Вакцинация: что происходит в Казахстане и мире

Каждый кулик свое болото хвалит

– Андрей Михайлович, есть ли в мире надежные вакцины против SARS-CoV-2? И возможно ли было за такой короткий срок, который прошел с начала пандемии, их испытать, проверить и произвести?

– Все предлагаемые вакцины, которые есть сейчас на рынке, включая произведенные в западных странах, в Китае, Казахстане, России, в принципе, достаточно надежные и безвредные. Конечно, существуют определенные классические схемы их проверки. На 1-м этапе – это доклинические испытания на животных на способность вызывать образование соответствующих антител и на токсичность. Затем испытания на токсичность – на ограниченном контингенте людей из числа добровольцев. А потом уже – более широкие исследования на предмет их эффективности. Но замечу, что окончательные цифры по уровню защитных функций этих вакцин пока относительны. Потому что узнать это можно только путем прямого эпидемиологического опыта, когда смотрят, какой процент среди вакцинированных заболевает или не заболевает. Только так.

– Действительно ли “Спутник V”, как говорят, является лучшей вакциной против SARS-CoV-2 и дает 96 процентов эффективности?

– Трудно сказать. Как говорится, каждый кулик свое болото хвалит, и представители “Pfizer”, “AstraZeneca” или другие производители дают свои, тоже достаточно высокие значения. Во всяком случае, официальная эффективность “Спутника V” где-то выше 90 процентов. Но тут особой разницы нет. Как я уже сказал, определить уровень реальной защиты, процент заболевших среди вакцинированных, процент возникновения неблагоприятных эффектов на вакцинацию и динамику образования и сохранения антител в организме можно, лишь наблюдая за пациентами в течение года после прививки.

“На этот вопрос сейчас точно ответить не может никто”

– А вдруг окажется, что эта вакцинация даст не очень хорошие результаты?

– Ну, в принципе, такого быть не может. Давайте разберем, что такое хороший и не очень хороший результат.

Андрей ДМИТРОВСКИЙ

Токсичности от вакцин особой нет. Даже если брать пресловутую “AstraZeneca plc” (рус. “АстраЗе́нека пи-эл-си”), от которой образуются иногда осложнения в виде тромбоэмболии, то это единичные случаи на 1 миллион привитых. Конечно, это неприятный момент. Но даже обычная вакцинация против гриппа, которую мы ежегодно получаем, в редких случаях может давать тяжелые осложнения. Пока, наблюдая за вакцинацией против COVID-19, против SARS-CoV-2, мы видим, что особых осложнений она не дает.

Не очень хороший эффект может заключаться только в том, что не будет выработан достаточный иммунитет и человек после прививки заболеет. Но даже если это случится, то заболевание будет протекать легче, чем обычно. Важно отметить, что, в принципе, желательно, чтобы в первую неделю-две после получения первой дозы вакцины человек не заболел. Потому что непосредственно после вакцинации может наблюдаться даже некоторое снижение иммунитета. Иммунитет против SARS-CoV-2 вырабатывается через 3–4 недели. Тем не менее если сейчас из 100 невакцинированных людей заболевает 100, то среди вакцинированных по-любому из 100 человек заболеет, может быть, 10. Это очень хороший эффект! То есть заболеваемость после вакцинации у нас упадет в 10 и более раз!

– И на какое время привитый человек потом получает иммунитет к КВИ?

– Теоретически можно сказать, что не менее чем на год, а может, и больше. Но на этот вопрос сейчас точно ответить никто не может. Только когда население будет вакцинировано, за ним, или хотя бы за выборочными группами вакцинированных, установят наблюдение, будут отслеживать динамику образования антител, длительность их сохранения, сроки, процент заразившихся и заболевших, наблюдая год-два-три, мы сможем всё это точно сказать.

“У нас в Казахстане уже две вакцины, полученные даже еще быстрее, чем ”Спутник V”

– Многие российские ученые называют “Спутник V” генно-модифицированным вирусом. Раньше ведь на создание вакцин уходили годы, а тут в течение 2–3 месяцев они уже готовы, да еще и в разных странах мира?

– Вот высказывания не очень компетентных специалистов, думаю, лучше не тиражировать. Вакцина – это то, что вызывает образование антител к определенным патогенам, к определенной инфекции. Если прежде, на заре появления бактериальных вакцин, при Роберте Кохе или Луи Пастере, выбирался какой-то ослабленный бактериальный штамм, который получался путем длительных искусственных пассажей. И это был долгий и трудный процесс с неопределенным результатом. То сейчас берется какой-то фрагмент белка или нескольких белков, или фрагмент РНК для вирусных инфекций и ДНК – для бактериальных, всё это соединяется, склеивается. Вот вам и готовая вакцина. И это не вирус, а набор белков – нежизнеспособный, неживой объект. Это объект, который при введении вызывает выработку антител, иммунитет. И такую готовую, как мы раньше называли, искусственно полученную вакцину, можно создать даже за месяц, особенно если это производят в учреждениях с уже налаженными технологиями.

И я не могу понять, почему все зацепились за “Спутник V”? У нас в Казахстане уже две вакцины, полученные даже еще быстрее, чем “Спутник V”, в НИИ проблем биобезопасности в Отаре: первая, “QazCovid-in”, уже прошла клинические испытания и уже применяется, вторая – “QazCoVac-P”, уже заканчивает клинические испытания. Я думаю, в скором времени они будут использоваться для иммунизации населения Казахстана.

Первая, “QazCovid-in” – корпускулярная, сделана на базе полного набора белков вируса. По сути – это убитый вирус, неживой.

Вторая вакцина состоит только из 2 белков.

Прошедшие клинические испытания показали отсутствие токсичности и достаточную эффективность обеих. Более того, государство сейчас выделило деньги, и в Отаре в апреле должны запустить завод по производству около 50 миллионов доз в год.

Вообще для получения вакцин сейчас существуют разные подходы. Есть вакцины на базе нуклеиновых кислот (РНК, ДНК). Но, мне кажется, поскольку иммунокомпетентные клетки организма в первую очередь сталкиваются не с тем, что есть внутри у вируса (РНК, ДНК), а с тем, что на его поверхности. А вы представляете знаменитую картинку вируса с короной, с этими выпячиваниями, так называемыми спайками, S-белковыми образованиями? И клетки организма сталкиваются, прежде всего, именно с этим поверхностным S-белком. Поэтому если клетка будет иметь защиту против них, то вирус не сможет присоединиться к ней, и инфекция не запустится.

Но, естественно, вакцины формируются из нескольких белков, как и вирусы. Обычно это наборы из S- и N-белков. В таких вакцинах, как “Спутник V” или “AstraZeneca”, используются еще и дополнительные белки. В “AstraZeneca” – это аденовирус обезьян, а в “Спутник V” – это аденовирус человека. И все эти комбинации создаются для усиления выработки антител, для лучшей защиты. И каждая школа дает свою комбинацию белков.

“Сейчас самое главное – не рядиться, а быстрее прививать популяцию”

– И что же вы рекомендуете выбрать казахстанцам?

– Мы все понимаем, что сейчас нам пока вакцин не хватает. С другой стороны, мы сталкиваемся с тем, что в некоторых регионах намечается третья волна пандемии, поэтому, я думаю, прививаться нужно тем, что есть. И отарские вакцины вполне надежные, и “Спутник V” уже показал свою эффективность – большое количество людей привито.

Сейчас самое главное – не рядиться, а быстрее прививать популяцию.

И я категорически не согласен с рекомендациями нашего минздрава, который намерен провакцинировать 60–70 процентов населения. Провакцинировать надо не менее 90 процентов. Тогда мы сможем вздохнуть спокойно.

– Вздохнем мы спокойно, а тут какой-то другой вирус придет – и что?

– Ну, извините, это жизнь! Когда-то была натуральная оспа. Каждый раз с периодичностью в несколько лет приходит тяжелый грипп. А для чего тогда существуют научно-исследовательские институты, для чего тот же институт НИИПББ в Отаре, или наша Центральная референс-лаборатория, или Национальный центр биотехнологий? Чтобы бороться с этими угрозами. Мы живем в микромире. Нас окружают микроорганизмы – на земле, в воздухе, в воде, в животных, в птицах, в насекомых, в продуктах питания, они внутри нас самих, везде! И этот приход SARS-CoV-, из группы коронавирусов, по сути, уже третий. Первый был в 2002 году, так называемая атипичная пневмония, которая, к счастью, не дала пандемии, но протекала значительно тяжелее. Потом в 2012 году пришел MERS-CoV, вызывающий ближневосточный респираторный синдром, наиболее тяжелый из коронавирусов. Но парадокс заключается в том, что, чем тяжелее протекает заболевание, тем легче с ним бороться. Сразу видно, что человек нездоров, его быстро госпитализируют, изолируют контактных и лечат. Никто никакой гарантии не даст, что через несколько лет не появится новый вид коронавируса, или новый тяжелый грипп, или даже новый вариант оспы. Это естественный процесс, поэтому нам нужны мощные структуры, которые постоянно мониторят, проводят эпиднадзор за особо опасными и за вновь появляющимися инфекциями. Это безопасность нации и государства! Секретная лаборатория Алматы открывает тайны

– И на каком уровне она сейчас?

– Вот здесь я хочу вспомнить. Раньше в некоторых российских СМИ писали, что, дескать, американцы построили в Казахстане какие-то военные лаборатории и хотят производить здесь бактериологическое оружие. Это полный бред. Нам надо расширять это международное сотрудничество. Как раз таки эти лаборатории в Отаре и нашу Центральную референс-лабораторию помогли реконструировать и оборудовать американцы. Но это не значит, что они американские, потому что ни одного американца там нет. Там работают именно казахстанские специалисты, их исследования направлены на разработку систем для диагностики, профилактики и предупреждения опасных инфекционных заболеваний.

Эта помощь позволила нам, к примеру, создать здесь первые отечественные тест-системы на определение SARS-CoV-2 в апреле 2020 года. Не прошло и нескольких месяцев, как в Отаре уже получили вакцину, да не одну, а, как я понимаю, сейчас там на подходе уже и третья вакцина. И финансовая поддержка государства, и международные отношения здесь имеют большое значение. К примеру, возможным всё это стало только потому, что к середине января 2020 года китайские ученые выложили в общий доступ полную геномную расшифровку этого нового коронавируса. И с этого момента любая лаборатория и любое учреждение смогли использовать эти данные для получения собственных, отечественных тест-систем, вакцин и лекарственных препаратов. То есть сейчас без международного общения и без широкого обмена опытом жить вообще невозможно!

“Завод за 3 дня или за месяц не построишь!”

– Интересно, что вакцину в Отаре получили так быстро, и не одну, но мы сейчас применяем не ее, а “Спутник V”. Почему?

– Первая отарская вакцина, действительно, прошла полный цикл испытаний, но сейчас речь идет о ее производстве.

У нас, к сожалению, в определенном периоде была эйфория, когда разрушали все биокомбинаты, микробиологические лаборатории, всё, что связано с лабораторной диагностикой и исследованиями особо опасных инфекций.

Но, слава богу, что сохранился Отарский НИИ проблем биобезопасности, что развиваются Национальный центр биотехнологий в Нур-Султане и его филиал в Алматы. И что, наконец, была запущена вот эта Центральная референс-лаборатория в Алматы. Это всё позволило довольно быстро и своевременно отреагировать на нынешнюю пандемию. Но одно дело получить экспериментальную серию, вакцину, как говорят, “в пробирочке”, а другое – запустить производство в 10–20–30 миллионов доз в год. Это же целый завод. А завод как раз таки за 3 дня или за месяц не построишь!

“А что вы называете цивилизованными странами?”

– А что вы скажете по поводу смертельных случаев в мире?

– Пока что наиболее отчетливые данные получены от вакцины “AstraZeneca”. Трудно сказать почему. Но, как бы то ни было, понятно, отчего погибают люди. Там, по сути, развивается тромбоэмболический процесс, я бы даже сказал, ДВС-синдром (синдром диссеминированного внутрисосудистого свертывания). Возникает практически шоковая реакция на какой-то из компонентов вакцины, на какой-то белок. У каждого человека на что-то может быть реакция. Он может знать, к примеру, что у него аллергия на клубнику, потому что каждый год он пытается ее есть. А на такие вирусные белки он может даже не представлять, что будет какая-то реакция или аллергия. И определенно, что на 1 миллион привитых будет несколько случаев, когда разовьется такая реакция. Поэтому, когда проводят вакцинацию, собирают аллергоанамнез, спрашивают, нет ли на что-то аллергии. И здесь самое главное, чтобы вакцинация проводилась в нормальных условиях, специальных прививочных пунктах, оснащенных аптечками, наборами препаратов, которыми, в случае чего, осложнения можно было сразу купировать. А то заговорили, что будут в торгово-развлекательных комплексах прививать или еще где-то. У нас, что, поликлиник и оборудованных медицинских пунктов не хватает? Я не понимаю.

Важно, чтобы человека не так просто укололи – и иди гуляй. Надо понаблюдать за ним хотя бы полчаса, а лучше час. Если реакции не будет и всё нормально, тогда отпускать.

Нужно мониторить привитых, давать им контактный телефон, чтобы в случае проблемы они могли по нему связаться и получить нормальную консультацию, а при необходимости, чтобы к нему выехали и забрали на скорой. Это же целая система, и она у нас всегда была. Ведь если сразу ввести нужные препараты, то эффект будет быстрый и надежный. Другое дело, что человек в это время должен находиться в медучреждении.

– А как же получилось, что в развитых цивилизованных странах люди погибали при вакцинации?

– А что вы называете цивилизованными странами? У меня иногда возникает вопрос: кто более цивилизованный – мы или они? Посмотрите, сколько заболело и умерло людей от COVID-19 в США или в любой европейской стране? И сколько в Казахстане? Достаточно сравнить эти цифры, и станет ясно, у кого система здравоохранения лучше.

АЛМАТЫ