Как водочный синдикат расправляется с несговорчивыми конкурентами

К сожалению, напрямую показать на конкретных лиц – вот они сделали то-то и это – нельзя. Доступа к документам, как правило, нет. Но проследить по движению денег и товара, какие с ними по пути происходят приключения, – можно. Синдикат повсюду оставляет “хлебные крошки”, по которым можно увидеть, как он работает.

Пиво без водки…

Последние 10 лет производство ликеро-водочных изделий в Казахстане рухнуло с 46 до 29 миллионов литров. По официальным данным. Если падение 2014 года легко объяснить: ставка акциза на водку поднялась в два раза – с 200 до 400 тенге за литр продукции и объем производства упал на 17 процентов. То снижение в 2017 году – на 10 процентов, когда рынок уже устоялся, только ростом акцизов объяснить нельзя.

Вполне можно согласиться, что казахстанцы стали пить меньше водки. Но подобные изменения не могут происходить резко! Люди ведь остались те же. Они сохранили свои привычки.

С другой стороны, как показывает опыт других стран, при изменении привычек и системы ценностей потребитель не отказывается от алкоголя сразу. Он замещает его другими напитками, послабее. Пивом, например, или вином.

С пивом все просто и понятно – продажи растут на 5–7 процентов в год. За два последних года среднее потребление любимого напитка на душу населения в Казахстане выросло с 28 до 32 литров. Но все аналитики в один голос говорят, что это потолок. Еще год-два слабого подъема – и дальше роста не будет. Рынок насытился. Не пивная мы страна: летом у нас слишком жарко, чтобы пить пенное. Опасно это для здоровья. Зима слишком холодная – лучше пить крепкое спиртное.

С вином все просто непонятно. В среднем на одного казахстанца его приходится всего 1,1 литра. И цифра эта не меняется уже больше 5 лет. Выходит, замещения крепкого алкоголя на слабый нет?

Вывод здесь только один, и вы его знаете – часть производства и продажи водки находится в тени. Эта продукция проходит мимо налоговых органов, ее никто не контролирует. Сколько – не знает никто. Но размер теневого рынка вполне можно подсчитать.

Куда всё уходит?

По расчетам ассоциации добросовестных производителей, импортеров и продавцов алкогольной и табачной продукции Казахстана “КазАлкоТабак”, объем рынка водки и ликеро-водочных изделий равен примерно 85–86 миллионов литров. Расчет простой. По официальной статистике, в последние годы Казахской ССР средняя годовая емкость республики составляла 96 миллионов литров.

Фото Адила УРМАНОВА

За 28 лет произошли изменения в структуре потребления – пить стали меньше. Но кардинального уменьшения произойти не должно. То, что производители считают Казахстан водочной страной, видно по прилавкам: зайдите в любой крупный магазин, в нем наверняка будет представлена почти вся имеющаяся линейка – от самых простых до люксовых сортов. И эта линейка будет гораздо шире, чем ассортимент пива, вина, коньяка и других напитков. По экспертным оценкам ассоциации, объем рынка водки и ликеро-водочных изделий сократился на 10 процентов и составляет сегодня 85–86 миллионов литров.

По данным комитета по статистике, объем производства водки в последние годы сокращается. В этом году по прогнозу будет получено 30 миллионов литров. Еще 20 миллионов будет импортировано. Складываем две цифры и получаем “белый” рынок “беленькой” – 50 миллионов литров. Мы своего допьемся: Производители водки из Казахстана жалуются на жесткое регулирование российского рынка

Отнимаем официоз от экспертной оценки: 85 миллионов минус 50 миллионов, получаем размер теневого рынка – 35 миллионов. Соответственно в теневой зоне находится 40 процентов водки. Каждая вторая бутылка местного производства не облагается налогами. Бюджет страны недополучает более 40 миллиардов тенге. Кто получает эти деньги?

Всё по учебнику

Ассоциация “КазАлкоТабак” говорит, что сегодня в Казахстане осталось лишь 15 заводов. Семь из них имеют собственное производство спирта. Десять лет назад было 45. Остальные не выдержали конкуренции или были закрыты государственными органами за слишком наглое нарушение законов. То есть рынок уже стал достаточно концентрированным, чтобы можно было попытаться его контролировать. И такая попытка началась как раз два года назад.

Руководству каждого завода пришло предложение объединиться. В обмен на долю в прибыли новая структура пообещала закрыть вопросы с государственными органами: таможня, налоговая, санитарная служба, акиматы.

Предложение было очень заманчивым, ведь водочный бизнес генерирует постоянную прибыль, которая привлекает всех. Особенно чиновников. А если нет – будут проблемы. Часть заводов согласились. И уже через пару месяцев у них такие проблемы начались.

Дело в том, что по условиям соглашения синдикат перенаправляет денежные потоки на себя. Он, как фильтр, оставляет себе все нужное, держа производство на голодном пайке. Рано или поздно возникают конфликты, ведь заводу нужно закупать сырье, упаковку, заказывать у налоговой акцизную марку, платить зарплату. Часть предприятий сумела выйти из соглашения. Другая – осталась. Результат этой работы виден по статистике производства водки.

ЛВЗ на сухом пайке

Например, в Акмолинской области расположено сразу четыре предприятия: Айдабульский спиртзавод, “Натур продукт”, солодовый спиртзавод “Alfa Organic” и Кокшетауские минводы. В январе 2018 года они производят 1,2 миллиона литров, в марте – 780 тысяч, в августе снова – 1,1 миллиона литров. Любой бизнес стремится уменьшить колебания производства, слишком высокие риски. Водка пользуется спросом более или менее всегда, а наладить планирование не могут?

Наиболее показательна Северо-Казахстанская область. Здесь работает один Петропавловский ликеро-водочный завод – ТОО “ПЛВЗ”. Январь 2018 года – 159 тысяч литров, февраль – 71 тысяча, апрель – 437 тысяч, июль – 125 тысяч, август – 347 тысяч литров. Видимо, задержка денег сыграла свою роль. Не дай себе просохнуть: почему водка в Шымкенте стоит так дешево

У водочников нет денег. Оказывается, бывает и так. Жизнь на подножном корму заставляет заводы искать другие каналы их получения. Один из самых простых – уходить в тень. Может быть, поэтому во время моей поездки по ЮКО осенью 2018 года именно продукция ПЛВЗ чаще всего встречалась в магазинах по цене 500–600 тенге за бутылку. По закону она должна бы стоить минимум 900 тенге.

Такое раскачивание производства приводит только к одному – на рынок приходит все больше импорта. Если в 2016 году доля водки из других стран была всего 20 процентов, в этом – уже твердая четверть.

***

Одним из ЛВЗ, кто отказался работать с синдикатом, было ТОО “Максимус” – завод в водочной столице страны Актобе. Разумеется, рано или поздно у него должны были начаться проблемы.

В конце августа следователи службы экономических расследований комитета по финансовому мониторингу минфина провели обыски на территории предприятия. Они четко и точно знали, что и где надо искать. Разумеется, нашли.

Суд наложил арест на оборудование завода. Но следователи поступили проще – они опечатали все производство, заблокировав любую работу на предприятии. Опечатаны склады с готовой продукцией, бутылками, этикеткой и тарой, сами линии розлива. Работники ушли в вынужденные отпуска без содержания.

Фото Адила УРМАНОВА

Следующий шаг может сделать налоговая инспекция – арест счетов ТОО “Максимус”. Налоговый кодекс позволяет это сделать, чтобы защитить права работников завода, которые не получают свои социальные выплаты. Для этого достаточно, чтобы один работник недополучил примерно 6 тысяч тенге. Такая сумма накапливается через месяц-два простоя. Октябрь для ЛВЗ Актобе будет критическим.

Налоговики, вполне возможно, наложат большой штраф, который компания будет выплачивать долго и тяжело. Но могут пойти на принцип и добиться закрытия предприятия. Здесь интересно другое. Продажи водки всегда растут осенью.

Рынок готовится к Новому году – пику продаж алкоголя. Выключение из игры завода именно в это время показывает, что инициатор проверки четко знает, когда надо было прийти с проверкой.

А это уже наводит на мысль, что ТОО “Максимус” кто-то наказывает. За несговорчивость?

АЛМАТЫ