Холодные объятия чужбины: зачем уехавшие казахстанцы ругают бывшую родину

Прекрасная Франция

– Я когда-то проходил трехгодичную докторантуру во Франции, – рассказывает популяризатор казахского языка Канат ТАСИБЕКОВ. – Вспоминая те годы, я с усмешкой смотрю на посты в социальных сетях, где люди пишут, что ждут с нетерпением, когда откроют границы. Хотят, мол, уехать из страны. Эти люди, в большинстве своем никогда не жившие за границей, представляют ее по туристическим поездкам и прочитанным книгам. Всё это, конечно, не так.

В чужой стране мы всегда будем чужими. Всегда! Ассимилироваться в ней может только второе поколение, дети эмигрантов. Мы, я считаю, не ценим того, что имеем.

Не побоюсь сказать, что у нас достаточно высокое качество жизни. Прекрасные натуральные продукты, есть еще уголки нетронутой, первозданной природы, устраивающий нас темп жизни, позволяющий общаться с друзьями и родственниками. А самое главное – такого доброго, толерантного, сострадательного, гостеприимного народа, как у нас, нет нигде. Однако те люди, которые уехали, продолжают писать только о недостатках нашей жизни, образовательной и медицинской системы в Казахстане, издевательствах над тюленями в Атырау, о надругательствах над детьми, женщинами и т. д. Меня поражает их желание искать во всем негатив. Ну, раз уехали, встраивайтесь в жизнь той страны, которую вы выбрали своей новой родиной. Постарайтесь там добиться чего-то, интегрируйтесь, забудьте об этом отсталом, бедном, жестоком, коррумпированном Казахстане, где остались жить ваши полудикие соплеменники. Ан нет! Не получается у вас почему-то? А почему? Призадумайтесь об этом!

Бизнес в Испании

– Сказать, что Испания, Англия или Франция – лучшие страны в мире для ведения бизнеса, нельзя, – рассказывает уроженец Темиртау, а сейчас испанский винодел Шухрат ХАКИМОВ. – Здесь та еще бюрократия. Чтобы иностранец мог работать как частный предприниматель или наемный работник, необходимо иметь вид на жительство с разрешением на работу в конкретной зоне и именно в том рабочем секторе, куда планируешь вкладывать свой труд… Это, я вам честно скажу, настолько тяжело получить, что даже вспоминать не хочется. Поэтому я и не понимаю людей, которые срываются и едут в чужую страну в поисках лучшей жизни.

Среди них есть такие, которые плохо живут на родине, но, напрягаясь изо всех сил, копят деньги, приезжают, к примеру, в Испанию и живут еще хуже, чем дома.

Можно еще оправдать пенсионный переезд – доживать вечер жизни в теплом месте. Но просто так взять и переехать в зрелом возрасте, начинать всё с нуля в 35–40 лет – тяжело. По крайней мере, первые 5 лет свою жизнь в чужой стране точно не улучшишь. Интеграция, поиск себя, непонятно, как сложится ситуация с документами…

Шухрат Хакимов

Мне кажется, что любой человек должен выехать из своей страны, как минимум, на год. Это поможет понять, что происходит в мире, и стать более открытыми. Сам я, отучившись во Франции, поработав в Италии, России и Испании, сейчас могу работать где угодно. Правда, в родном Темиртау было бы уже тяжело из-за ограниченности в действиях, но, если обстоятельства сложатся так, что нужно будет уехать туда, могу жить и там. Мне многого не нужно, самое главное – заниматься любимым делом.

Многие наши, уехав, начинают говорить, что в Казахстане всё было плохо с бизнесом. На самом деле это не так.

Документы на ведение бизнеса куда легче получить у нас.

Сейчас меня наверняка спросят: почему в таком случае я здесь, в Испании, а не дома? Когда я начинал работу в бизнесе, связанном с вином, мне нужно было набраться опыта. А испанские вина достаточно хорошо чувствуют себя на мировом рынке. С ними могут конкурировать разве что Италия и Франция.

В Казахстане вино тоже можно делать, но, чтобы продвинуть его на рынок, кроме четкого плана, терпения, поддержки государства еще нужно убедить местных дистрибьюторов проявлять лояльность к отечественному продукту, выделяя квоту на его реализацию на местном рынке.

Хотя и получилось так, что моя работа связана с Испанией, я считаю себя казахстанцем не только по паспорту. И если придется когда-нибудь менять гражданство в связи с тем, что, во-первых, я женат на испанке, во-вторых, с точки зрения коммерческих интересов, это не изменит моих патриотических чувств. Да, в Казахстане есть такие проблемы, как безответственность, недообразованность, но я поработал и в Италии, и во Франции, и в России, и, если сравнивать с тем, что видел там, у нас не хуже и не лучше. Кстати, это не исключено – вернуться домой, в Казахстан. Что скрывать – мне хочется видеть родных почаще, а не раз в год. Моим родителям нравится родина моей жены, они здесь любят отдыхать, но вопрос переезда сюда они не рассматривают.

Злата Прага

– В странах Европы, в Чехии в том числе, только ведь выглядит всё чистенько, – говорит чешский политик Джамиля СТЕХЛИКОВА, более 30 лет назад эмигрировавшая из СССР (вышла замуж за чеха). – На самом деле, в той же Праге есть немало людей, которые живут трудной жизнью. Они не ходят в театры, визит к парикмахеру позволяют себе не чаще 1 раза в 3 месяца... Простаивая по 12 часов у рабочих конвейеров, они при этом экономят каждую крону и живут в постоянном напряжении: а вдруг не будет достаточно денег на жилье и еду?

Джамиля Стехликова

Нью-йоркская ностальгия

– Ну что я могу сказать про эмиграцию? – говорит вынужденно уехавший в 1982 году в Канаду, а сейчас живущий в Нью-Йорке поэт Бахыт КЕНЖЕЕВ. – В конце концов все приживаются. Но надо быть готовым к тому, что, уезжая в другую страну, социально будешь отброшен лет на 10 назад. Я никогда не был так несчастлив, как первые 3 года в Канаде. Это был страшный шок, потрясение!

Живя дома, мы склонны недооценивать окружающую среду – друзей и родных. И когда человек заболевает идеей уехать, ему кажется, что на новом месте всё будет точно так же или лучше. Нет, не так. Во всяком случае, того, что было на родине, надо достигать достаточно долго и большими трудами. Есть исключения. Например, большие ученые международного класса, которые свободно путешествуют по миру, но таких людей очень мало.

Бахыт Кенжеев

Сейчас, правда, ситуация совершенно не такая, как почти 40 лет назад. У нынешних отъезжающих чувства оторванности гораздо меньше. Ну уехал и уехал. Не понравилось – вернулся. Недооцениваются лишь психологические аспекты. В той же Америке можно довольно быстро найти работу, но не зря эмигранты (русские, например) кучкуются. В нашем с женой кругу они работают по профессии, полностью погружены в американскую среду, но дружеские отношения поддерживают только между собой.

Когда человек из деревни переезжает в большой город, его проблемы мы живо представляем себе, а проблемы с заграницей – почему-то нет. Мы думаем, что это такое волшебное место, где всё само собой решается.

Русские риелторы

– То, что некоторые эмигранты ругают изо всех сил свою бывшую родину, – не более чем защитная реакция, – говорит бывшая казахстанская журналистка, а сейчас гражданка Канады Гюльнара НУРПЕИСОВА. – Просто этим людям нужно и самих себя, и окружающих убедить, что они поступили правильно и, уехав, оказались в шоколаде. По большому счету, этим хающим никто ничего плохого не сделал в Казахстане – собственность, как это происходит в других республиках СНГ, не отбирали и по национальному признаку не преследовали.

Те люди, которые собираются уезжать в другую страну, пусть знают, что самим им будет несладко, а вот их дети адаптируются быстро. Школы здесь хорошие (я не про само образование, а про атмосферу), а общение между людьми на порядок доброжелательнее и порядочнее. Дети это чувствуют сразу.

Почти у каждого эмигранта есть свой неприятный опыт общения с “родными” хапугами. Как правило, это русскоговорящие риелторы.

На первый взгляд, замечательные, просто чудесные люди. Кому-то они помогают купить дом или машину, кому-то – найти работу. То, что они зарабатывают на этом, – нормально. Но, пройдя тяжелую школу выживания, большинство из них теряют всякую жалость к другим и ведут себя по отношению к своим же соотечественникам не то чтобы бессовестно, но, скажем так, беспощадно и безжалостно.

Расскажу историю Тани и Тимура, молодой семьи, знакомой нам еще по Талгару Алматинской области, откуда мы родом. Они приехали в Торонто с 2 маленькими детьми – один был тогда грудничком, другому исполнилось годика два.

Первое, что им было нужно, – съемное жилье. Когда полезли на какой-то сайт, первый же русский риелтор приветливо откликнулся: “Ребята, я вас выручу!”. Когда благодарная семья приехали из аэропорта в снятую им квартиру, та оказалась пустой – ни стола, ни стульев, ни кроватей. Ночь пришлось коротать на шубах и куртках. Настало утро – и семья снова позвонила встречавшему их в аэропорту человеку: нам, мол, нужна мебель. “Нет проблем!” – жизнерадостно откликнулся тот. И повез их… в самый дорогой магазин города, где Таня с Тимуром оставили все свои деньги. Эту хорошую, но безумно дорогую мебель они, переезжая из квартиры в квартиру, еще долгие годы возили с собой. С того времени прошло почти два десятка лет, но Тимур до сих пор уверен, что “благодетелю”, нахлебавшемуся в свое время дерьма в чужой стране, было просто интересно понаблюдать: как они теперь будут выкарабкиваться? Это было чистой воды пакостничество. Ведь сам риелтор никакой материальной выгоды с того, что семья с 2 детьми потратила все деньги, не имел. Мебель можно было насобирать у знакомых, у каждого найдется, что отдать в помощь людям. Кроме того, есть магазины, где можно за копейки купить очень хорошую бэушную мебель, в конце концов в любой стране есть магазины "IKEA", торгующие дешевой мебелью одноразовой сборки.

Гюльнара Нурпеисова

Мы, в отличие от многих, как-то очень быстро поумнели. Хотя нет. Может, и не столь крупно, но тоже попадали. Когда приехали в Канаду, в аэропорту нас встретил знакомый нам по Интернету риелтор Слава Ф. Рассказывая по ходу про свой пуд соли, который ему пришлось съесть, он помог нам устроиться в съемном жилье.

Как только муж устроился на работу, как и все постсоветские люди, мы заговорили о собственном жилье. Боялись, что привезенные деньги разлетятся, нам надо было срочно их вложить. “Слава, найди нам дом”, – попросили мы риелтора. “Купите мой”, – предложил он.

Мы еще плохо разбирались в ценах на жилье, но мужу сразу показалось, что тот продает дом старого образца очень дорого.

Я предложила не торопиться. Слава, почувствовав наши колебания, поставил вопрос ребром: “Короче, будете брать мой дом или нет?”. Боясь обидеть улыбчивого и доброжелательного риелтора, мы ответили: “Наверное, будем, но хотим оглядеться”.

Он, видимо, понял, что, если мы начнем копаться, узнаем истинную цену его дома, а потому предпринял тактику тихого давления. Однажды приехал с документами: “Подпишите, что вы покупаете мой дом”. Открыто отказать ему не то чтобы боялись, нам было просто неудобно – он нас встретил в аэропорту, водил по магазинам, каждый вечер заезжал к нам в гости. Когда они с женой уехали в отпуск, наша 14-летняя дочь Инга сидела с их детьми. Ну как таким людям не доверять? Поэтому мы сделали попытку отговориться: “Слава, мы еще не знаем, даст нам банк кредит или нет. У нас же еще нет постоянной работы”. – “Не сомневайтесь, вам дадут кредит. У меня есть знакомый, я с ним договорюсь”.

На следующий день риелтор приехал с другими бумагами.

– Согласно этим документам, – сказал Слава, – вы переводите мне сейчас всю сумму, какая у вас есть в наличии. Когда вам дадут кредит, я верну 10 тысяч долларов на покупку мебели.

– А какая тогда необходимость переводить все деньги?

– Если банк вдруг откажет, деньги, которые вы мне отдадите сейчас, я не верну.

Мы с Олегом переглянулись: ведь речь шла ни много ни мало о 100 тысячах долларов! А Слава цинично продолжал: “Мне надоело продавать свой дом”. Словом, он не считал нужным перед “лохами из Казахстана” что-то скрывать.

На другой день Олег позвонил в первую попавшуюся риелторскую контору. Риелтор-араб нашел прекрасный таунхаус за небольшую сумму. Когда мы всё еще под впечатлением разговоров с русскоязычным риелтором сказали, какой сделаем первоначальный взнос, риелтор рассмеялся: “А зачем? Банк вам даст кредит, который можно будет постепенно выплачивать в течение многих лет. Если вам некуда девать деньги, вложите их в акции, к примеру, химической отрасли”.

Когда Олег пошел покупать в салон машину, ему опять “повезло” – нарвался на наших. И, конечно же, ему всучили самую дорогую машину на самых невыгодных условиях.

Другие люди расскажут истории еще похлеще. Я не буду говорить, что все канадцы честные. Среди них тоже есть непорядочные люди, которые хотят нажиться на тебе. Но все-таки это происходит не так часто. А у некоторых наших есть такая черта: ты тоже должен пройти через то, через что прошел я сам. И не дай бог у тебя получится лучше!

АЛМАТЫ