Оспа обезьян: казахстанские гомосексуалисты в опасности!

Насколько велик риск заноса этой инфекции в нашу страну и к чему нам готовиться – рассказал “КАРАВАНУ” инфекционист, главный научный сотрудник Международного тренингового центра Национального научного центра особо опасных инфекций им. М. Айкимбаева, профессор Андрей ДМИТРОВСКИЙ.

Впервые оспа обезьян среди людей была выявлена в 1970 году в Демократической Республике Конго у 9-летнего мальчика в районе, где натуральная оспа была ликвидирована в 1968 году. С тех пор большинство случаев этого заболевания регистрировалось в основном в сельской местности Центральной и Западной Африки. А в Демократической Республике Конго оно считается эндемичным.

Первым зарегистрированным случаем оспы обезьян за пределами Африканского континента стала вспышка инфекции в 2003 году в США, где завезенная из Западной Африки партия из 800 грызунов заразила луговых собачек, которых в США продавали в качестве забавных домашних питомцев из семейства беличьих.

А с мая 2022 года оспа обезьян появилась в Европе среди мужчин – гомосексуалистов и бисексуалов. Это было связано с фестивалями Гран-Канария в Маспаломасе (Испания) 5–15 мая 2022 и “Darklands” в Антверпене, бельгийском городе, дружественном к геям. Последний – один из крупнейших в мире фетиш-фестивалей, предлагающий, согласно рекламным афишам, “убежище отважным геям, стремящимся расширить свои сексуальные горизонты”, а также сулящий встречи “горячих парней с новыми друзьями”, “игры в догонялки”, “серьезные забавы хозяев и рабов” и… “слияния” в пятницу и “ярость” в субботу!

Всё бы ничего, если бы на этих изумительных празднествах, куда съезжаются до 10 тысяч гостей из разных стран, не было выявлено сразу несколько подтвержденных случаев инфицирования оспой обезьян, которую поначалу определяли по наличию гриппоподобных симптомов, множеству волдырей и сыпи на лице и половых органах, а затем и диагностически.

Что ждет казахстанцев

– Андрей Михайлович, но почему эта болезнь затронула в первую очередь геев? – обращаюсь к профессору Дмитровскому.

– А вы помните, как распространялся ВИЧ? Точно так же, через мужчин-гомосексуалистов. Только в отличие от ВИЧ (вируса иммунодефицита человека), у которого только два специфических пути передачи: половой и через кровь. Да, есть еще третий, вертикальный – от матери к ребенку. А при оспе обезьян реализоваться может любой из сотни вариантов заражения! Наиболее опасный из них – это прямой жесткий тесный контакт как раз при гомосексуальных играх: при непосредственном соприкосновении кожи с кожей, кожи со слизистой, слизистой со слизистой, при близком дыхании рот в рот. Видите ли, наше гей-сообщество, с одной стороны, достаточно закрыто от остального мира, а с другой – у них существует международный обмен в виде секс-туризма. Вот на таких фестивалях они устраивают встречи “новых друзей” из разных стран. В какой-то момент, возможно, инфекция могла прийти туда из Африки.

Дело в том, что сейчас, с одной стороны, однозначно идет распространение инфекции среди геев, а с другой – рано или поздно это выйдет в общую популяцию!

Потому что у нас, к примеру, все стыдятся и замалчивают проблему, что есть еще и бисексуалы, которых привлекает двойной секс – с противоположным полом и со своим тоже. Поэтому, как и ВИЧ-инфекция, оспа обезьян рано или поздно выйдет в общую популяцию. И важно остановить ее уже в этой первой группе риска.

– Насколько опасна оспа обезьян для Казахстана?

– Реально, возможно, не очень. Но, если всё будет пущено на самотек, она придет к нам непременно. Поэтому надо найти контакт с сообществом казахстанских геев, повернуться к ним лицом. Не пугать, не стыдить их, а сказать: “Ребята, мы хотим вам помочь, а вы помогите нам”. И выполнить два условия: анонимность и бесплатность вакцинации. И я вам даю 100-процентную гарантию, они все провакцинируются! То есть не так, как проходила вакцинация против COVID-19, целая государственная эпопея, когда сразу все ваши данные выходили в E-gov и распространялись повсюду. А это должно быть, как с ВИЧ-инфекцией – абсолютно анонимно. Тогда они все сами пойдут, потому что не заинтересованы заражаться. Ну раз по-другому они не могут получить удовлетворение в жизни! Они же гомосексуалисты! Тогда задача будет решена.

Вакцина – не проблема?

– А где же взять эту вакцину против оспы, если с 1980 года ее уже никому не ставят? И штаммы эти остались только в России и в США?

– Нет, в Новосибирске и в Атланте хранятся вирулентные штаммы натуральной оспы. А вакцины-то есть везде, в том числе в Англии имеются даже вакцины против оспы обезьян конкретно. И, в принципе, произвести эту вакцину ничего не стоит в любом количестве. Технологии отработаны.

– Можно делать даже у нас, в Отаре, и в центре особо опасных инфекций им. Айкимбаева?

– Конечно! Технология одна и та же. Тем более там вакцинный штамм оспенный. Это живая культура, вырастил ее – и всё. Даже убивать не надо! И этот штамм предохраняет против всей этой группы ортопоксвирусов, куда входит и натуральная оспа, и оспа обезьян, и этот вакцинный штамм.

А хорошая новость – в том, что на все свыше 8 тысяч зарегистрированных в мире случаев заражения оспой обезьян всего три смертельных, – продолжает Дмитровский. – Причем все три были в Африке. То есть ситуация, видимо, складывается так: когда человек заражается где-то в природном очаге, в африканских условиях, от обезьян или других носителей, то клиника одна – с обильной сыпью, тяжелым течением и смертельными исходами. А в Великобритании, Испании и США, из тех данных, что мы читаем, в результате многочисленных пассажей передачи инфекции от человека к человеку, клиника стала более стертой и легкой. И смертельных случаев уже не наблюдается.

– Вирус оспы обезьян относят к 1 группе патогенности, но инфекционисты успокаивают: он не такой заразный. Насколько же он опасен?

– Я бы не относил его к 1 группе. С другой стороны, когда-то очень давно от этой оспы обезьян отпочковался вирус натуральной оспы. Описания есть в древних египетских, индийских и китайских источниках. Произошла мутация, и получилась та самая опасная натуральная оспа, которую на планете сообща ликвидировали лишь к 80-м годам прошлого века. Но никто не гарантировал, что это не произойдет снова и в любой момент!

– Как сложно лечить эту инфекцию?

– С лечением, думаю, особых проблем нет. Еще советская школа применяла комплексную терапию: один препарат – индуктор интерферона, стимулирующий выработку собственного интерферона человека для повышения противовирусного иммунитета. Второй – любой противовирусный препарат, убивающий сами вирусы. И всё. Поскольку течение болезни не такое уж тяжелое, главное – вовремя его начать, и этого будет достаточно. И эти препараты в Казахстане есть.

Главное при этом – объяснить больному, что на время болезни, особенно в наиболее заразный период, даже не столько во время лихорадки, сколько во время высыпаний, он должен быть полностью изолирован.

Потому, что на его коже и слизистых, по сути, в этих открытых язвочках находится вирус! И если он будет тереться этой язвочкой о другого человека, то, конечно же, его заразит. Так что никаких контактов ни с кем! Изоляция – в первую очередь!

Желательно вообще изолировать больного в инфекционный стационар. В Англии даже используют нечто наподобие наших мельцеровских боксов с тамбуром. Лечащий врач заходит в этот предбоксник, надевает защитный костюм, закрывает дверь, и только потом уже заходит в бокс, где лежит больной.

И уже сейчас, не дожидаясь, когда эта инфекция придет к нам и распространится, нужно иметь запас вакцин. И вакцинировать именно группы риска – представителей сообщества гомосексуалистов. Думаю, где-то в Казахстане этот штамм хранится. У нас ведь есть, к примеру, государственная коллекция микроорганизмов. Может быть, там. Если нет в Казахстане, то надо срочно выписать откуда угодно: из Англии, из Америки, из России. Но надо начать наращивать эту вакцину против всей этой группы ортопоксвирусов. Можно в Отаре, потому что там технология наращивания вирусной биомассы налажена. Можно наращивать даже в любой лаборатории, которая этим занимается. Вспомните, вакцину от коронавируса “Спутник V” производили где? В Караганде! Ну а диагностировать при помощи методов ПЦР уже сейчас, как мне известно, может наш Национальный научный центр особо опасных инфекций им. Масгута Айкимбаева.

– Кто же обо всём этом позаботится?

– Хороший вопрос. У нас есть для этого министерство здравоохранения. И в целом – это недорого. Посчитайте, сколько на 19 миллионов жителей Казахстана приходится представителей гей-сообществ? Максимум десяток-другой тысяч. Зато это убережет остальные 18 миллионов от таких серьезных проблем!

АЛМАТЫ