы, которые требуют публичного обсуждения. В июле на коллегии он так и сказал: “В этом году приговоры были не только незаслуженные, но совершенно идиотские”. А что случилось с судьями, которые выносили такие решения и приговоры? Что делать со следователями, которые фабриковали доказательства, фальсифицировали документы? Прокурорами? А у потерпевшего изначально меньше всех прав в процессе. Хотя он – главная фигура процесса…

Воронов морщится, как от зубной боли:

– Есть формула: цель уголовного процесса не достигнута, если не установлены права потерпевшего. А у нашего суда задача посадить якобы виновного, а не защитить потерпевшего.

АЛМАТЫ