Всем нужна "перезагрузка"

Казахстанские бизнесмены должны сменить стратегию "хорошей жизни" на стратегию оптимизации бизнес-процессов. Во времена кризиса становится понятно, кто, чем, почему и как занимался. Кризис, пришедший в Казахстан извне, открыл наиболее уязвимые места казахстанской экономики, показал, над чем необходимо работать, засучив рукава, а от чего необходимо избавляться. И в этом отношении он сыграл позитивную роль. Докризисному периоду были характерны некоторые черты, с которыми двигаться дальше и развиваться было просто невозможно. Во-первых, так называемый "дутый" рынок недвижимости способствовал развитию непропорциональности всего потребительского рынка. Цены на продовольствие выросли настолько, что многие никак не могли взять в толк, почему они выше цен в европейских странах при заработной плате и производительности труда, на порядок уступающих среднеевропейским же. Во-вторых, темпы роста рынка промышленных товаров были настолько высокими, что маржа деловаров с оптовых рынков позволяла им расти физически, торгашей становилось все больше и больше, но не за счет увеличения оборота, как это происходит во всех развитых странах мира. В-третьих, приученный к относительно дешевым кредитам казахстанский бизнес вел себя как обычный обыватель: жил одним днем, не думал о развитии, считал, что кредитный рай продержится достаточно долго, чтобы жить взаймы. Все это вместе взятое привело к тому, что тепличные условия роста на внутреннем потребительском рынке отучили бизнес, причем не только малый и средний, думать. Поэтому основная проблема казахстанских властей, наряду с финансовой помощью и мораториями на проверки МСБ, "перезагрузить" бизнес, создать такие условия на рынке, чтобы он начал думать стратегически, а не тактически, как это происходило до сих пор. Как развивался глобальный рынок Проблема казахстанского бизнеса как раз в том, что история его развития и роста не имеет ничего общего с тем, как развивался бизнес в классическом понимании. На первом этапе бизнес прошел так называемый период накопления капитала. Состояния, сегодня оцениваемые как самые крупные, были аккумулированы различными путями, часто незаконными. Этот период характерен острой борьбой за рынки сбыта, часто проходившие запрещенными методами. Тогда высокая маржа достигалась любой ценой. На втором этапе бизнес прошел период выхода из тени, когда обладатели больших состояний осознали, что работать нецивилизованно не только опасно, но и с точки зрения коммерческой целесообразности невыгодно. Из полукриминальной, а часто и криминальной среды, капиталы в массовом порядке перетекали в реальные сектора экономики. В этот период высокая маржа все чаще стала использоваться для создания хорошего имиджа компаний, развивалась благотворительность и меценатство. На третьем этапе бизнес активно включился в партнерство с государством, понимая, что их бизнес-интересы в глобальном мире во многом зависят от протекционистской политики государства. Тогда и были созданы крупные конгломераты, мультинациональные корпорации, глобальные бренды. Масштабы маржи стали прямо пропорциональны масштабам бизнеса, его умению проникать на другие рынки, успешно там работать, занимать свободные, часто отвоевывать несвободные ниши. Главная проблема казахстанского бизнеса Не только Казахстан, но и другие постсоветские страны очень надеялись прогулочным шагом пройти первый этап - накопления капитала. Теоретики рыночной экономики надеялись на то, что та ступень развития, на которой все находились после развала СССР, не даст окунуться в стихию "дикого капитализма". Однако, анализируя то, что произошло в начале 90-х годов прошлого века, нельзя не констатировать - странам СНГ, в том числе и Казахстану, не удалось осуществить задуманное. Период накопления капитала проходил весьма болезненно. Активные приватизационные инициативы способствовали созданию капиталов, созданных, во-первых, практически на ровном месте, с использованием активов, созданных в советское время. Нефтяные компании в России, горнорудные компании в Казахстане - это не что иное, как переоформление наиболее ликвидных советских активов. Во-вторых, попытки регулировать процессы со стороны государства, крупный капитал воспринимал как покушение на их благосостояние. Это провоцировало стремление богатых людей уходить от налогообложения, использовать оффшорные зоны, регистрировать бизнес за рубежом. Это ли не признаки первого этапа развития бизнеса в его классическом выражении? Что же касается казахстанского бизнеса, то самые лакомые его куски, так же как и в других государствах СНГ, ушли в частные руки. Часто по непонятным ценам, иногда - по прямой протекции государства или мужей, имеющих большой вес в казахстанской политической иерархии. Становление финансового сектора, преподносимое как залог успеха всей экономической модели, на самом деле создало финансовый сектор, на первый взгляд, весьма успешный и эффективный. Понятно, что инициаторы ускоренного развития финансовых институтов надеялись, в первую очередь, наладить финансовые потоки, отрегулировать их, и управлять ими. Это в полной мере удалось. Причем, держится вся финансовая система на тонкой прослойке грамотных менеджеров высокого уровня, получивших знания и навыки на Западе. Вся остальная часть среднего менеджерского персонала и низшего уровня работает согласно схемам, разработанным высшим звеном. Проблема как раз в том, что из среднего и низшего звена не могут получиться классные менеджеры высшего звена. Слабое место казахстанской экономики - в противоречии, заложенном в период зарождения финансовой системы. Банки, несмотря на внешний весьма презентабельный вид, на самом деле проходят первый этап развития бизнеса - накопления капитала. Отсюда явное противоречие между государственной целесообразностью и интересами бизнеса. Государству необходимо диверсифицировать экономику, создавая фабрики, заводы, тогда как банки настроены получать прибыль самым кратчайшим путем - путем финансирования рынка недвижимости и потребительского рынка. Как работать? Но воспринимать проблему лишь как "перегрузку" банковского сектора, большая ошибка. Никто и не сомневается в том, что сегодня, когда недвижимость и потребительский рынок потеряли часть своей инвестиционной привлекательности, самое время перенастроить банки на финансирование реального сектора. Для этого недостаточно закачать деньги в банки, и поручить им, кредитовать фабрики, заводы. Чтобы господдержка дала эффект важно сделать так, чтобы она дошла до всех наиболее важных для страны бизнес-структур. В первую очередь, необходимо принимать во внимание социальную значимость субъектов: чем большее количество казахстанцев работает в компании, тем большее она имеет значение для экономики в целом. Надо на базе налоговых служб (по потоку налогов можно и определять наиболее социально значимые субъекты бизнеса) создать специальные комиссии с участием представителей бизнес-ассоциаций. Чтобы решения комиссий были объективными, необходимо субъекты бизнеса пронумеровать, и без указания названий и брендов, рассортировать. Первую группу компаний должны составить те, которые эффективны и способны самостоятельно воспользоваться господдержкой. Таким компаниям деньги должны дойти в первую очередь. Во вторую группу компаний должны попасть те, которые имеют проблемы в плане управления. Прежде чем они получат господдержку, необходимо сделать так, чтобы сменился менеджмент. Управление, последние годы занимавшееся лишь проеданием денег и растратой прибыли, не должно получить господдержку, ибо воспримет ее как стимул работать неэффективно. Грубо говоря, господдержка для них - очередная халява. Поэтому прежде чем деньги к ним поступят, важно сменить менеджмент. Если компания градообразующая, то государство вправе рассмотреть возможность вхождения в капитал компании. Если же компания неградообразующая, то должна сама решать, какой менеджмент ей нужен. Третью группу компаний составят те, кто господдержки не получит. Это означает, что компания неэффективно управляется и не выпускает продукцию, востребованную на внутреннем и внешних рынках. Наличие таких субъектов важно в воспитательных целях: оно будет стимулировать казахстанский бизнес заниматься реальным делом, а не профанацией. Чтобы полностью не выключать их из обзора, можно дать период времени, за который они смогут наладить реальное производство с условием, что к вопросу господдержки можно будет вернуться позже. Цена вопроса Конечно, сегодня очень сложно поверить в то, что государство способно дать бизнесу кредиты под 12 процентов. Исходя из темпов инфляции, трудно представить себе банки, кредитующие бизнес под проценты ниже темпов инфляции. Это можно сделать только при условии, что деньги бюджетные. Не менее сложно поверить и в то, что государство даст деньги под 5 процентов годовых. В 12 процентах предусмотрены издержки, которые прямо ложатся на нас с вами, налогоплательщиков. Наши деньги отдадут бизнесу под 12 процентов, недостающую же часть маржи никто и никогда не компенсирует. Когда бизнес заявляет о 5 процентах, это означает, что из наших карманов хотят забрать еще 7 процентов. Сегодня никто не даст гарантию, что, по прошествии времени, сославшись на углубление кризиса, бизнес не потребует обнулить проценты по кредитам, а затем вообще списать их. Если это произойдет, то государство спишет с бизнеса не его деньги, а средства налогоплательщиков, ибо нам с вами придется оплатить весь пакет антикризисных мер. И самое главное, комиссии должны постоянно мониторить состояние компаний, получивших господдержку. Если деньги потрачены впустую, то необходимо сделать так, чтобы господдержка вернулась в государственный бюджет через банки. Если деньги потрачены эффективно, то за счет неэффективных компаний, успешные должны иметь право на дополнительные вливания от государства. Фото с сайта http://sob.ru