30 лет, или Как дожить до утра

После второй песни кто-то из зрителей хлебнул из бутылки, стоявшей на краю сцены, и обиженно завопил: “Пацаны, это вода!”. На что фронтмен Саша Антропов брезгливо так: “Пей, у меня еще есть”. И достал вторую бутылку. А вот в ней уже была настоящая водка! Я потом проверил.

Таких “картинок” из алматинского рок-клуба, которому исполняется 30 лет, в период 1988–1994 годов в моем журналистском блокноте скопилось много. Сначала клуб ютился в подвальчике “Рухани”. Оттуда первые зарисовки.

Сверху – вниз

Спускаюсь в подземелье. Музыканты репетируют, тусовщики тусуются. На полках вдоль стены – кучки дерьма из оранжевого пластика. И как матрешки – все по росту выстроены. Автор – художник-перфекционист Шайзия (какое прозвище – такое и творчество). Это он так самовыражался. И при этом ссылался на “Черный квадрат” Малевича. Президент рок-клуба Камила Магзиева какое-то время терпела эти экспонаты, а потом велела убрать. Наверное, правильно. Насколько эти какашки близки рок-н-роллу – черт его знает. Мне это тоже не нравилось…

Вечер. У входа в подвал пустая урна. У входа в зал – куча бычков. Демократия! Убирает последний курящий?

Последними часто были те музыканты, которые завершали шоу. Братья Тарновские из банды “Акцент”, помнится, матерились как извозчики: поклонников на их выступление пришло много. А мусора оставили еще больше. Кстати, Олег и Володя потом какое-то время работали охранниками в этом же подвале…

Перед выступлением группы РСД под командованием Сергея Чика у входа в подвал и в зале было чисто. Мама алматинского рока

После – штук 30–40 банок из-под пива, две бутылки из-под водки и бюстгальтер пятого или шестого размера с оторванной застежкой. Отлично прошел концерт!

Пытался вспомнить: были ли фанатки РСД с такими выдающимися достоинствами? Слава Верещагин (лидер “Черного принца”) долго морщил брови – он такие “мячики” должен был запомнить. А его барабанщик Боря Яковлев сразу предложил подвесить эту деталь дамского туалета к потолку: “Это же рок-н-ролл!..”

Поразило: весной 1989-го в катакомбах “Рухани” обнаружил смятую страничку с нотами для гитары и баса. Песня называлась “Я ушел”. Тональность ля-минор. Текста не было. Не припоминаю, кто из музыкантов рок-клуба умел тогда расписывать партитуры. С музыкальным образованием у многих было просто никак…

Звук в “Рухани” был хуже отвратительного. Выбор такой: или оглушаешь себя, сидя прямо возле сцены, чтобы уловить партии инструментов. Или, если хочешь уши пощадить, – уходи в последние ряды.

А там “каша”, в которой при соответствующей фантазии можно было услышать чуть ли не “Мурку”. Нурберген Махамбетов (и тогда, и сейчас известный радиоведущий, интеллигент и эстет) ругался, как Тарновские. Если не крепче…

Как-то в подвал затащили одного английского журналиста (вообще-то, он приехал освещать конкурс “Голос Азии”).

Смесь водочного перегара и насмерть прокуренного клуба его сильно вдохновила.

Не помню, кто тогда выступал на сцене “Рухани”, но гость выполз из подземелья со странной улыбкой на лице, поднятым большим пальцем и смачными комментариями на увиденное и услышанное: “Отлично …мать, классные ребята …никакого …Лондона”…

Ну да. В подвальчике была неизменной одна константа: летом жарко, а зимой холодно. И в любой сезон насмерть прокуренное помещение. Бывало, что не только обычными сигаретами. А потом рок-клуб сменил прописку и перебрался в ДК “Баспагер” – на большую сцену.

Снизу – вверх!

Сольных концертов там было мало. Чаще всего это были безумные марафоны с участием 15–18 команд. Но именно они собирали аншлаги. Традиционно начинали монстры: “Черный принц”, “Триумвират”, РСД, “Терминал”, “Треф”, “Форпост”, “Акцент”, “Цербер”. Потом типа второй эшелон – “Молот ведьм”, “УльтраЗвук”… Хотя выходы могли поменять – из-за состояния музыкантов. Игорь Чечель: Мэн и Клуб

Все это безобразие начиналось поздно вечером и заканчивалось, когда автобусы и троллейбусы выходили на свои маршруты.

То, что происходило на сцене после 3–4 ночи, уже мало кого интересовало: кто-то в похмельных снах, полулежа в кресле, яростно сучил ногами, кто-то трезво похрапывал, кто-то просто ожесточенно ждал, когда начнет работать общественный транспорт. А к финалу рок-маскарада (кажется, это конец 1992-го) я видел, как на последних рядах три здоровяка резались в дурака. И карты были засаленные – как будто только что из зоны. Зрелище не для слабонервных.

Утро начинается с гимна.

Традиционно завершали все эти рок-шабаши кришнаиты – шайка под названием “Санкиртана ягъя”. Эти психоделические заунывные мантры – бумц-бумц-бумц, йе-йе-йе – слушали те, кто либо дожил до утра в зале “Баспагера”, либо те, кто только что очухался и протрезвел. На часах – 5.30. Троллейбусы и автобусы уже шумят на остановке. Бахыт Изьящев, лидер этой банды в оранжевых одеждах, был не против: “Мы – не последние исполнители на этом шоу! Вы, выжившие после этой рок-н-ролльной ночи, первые, которые слушаете нас сегодня!”. И он – йогическая сила! – был по-своему прав…

Шоу “рок-маскарад”. Условие: рокеры исполняют свою версию какой-нибудь попсовой песенки.

Такого изобретательного издевательства над популярными хитами я не слышал никогда. “Розовые розы для Светки Соколовой”, ласковомайская “Белые розы” и прочая поп-чушь в рок-обработке – это как холодец с малиновым вареньем. Или чай с хреном и солью. Было что-то еще из Пугачевой, Димы Маликова и, кажется, Михаила Муромова (если кто-то помнит такого). Жаль, видео концерта не сохранилось.

Я сам был ведущим этого концерта. Помогала мне вести его Жазира Абдельдинова. Групис не остаются на завтрак

Объявляем следующий состав, уходим за кулисы – наступаю на разорванную пачку презервативов, падаю. Выкрикиваю слова, соответствующие ситуации.

А Жазза мне: “Это рок-н-ролл, брат, терпи”. – Они что, прямо вот здесь, перед выходом это делают? – У творческих людей, – отвечает, – свой взгляд на жизнь... А дальше почти философия: “Как играют – так и живут. Или живут, как играют? Кому-то водки не хватает, кому-то – презервативов”.

Перестройка и гласность в подвале “Рухани” закончились. Независимость у нас началась…

После того как рок-клуб выбрался из подвала на большую сцену, в Алматы вдруг обнаружилось очень много хороших музыкантов. Но им не повезло: грянули кризисные времена, контора закрылась. Пришлось пробиваться в герои самостоятельно. Вершин достигли немногие. О них – в следующих публикациях.