"Операция "Натиск": на кону Карачаганак

Громкие публичные заявления министра нефти и газа Сауата Мынбаева, ответственного секретаря министра индустрии и минеральных ресурсов Канатбека Сафинова, предъявления очень спорного иска за невыплату налогов еще за 2004 год в размере 20 миллиардов тенге (невзирая на наличие подписей казахстанских чиновников на сметой расходов), беспрецедентные проверки контролирующих органов и попытки снять стабильность режима контракта со ссылкой на новый Закон "о недрах и недропользовании, - шаги правительства говорят сами за себя. Однако, согласно инсайдерской информации, сооператор Карачаганакского проекта, компания "Бритиш газ" не собирается сдавать позиции и придерживается жесткой и неуступчивой позиции. Как выразился наш источник: "педантично следуя букве и духу заключенного СРП", не исключая возможности обратиться за защитой в британское правительство. Намерения британцев также не исключают возобновления судебного иска к казахстанскому правительству по экспортным таможенным пошлинам и других исков, - такая выходит демонстрация выражения "нашла коса на камень". Тем не менее, решимости казахстанских властей это не убавляет. В отличие от проектов Тенгиз и Кашаган, им есть за что зацепиться в попытке серьезно изменить в свою пользу экономический баланс проекта. До начала атаки Казахстанская сторона имеет ряд обоснованных претензий к сооператорам Карачаганакского проекта - компаниям "Бритиш газ" и итальянской ЭНИ по части инвестиционных обязательств и экологии. Чиновников не смущает даже поданный "Бритиш газ" иск на 1 миллиард долларов за неправомерное изъятие таможенной пошлины в нарушение контрактных условий. Напомним ситуацию. Экспортная таможенная пошлина (ЭТП) на нефть была введена правительством РК в мае 2008 года и отменена в конце января 2009 года. Размер ее варьировался от 109,91 до 203,8 доллара за тонну. За полгода действия таможенных пошлин "Бритиш газ Казахстан" и требует вернуть миллиард долларов. Хотя с 90-х годов, за все время с момента участия в проекте, "Бритиш газ" вложил два миллиарда сто миллионов долларов инвестиций. Во-первых, добыча газа остается фактически на неизменном уровне - пик ее пришелся на 2002 год, после чего она упала почти на 3 миллиона тонн в год! Дважды за последние 7 лет консорциум отказался от реализации третьей фазы проекта. Это уже квалифицируется как прямой отказ от выполнения взятых на себя инвестиционных обязательств по контракту. Стоимость второй фазы проекта, которая была завершена в 2002 году, обошлась вместо 1, 5 миллиардов долларов в 4! Объяснялось такое превышение сметы "нюансами казахстанского содержания проекта". Кроме уменьшения добычи, по признанию самого КПО, были сделаны ошибки и в проекте закачки газа в пласт. Сверхнормативный отбор легко извлекаемых залежей привел к падению пластового давления, что повлекло за собой увеличение себестоимости производства. Увеличились и выбросы вредных веществ. Большая часть запасов месторождения временно на короткий или длительный срок стала недоступна. Все это говорит о том, что в процессе эксплуатации иностранными инвесторами был совершен ряд грубых технологических ошибок, что, в свою очередь, частично вывело месторождение из производственного оборота. Казахстанские власти и казна не досчитались ожидаемых доходов и политических дивидендов от разработки Карачаганакского месторождения. С 1993 по 2009 годы казахстанская казна получила от Карачаганака 6 миллиардов 300 миллионов долларов дохода. Для сравнения, от Тенгизского проекта только за один 2009 год - 5 миллиардов 500 миллионов. Собственная экспертиза или другая точка отсчета Прежде чем прогнозировать возможные итоги интенсивных переговоров между правительством и акционерами, необходимо обратиться к контракту. Точнее, к условиям Окончательного Соглашения о Разделе продукции (ОСРП), а также к ситуации вокруг Карачаганакского проекта к моменту заключения контракта. Сразу после распада СССР Карачаганак оказался бесхозным. Газпром и казахские власти не смогли договориться о дальнейших условиях разработки. Выход на мировой рынок для сырья из Карачаганака был возможен исключительно через территорию России, а газ можно было транспортировать только через сеть газопроводов, принадлежащих Газпрому. Альтернативу Газпрому нашли, обратившись за помощью к Всемирному банку, читай - к правительству США. В 1993 был заключен СРП, проект перешел в управление нынешним сооператорам проекта компаниям "Бритиш газ" (ныне 32,5%) и "ЭНИ" (32,5%). ОСРП заключили позже, когда к проекту подключились в роли миноритарных акционеров американская "Шеврон" - на тот момент Тексако (20%) и российская компания "Лукойл" (15%). Последней перешла доля Газпрома на очень льготных условиях. Вхождение "Лукойл" в Карачаганакский проект было профинансировано за счет льготных кредитов одного из подразделений Всемирного банка. Так появилось в окончательном виде Карачаганакское Производственное объединение (КПО б.в.), иначе называемое КИО (Карачаганакское Интегрированное Объединение). Соглашение о разделе продукции по Карачаганакскому месторождению достаточно стандартное для моделей Всемирного банка 90-х годов - когда большинство рисков перекладывается на принимающее государство, а инвесторам предоставляются льготные условия. У каждого СРП есть правовой и экономический режим, которые должны сходиться с геологическими условиями и политическими соображениями. Казахстан юридически не вошел в состав участников проекта, в этом и не было необходимости. Большинство условий Карачаганакского СРП несут признаки сервисного контракта, что позволило правительству получать доход с первых дней действия контракта (раздел прибыли 80% Казахстану, а 20% инвесторам после возмещения расходов). По сравнению с Тенгизским контрактом есть лишь один серьезный нюанс. Если на Тенгизе, инвестор, заплатив роялти, становится собственником нефти и газа прямо у устья скважины, то на Карачаганаке собственником добытого сырья на поверхности остается Казахстан! Эта деталь и является непосредственной причиной всех конфликтов. Переход точки добытого сырья в собственность иностранного инвестора до сих пор периодически вызывает споры. Каждая сторона трактует условия контракта по-своему. Если для иностранного инвестора этой точкой является место отправки на экспорт (к примеру, железная дорога или момент, когда газокондесат начинает поступать в сеть газопроводов), то на взгляд чиновников перерасчет можно проводить и после завершения сделки или с момента заключения сделки. И вводить, и взимать ЭПТ он может, когда считает необходимым на своей территории, а все расчеты с инвестором проводить уже потом, после ее реализации. Понятно, что большая часть маржи в варианте ЭПТ уже перепадает казахстанской стороне, а роль инвесторов сводится исключительно к роли сервисной организации, получающей доход за предоставленные услуги. Данный момент с точкой отсчета, невнятно определенный в ОСРП, лежит в основе "пошлинного конфликта". Невнятной и чересчур громоздкой в контракте является и формула исчисления себестоимости продукции. В возмещаемые расходы попадают все расходы, которые накладываются на КПО б.в., даже, к примеру, за сверхлимитный выброс вредных веществ в атмосферу. А статус и порядок начисления таможенных пошлин не определен в контракте вообще! У каждой стороны может быть своя трактовка даже по лингвистическим признакам. Если на английском что-то звучит конкретно, то на русском, то же самое - расплывчато и неопределенно. А законную силу имеют тексты на обоих языках. Потерянный Девон ОСРП никак не обязывает иностранных инвесторов разрабатывать или учитывать нефтяные залежи, так называемые девонские залежи, оцениваемые в 400 миллион тонн нефти. Это говорит о том, что изначально был заложен механизм хищнической эксплуатации месторождения. Формально Казахстан может создать на Карачаганаке еще один консорциум для разработки девонской нефти, но с разрешения акционеров КПО б.в! Понятно, что добывать нефть с глубины 7 тысяч метров в настоящее время нерентабельно. Технологии в будущем могли бы развиться, но в результате деятельности КПО. б.в. данные залежи стали пока технически недоступны. А возможно, и навсегда. Не является ли это нанесением ущерба? Вопрос в трактовке. Не кнутом, так ЭПТом Ожидать, что даже в таких условиях официальная Астана пойдет на разрыв контракта, скорей всего, не стоит. Иначе не было бы смысла в столь длительных переговорах, идущих с осени прошлого года. Можно было тогда сразу разрывать ОСРП и начинать переговоры с российским Газпромом. Пока Бритиш газ отозвал свой иск на миллиард долларов. Впрочем, свой миллиард иностранные инвесторы все равно могут получить, но иным путем. Премьер-министр РК Карим Масимов уже высказался о возможном приобретении Казахстаном 10% доли в КПО б.в. за счет долей "Бритиш газ" и ЭНИ. Хотя больших прибылей для бюджета это не несет, но позволит участвовать в какой-то мере в принятии текущих решений по проекту. Хотя для властей куда важнее, чем доля в проекте, возможность наложить на инвесторов новые обязательства. Примером служат подписанные с сооператором Карачаганакского проекта ЭНИ меморандумы, по которым концерн почти согласился реализовать проекты строительства газоперерабатывающего завода на Карачаганаке и электростанции в Уральске. Тем самым стимулируется реализация третьей газовой фазы Карачаганакского проекта и создание производств на территории страны с высокой добавленной стоимостью. Выгода очевидна: переработанная продукция дороже обыкновенного экспортного сырья в 300 раз! Представлять РК в совместной с ЭНИ компании в проектах газопереработки был назначен Нурлан Балгимбаев. ЭНИ почти согласилась, сделав лишь ссылки на позицию компании "Бритиш газ", то есть, согласие другого сооператора. Осталось "добить" последний. Многие действия казахстанских властей, стоит признать, носят двойственный характер. Но есть факт невыполнения инвестиционных обязательств по третьей фазе проекта и грубые технологические ошибки, приведшие к серьезным потерям госказны, - а значит, операция "Натиск" продолжается.