Меня били по голове Уголовным кодексом: исповедь советского гопника

На днях мне удалось пообщаться с бывшим убежденным зека, который встал на скользкую дорожку еще во времена СССР: с экс-налетчиком Микшей – Кишкентаем.

Нет, это не описка, не Мишка, а именно Микша. Как сообщил мне мой украшенный татуировками визави, прозвище приклеилось к нему еще с детства.

До пяти лет он не мог правильно выговаривать свое имя, а потом так и пошло – Микша да Микша… А вот Кишкентаем он стал в то время, когда отбывал свой первый срок в колонии для несовершеннолетних преступников в Алма-Ате.

Безотцовщина эпохи развитого социализма

– Родился я в 1958 году в городе Минеральные Воды Ставропольского края. Отец – кумык по национальности, а мама – русская. Они познакомились, когда учились в Москве, в институте путей сообщения. И, несмотря на то что его родители были категорически против свадьбы, на 5-м курсе поженились. Отец получил распределение в город Минеральные Воды на Северо-Кавказскую железную дорогу, мать тоже работала там. Но, когда мне исполнилось 5 лет, он нас бросил. Поэтому его своим отцом я не считаю, – начинает свой рассказ собеседник “КАРАВАНА”. – Мама была родом из Уральска и после развода вернулась к своему отцу. Бабушка моя, ее мать, к тому времени уже умерла.

Мама устроилась на железнодорожный вокзал диспетчером, а жили мы на улице Ленина, в районе, который люди между собой называли “Сокол”. Там располагалась воинская часть.

– Когда вы первый раз нарушили закон?

– В 1974 году. Осенью, в сентябре, кажется, наш класс отправили на уборку картошки в совхоз Каменский. Было холодно, мы жили в общежитии местного профтехучилища, которое местные почему-то называли “хапзайкой”.

–???

– Ума не приложу, что это означает. Так вот, возвратившись с поля, мы с “хапзайцами” частенько выпивали и играли в карты на “интерес”. Короче, на деньги.

Ставки, конечно, были небольшие, копеечные, но деньги, которые мать дала мне с собой, я быстро проиграл.

Потом снова проиграл, но отдавать карточный долг было нечем. Тогда один из “хапзайцев” заявил, что я должен рассчитаться с ним. Иначе пригрозил меня покалечить. А так как он был старше нас года на два и к тому же находился на своей территории, то я ему поверил. На мой вопрос, где взять деньги, он ухмыльнулся и заявил: “Иди, воруй!”. Ограбление бинго-клуба в Шымкенте: как это было

И я пошел, но не воровать. Решил подкараулить кого-нибудь и ограбить.

Отправился в сторону села Черноярово и там, на пустынном проселке, увидел молодую женщину, которая шла вдоль лесополосы мне навстречу. Я спрятался за кустарником и, подождав, пока она пройдет мимо, побежал за ней следом. Набросился и пару раз ударил по голове кулаком. Она испугалась и начала кричать, но дорога вечером была безлюдной, ее никто не услышал.

Я отобрал у нее сумку и, сорвав с шеи кулон-часы, убежал.

В сумке нашел 15 рублей с копейками, которые отдал тому “хапзайцу”, которому был должен. А часики-кулон оставил себе. Если бы я только знал, что из-за них меня и повяжут!

Говорит, что не насиловал, но кто его знает…

Два дня ходил очень довольный собой, так как “хапзаец” всем объявил, что я – “правильный пацан” и за базар отвечаю. А на третий меня забрали. Как оказалось, сначала в милицию забрали нескольких местных, и они “раскололись”. Тот, здоровый, сразу же меня сдал! Но я-то об этом ничего не знал! И когда в нашу комнату вошли трое, даже не понял, что они пришли за мной.

В общем, меня забрали, но отвели не в милицию, а сразу в районную прокуратуру. Там прокурор, толстый и здоровый мужик, начал на меня орать и заявил, что посадит.

Я храбро ответил, что мне нет 18 лет, и поэтому сажать меня нельзя. Но он лишь рассмеялся и сказал, что за изнасилование и грабеж можно.

– Какое изнасилование?! – возмутился я. – Ведь я никого не насиловал?

Но, как выяснилось, та потерпевшая, которую я ограбил, написала заявление и об изнасиловании.

– Но вы не насиловали ее?

– Нет, категорически нет!

Может, на нее надавили, чтобы посадить меня понадежнее? В качестве доказательств в материалах уголовного дела фигурировали ее разорванные капроновые чулки, пара синяков на лице и изъятые у меня часы-кулон. Когда моя мать об этом узнала, она чуть с ума не сошла.

Короче, “кололи” меня оперативники два дня. Чтобы не оставалось следов, били по голове Уголовным кодексом. Били несильно, но долго, часа два. А потом обещали кинуть в общую камеру и назвать сидельцам мою статью.

Понимая, что из меня могут сделать “девочку”, я спросил, можно ли избежать этого, если я признаюсь в грабеже?

Они сказали, что можно, если, конечно, признаюсь, статью про “износ” уберут. Я поверил, но зря: районный суд приговорил меня и за грабеж, и за изнасилование. Дали 8 лет и отправили по этапу в Алма-Ату.

– Вы отсидели полностью весь срок или вышли по УДО?

– Я отсидел 12 лет и вышел условно-досрочно.

– Но ведь вам дали 8?..

– Да, но в колонии я дал “раскрутку” – ударил одного из осужденных заточкой. Моего дядю силой заставили признаться в убийстве, которого он не совершал - шокирующие подробности запутанного убийства в ЮКО

– Вам, что, 8 лет показалось мало?

– Нет, дело не в том. Просто на зоне долго скрывать свою статью у меня не получилось. Да и ни у кого это бы не вышло. Там все крутят свои игры.

“Кум” (начальник оперативной части) вызвал меня и предложил негласно сотрудничать. Я отказался, тогда он слил информацию о моей статье за “износ”.

А на зонах таких ох как не любят! И один из осужденных пацанов швырнул мне в лицо мокрую половую тряпку. Я уклонился, но он предъявил мне, что статья у меня “петушиная”. Делать было нечего, надо было отвечать. Народец в колонии подобрался отпетый, поэтому я на всякий случай из железной скобы сделал себе острую заточку. И спрятал ее в койке. Метнулся я за ней и воткнул в кишки этому предъявителю.

Он чуть было не помер, еле-еле на больничке спасли, а мне – новый срок. За покушение на убийство припаяли еще 6 лет.

Пока я сидел, мать сошлась с одним хорошим человеком, он стал для меня как родной отец. Так вот, он постоянно привозил сотрудникам черную икру и красную рыбу – так у нас в Уральске называют осетровых. Чтобы мне сиделось более или менее нормально.

– Больше вам претензий не предъявляли?

– Нет, после “раскрутки” отношение ко мне переменилось, и “предъяв” больше никто не кидал. Позже, уже на взрослой зоне я сблизился с блатными. Те меня уважали, говорили, что обвинение я кровью смыл.

– Кто вас Кишкентаем прозвал?

– Это еще в детской колонии, Серик-домушник.

– Но ведь рост ваш вовсе не маленький?

– 186 сантиметров. Это просто юмор такой. Да и скрываться такое погоняло помогает. Допустим, услышат менты про Микшу-Кишкентая и начнут искать карлика какого-нибудь, а я-то вон какой!

Лучше бы завязал…

– Вы когда вышли?

– В мае 1986-го…

– И завязали?

– Хотел поначалу, но потом опять друзья, дела всякие…

На работу брать никуда не хотели, хотя на зоне я стал очень хорошим механиком. Предлагали в совхоз, на машдвор, но я люблю город, потому и отказался.

После освобождения посидел пару месяцев тихо, а потом встретил приятелей старых, по школе еще. И понеслась!

Сначала пивнушку втроем “подломили”. Добыча – 40 рублей, рыбы сушеной килограмма три и пива – хоть залейся! Потом на гоп-стоп решили работать.

В парке Кирова на берегу Чагана к парочкам приставали, снимали часы, джинсы, куртки, отбирали деньги. Так продолжалось почти полгода, а потом мне надоело. Навар копеешный, а риск солидный!

– И вы решили взять по-крупному?

– Да. Сидели мы как-то в шашлычной недалеко от вокзала. Я, Кощей и Жирный.

– Кощей – он худой потому что?

– Нет, наоборот, он толстый, а Жирный на самом деле был худым. Громкое дело об ограблении автобазы в Уральской области: как это было

Короче, там Кощей и проговорился, будто бы в промтоварный магазин на рынке с утра обуви много привезли. А сейчас покупателей уже нет. Зато выручка вся там, в кассе. Если успеем к закрытию, до приезда инкассаторов, то возьмем хороший куш.

Выпили по кружке пива и пошли к рынку.

В магазин пришли около 5 часов вечера. Торговый зал был пуст, только бабка одна бродила, галоши примеряла.

Продавщица сидела за прилавком, а кассирша выручку считала. Ну мы к ней подскочили, ножи показали, у меня такой складной охотничий был с гильзевытаскивателем, надпись “Москва” на рукоятке.

Увидев лезвие, кассирша чуть в обморок не шваркнулась. Ну а мы все деньги в коробку из-под сапог засыпали, да и деру.

Добычу делили на хате у Машки – любовницы Жирного. Всего оказалось около 3 тысяч рублей. Я взял себе крупные бумажки – десятки и четвертаки, а приятелям достались пятерки и трешки.

И всё было бы нормально, если бы этот идиот Кощей не отправился в кабак! И куда – в ресторан “Колос”, который на том же самом рынке находится, что и ограбленный нами магазин. А Кощей, как напьется, так не может язык за зубами удержать.

И начал он приставать к официантке, а чтобы впечатление на нее произвести, вытащил из кармана кучу мятых купюр. И хвастать, как сегодня магазин долбанул! Ну, естественно, тут кто-то из присутствующих в милицию и сообщил.

Кащея прямо из ресторана “приняли”, а за нами с Жирным на следующий день пришли. Короче, новый срок мне дали – 5 лет.

– Где отбывали?

– В Караганде!

– Вышли по УДО?

– Нет, освободился “звонком” в 1991 году.

Пока сидел, мать скончалась, а я вышел, смотрю – на воле бардак! В Уральске делать нечего, все заводы стоят, народ злой и голодный…

Поэтому я решил в культурную столицу России податься.

– Чем занимались?

– Тем же самым, гопничал помаленьку. Через полгода я уже знал город относительно хорошо. Особенно подробно изучал окрестности Невского проспекта, где очень много проходных дворов. В них удобно “работать”.

Все шло прекрасно, пока меня одна девица электрошокером не приласкала. Я тогда даже не знал, что это такое. Подошел к ней вечерком на улице Бродского, прижал к стене и попросил отдать сумку. Она, помню, жалостно так попросила, чтобы я документы ей оставил. Я как дурак согласился…

Сразу сознание и потерял. Очнулся уже в милицейской машине. Оказывается, она меня шокером шарахнула, а потом милицию вызвала.

Менты надо мной посмеялись и в камеру к алкашам сунули. Тогда все отделы были битком забиты рэкетирами да прочими залетными вроде меня.

На следующий день отвели на допрос к следователю, а оттуда – в Кресты.

В итоге дали 5 лет, которые я тоже отсидел полностью. Пока отбывал, потерял ногу.

– Как это случилось?

– В столярном цехе бревно на ногу упало. Трах – и пополам! Потом гангрена началась, пришлось отрезать. Отсидевший за подделку документов казахстанец придумал уникальный стартап для заключенных

– В Казахстан вернулись?

– Нет, подженился в Питере, получил гражданство и решил там остаться. С женой познакомились по переписке.

– Сейчас в Алматы по делам приехали?

– К родственникам, но скоро уже уезжаю.

– Больше гоп-стопом не промышляли?

– Я ж не Джон Сильвер какой, чтоб на одной ноге разбойничать…

***

История моего собеседника, фамилии которого я по этическим соображениям не называю, вдребезги разбивает все нездоровые представления о воровской романтике. Как говорил персонаж Доцент, роль которого в фильме “Джентльмены удачи” прекрасно исполнил знаменитый советский артист Евгений Леонов, – грязь, мрак, страх и ничего человеческого!

АЛМАТЫ