И жизнь, и слезы, и любовь

Как говорит моя подруга Женька: “Настигла проблема, не надо сопротивляться, надо меняться!”. Ну или спокойно переждать ее, ведь мир не стоит на месте.

Неожиданно оказалось, что мелькающая целыми днями перед глазами вторая половина подчас раздражает. И хочется выплеснуть раздражение. Но нельзя – мир в доме важнее всего. Хорошо, что это понимает и муж. С утра он стучал молотком, прилаживая шпингалет к балконной двери, потом пел, моясь в ванне, орал “Я – Як-истребитель” Высоцкого так, что Владимир Семенович, наверное, изнывал от желания, сидя на облачке, кинуть в Леона какашкой. Потом мой бегемот пил чай с конфетами перед телевизором, изучая жизнь гиен, запечатленную документалистами. И, наконец, обсуждал по телефону в сугубо мужских выражениях, половины из которых я не понимаю, с другом грядущие работы на даче. Как будто ехать “в колхоз” ему предстоит уже завтра.

– Солнце мое, тебя слишком уж до фига, – сделала я, наконец, мужу замечание.

Муж вздохнул и пошел в 551-й раз перебирать книги в чулане. Вышел с томиком Толстого и сел читать в углу на диване.

Выбрался из прострации через час, чтобы сказать глубокомысленно:

– Ну и отступлений у Толстого… масса.

И учапал на балкон раскуривать трубку, думать над судьбой героев “Войны и Мира”. По секрету, особенно ему нравится Элен.

Тут младшая дочь Варвара начала по потолку ходить. Этот ребенок сегодня уже лепил пельмени из пластилина для кукол, рубился в компьютерную игру, смотрел телеканал “Союзмультфильм”. Старые добрые мультики про всем известных героев.

– Варюш, а кто такой Чебурашка? – задаю я дочке вопрос, который мучил меня саму в детстве.

– Думаю, обезьяна…

– А Буратино тогда?..

– Бревно, – пожимает плечами Варя.

После мультфильмов была в расписании дочки дрессировка кота и хомяка Пипи. Затем Варя собирала елку, наряжала ее игрушками. А почему бы и нет? Затем мы делали и ели на полдник фруктовый салат.

После еды оказалось, что делать больше нечего.

– Будем петь на балконе? – предложила я.

– Вчера пели.

– Устроим дефиле?

– Надоедает переодеваться.

– Бабушке позвоним?

– Она сегодня сама уже звонила.

– На обоях порисуем?

– Весь коридор уже обрисовали.

– А давай… папе сделаем макияж, – предлагаю я.

Леон, дремавший в кресле, тут же очнулся и сделал грозный вид: мол, что это вы, дамы. Но после махнул рукой:

– Делайте…

Это лучше, чем битый час вытирать слезы и сопли Варе, которая, как только скучно, заводится с полуоборота на тему “Хочу в детский сад”.

Пока дочь изводила мою косметику на отца, я успела приготовить ужин. Леон, фыркая, минут 20 смывал “картину маслом” со своего лица, мы с Варварой дружно накрывали на стол, потом всей семьей битый час сидели за самоваром и сырниками со сметаной. Общались. Я перечисляла в уме: “Осталось искупать дочку, помыться самой, поменять хомяку подстилку в клетке, поговорить с сестрой, как там у нее прошел день, и сочинить для дочки сказку”. Сказки – это у нас ритуал, незамысловатые истории сочиняем мы с ней каждый день перед сном, уже валяясь в кровати. Секс и карантин: какие новые возможности открывает самоизоляция

И тут во дворе раздался визг. Такой истошный, что я, напялив защитную маску, бросилась вниз по лестнице. У подъезда соседка Люся лупила зонтом Василия с пятого этажа. Одной рукой он прикрывался, в другой держал тойтерьера с позорной для породистой собаки кличкой Шарик.

Я, женщина дородная, схватила Люсю в охапку.

– Этот кобель прокусил мне зонт, вон, какая дырища, а зонт дорогой – “Березовая погода”, – пожаловалась Люся.

– “Бирюзовая пагода”, – поправила машинально я.

Вася стоял в растерянности:

– Шарик боится людей в намордниках, вот и бросается на прохожих.

Люся с Васькой договорились, что он ей купит новый зонт, как только закончится карантин, и мы разошлись.

Дома Леон лежал на диване перед телевизором, смотрел канал про природу, как спариваются слоны. Варя приготовилась купаться и стояла посреди коридора с охапкой игрушек в руках. Она собиралась вымыть зайца, медведя, жирафа Жору и пингвина Бориса. Попутно помыться сама.

Наконец, все дела были закончены, и мы с дочкой в детской улеглись на широком диване сказку сочинять. Сегодня рассказывала Варвара. Отец по такому случаю тоже пришел послушать.

– Одна девочка Света не любила мыться, – шепотом транслировала дочь. – И легла спать, измазанная борщом и в грязной футболке. А ночью пришли тараканы и загрызли за это Свету. Совсем загрызли. Совсем-совсем…

Мы с отцом замерли от такого треша – нельзя, даже если карантин, разрешать ребенку смотреть фильмы ужасов. Он вон какие сказки начинает сочинять.

Тут Варвара разразилась ревом:

– Свету жа-а-а-алко!

И мы бросились придумывать для сказки более удачный конец.

Наконец, дитё угомонилось, я вздохнула о том, что так и не поговорила с сестрой, но было уже поздно. Впору вырубиться. Леон пару раз заглянул в комнату с прозрачными намеками на секс, но я их “не поняла”. Мне вставать завтра раньше всех на два часа, потому что надо еще и работать.

Кызылорда