Подводные трубы и подводные камни

По замечанию сторон: "у участников рабочей группы по разработке Конвенции о правовом статусе Каспийского моря сохраняются разногласия по ряду концептуальных вопросов". Не так давно, на пресс-конференции в Алматы посол ИРИ в Казахстане Муртазо Саффори отметил, что проблема определения статуса Каспия разрешена на 80%. Трудно сказать, из каких данных был получен такой показатель, однако, возможно, дипломат подсознательно связывал оставшиеся двадцать процентов с официальной позицией руководства своей страны, которая по главному вопросу практически не меняется на протяжении всего переговорного процесса и продолжает, как известно, базироваться на требовании (интересное совпадение) в получении равнодолевых 20-ти каспийских процентов. Справедливости ради надо сказать, что иранские власти считают, что суть вопроса о статусе "заключается не в процентах, а в методике раздела". Об этом напомнил несколько недель назад другой посол исламской республики (в Азербайджане) Ахад Газаи: "По одной методике доля Ирана может быть даже больше 20%. Поэтому сегодня главной задачей является то, чтобы эксперты, основываясь на достигнутых решениях на политическом уровне, выработали приемлемую для всех пяти стран методику раздела Каспия". В подобном ключе высказался и спецпредставитель ИРИ по Каспию Мехди (Мехти) Сафари на встрече в Баку: "Позиция Ирана в вопросе раздела Каспия такая же, какая высказывалась раньше. Иран придерживается принципов раздела, основанных на международных нормах и в соответствии с имеющейся практикой. Мы заинтересованы в том, чтобы путем переговоров достичь результатов". Результаты же и на этот раз были не очень впечатляющими. Хотя азербайджанские и российские чиновники в целом дали бакинскому заседанию достаточно высокую оценку (первые как хозяева, вторые - в силу своего лидирующего положения в пятерке), однако по окончании мероприятия было отмечено, что к настоящему времени осталась несогласованной половина из двадцати двух статей Конвенции. Главной причиной, замедляющей обсуждение, понятно, называют наличие "вопросов концептуального характера, которые требуют политических решений". По словам Виктора Калюжного: "В оставшихся статьях по-прежнему много "скобок", и делегации берут тайм-аут, чтобы согласовать позиции со своим руководством". На помощь спецгруппе должны прийти главы внешнеполитических ведомств, встреча которых, возможно, пройдет в Москве 6 апреля (российская инициатива, поддержанная остальными участниками). Ввиду известных обстоятельств, из всех прикаспийских стран самым ярым приверженцем пятисторонних решений является Иран, о чем беспрестанно заявляют его официальные власти. Как отметил в Баку М. Сафари: "Мы не подпишем двух или трехсторонние соглашения по Каспию как это сделали между собой Азербайджан, Казахстан и Россия. Мы не признаем этих соглашений". Намерение Тегерана вести дальнейшие двухсторонние переговоры с Азербайджаном и Туркменистаном Сафари объяснил так: "Мы готовы вести двухсторонние и трехсторонние переговоры по статусу именно для достижения договоренностей в пятистороннем формате". Обычно гораздо менее последовательные сторонники консенсусного подхода, россияне, предложили внести в текст Конвенции формулировку, в соответствии с которой проекты, связанные с прокладкой трубопроводов по дну моря (вопрос был одним из главных на заседании СРП), осуществлялись бы исключительно на основе согласия пяти прикаспийских государств. В. Калюжный, в частности сделал особый акцент на коллективной экологической ответственности всех региональных стран: "Мы должны учитывать, что Каспий - уникальное море по своей замкнутости. Если кто-то из нас что-то натворит, то расхлебывать придется всем пятерым". Предварительное голосование показало, что российское предложение может быть поддержано лишь Ираном: Казахстан, Азербайджан и Туркменистан его не одобрили. Замминистра иностранных дел Азербайджана Халаф Халафов по данному поводу заметил, что Азербайджан при решении вопроса прокладки подводных трубопроводов будет исходить из принципов реализации своих суверенных прав: "Несогласование Конвенции по этому вопросу не должно создавать препятствий для реализации суверенных прав каждым из прибрежных государств". Кстати, российская делегация почему-то все больше говорила "о своей обеспокоенности намерением Казахстана подключиться к строительству экспортного нефтепровода на дне Каспийского моря", хотя, как известно, азербайджанцы в настоящее время не только "намереваются", но и уже довольно активно прокладывают подводные трубы, необходимые для разработки Азери-Чираг-Гюнешли. Буквально на днях завершилась укладка второй очереди подводного трубопровода на Каспии диаметром 28 дюймов и протяженностью 186 км. Маршрут этот стал вторым из трех подводных трубопроводов в рамках реализации АЧГ. Строительство следующего, 30-ти дюймового подводного нефтепровода для доставки нефти с Западного и Восточного Азери планируют на 2005 год. Тем не менее, основная критика российской стороны по традиции была адресована "Актау-Баку", и подобное, ставшее привычным, отношение, конечно, заметно "усугубилось" после недавних вполне громких заявлений казахстанского руководства о готовности поддержать "Баку-Тбилиси-Джейхан" и, в случае необходимости, проложить по дну моря трубу. Разумеется, реально позиция российской делегации не может быть слишком жесткой. Как признал В. Калюжный, было бы неправильным запрещать той или иной стране реализовывать свои региональные проекты: "Мы говорим о том, что любой проект в Каспийском регионе сегодня имеет право на жизнь, если будут выполнены все условия, в первую очередь, по безопасности экологической, технической и, естественно, если будет согласие всех прикаспийских государств". Последнее, учитывая сложившуюся ситуацию, конечно же, является почти невыполнимым условием. Кроме того, подчеркивая, что "Каспий - уникальный водоем, и любое техногенное ЧП может обернуться катастрофическими последствиями", -Калюжный уже не раз говорил об имеющейся технической неготовности прикаспийских стран решать подобные задачи. Таким образом, подытоживая, российский замминистра в Баку сделал вывод: "Нельзя рисковать уникальным водоемом ради сиюминутных интересов". С такой точкой зрения не согласился посол по особым поручениям МИД РК, представитель по вопросам правового статуса Каспия Равиль Чердабаев, который напомнил об актуальности достижения диверсификации путей транспортировки будущей шельфовой нефти. Выбирая тот или иной экспортный маршрут, сказал посол, республика будет исходить из "принципов экономической целесообразности и политической стабильности транзитных территорий" (правда, дипломат ничего не добавил по поводу экологической безопасности). В этой связи, со временем, стороны придут к единому мнению по вопросу о подводных "магистральных нефтепроводах и трубопроводах, предназначенных для доставки нефти со скважин на берег", поскольку, должно быть понятно, что "нельзя эксплуатировать месторождения, не имея соответствующих коммуникаций". Очевидно, что экологическая тема еще не раз будет служить средством политического или дипломатического давления на переговорах по Каспию, впрочем, также как и тезис о необходимости борьбы с терроризмом, наркотрафиком и т.п. Однако в любом случае экологическая проблема Каспия не исчерпывается вопросами транспортировки углеводородов: потенциальную опасность для окружающей среды могут представлять также работы по разведке и добыче сырья в шельфовой зоне. Казахстанские власти заявляют, что в полной мере осознают степень своей ответственности в данной сфере. Министр Владимир Школьник, участвуя в круглом столе "Налогообложение недропользования в Казахстане" в Астане, в минувшую среду сказал следующее: "Я согласен с тем, что страна должна вместе с иностранными инвесторами разделять коммерческие риски при разработке нефтегазовых месторождений. Но инвесторы должны понимать, что Казахстан взял на себя главный риск при работе на шельфе, пустив их туда. Ответственность за любую аварию и ее последствия в Каспийском бассейне будет нести республика, а не инвесторы".