В том числе за счет правильной эксплуатации ресурсов других стран. Как это происходит? Давайте рассмотрим работу правительства РУ на примере одного продукта – муки, пока главного продукта питания наших соседей. В вопросе разобрался корреспондент медиапортала Caravan.kz.
Сегодня крупнейшим поставщиком муки в мире остается Турция. Причем интересно, что эта страна тоже не выращивает столько хлеба, чтобы кормить весь Ближний Восток – свой рынок сбыта. Она работает по схеме толлинга – закупает зерно в странах, выходящих к Черному морю, перерабатывает у себя и продает на экспорт.
Покупает, понятно у кого – у России и Украины. Иногда, если пробиваются составы до портов, берут и казахстанское зерно.
По данным Турецкой федерации производителей муки в прошлом году страна смогла продать муки на 10 млрд долларов. В случае с Турцией в этой цене треть, примерно — это налоги. То есть Анкара только на этой схеме смогла получить примерно 3 млрд долларов в свой бюджет.
На втором месте 20 лет подряд был Казахстан. У нашей страны есть почти все условия для этого: мы сами производим хлеб, у наших мукомолов есть отработанная технология производства муки, есть отработанные рынки сбыта. В таких условиях в конечной цене товара – муки – налоги составляют уже половину цены. Казалось бы, для бюджета крайне выгодная схема. Но не в условиях нефтяного Казахстана. Нам проще продавать сырье, чем заморачиваться переработкой.
У Узбекистана нефти нет. Поэтому Ташкент всегда искал способы заработка через переработку. Можно через перепродажу. Очень удобно пользоваться чужими ресурсами, чтобы получать выгоду для своей страны. Это надо только приветствовать. Надо лишь найти источник этого почти бесплатного ресурса.
Таким источником ресурса оказался Казахстан.
Больная мозоль Узбекистана – слишком быстрый для такой небольшой страны рост населения. Сегодня в этой стране живет 37 млн человек, против 20 млн в Казахстане. И эта численность была спрогнозирована демографами еще в нулевых годах. Развивать экономику экстенсивными методами Ташкент уже не мог: надо было занять людей работой, а это может дать только обрабатывающая промышленность. Как превратить все эти недостатки в достоинства?
Ташкент внимательно присматривается к геополитике Казахстана. У нас тоже есть свои болевые точки, которые можно использовать себе во благо. Прежде всего Казахстан тоже не имеет выхода к морю. Страна зажата между двумя гигантами, которые имеют свои виды на нас. При этом наше руководство ориентировано на сотрудничество с Россией и Китаем. У Ташкента тоже нет выхода к морю. Но он держит транспортные пути внутри Центральной Азии.
Начинал Ташкент с простых вещей.
В 2009 году была установлена ставка импортных пошлин на ввозимую муку в 30 %.
В 2010 году был установлен акцизный налог 10 % на ввозимую муку. Это пока все немного. Но уже видно желание защитить свое производство.
2011 год — акциз налог на ввозимую пшеничную муку вырос до 15 %.
2013 год — акциз на импорт макаронных изделий с вырос с 20 % до 30 %.
2016 год – президентом Узбекистана становиться Шавкат Мирзиёев. Он сразу объявляет, что его приоритетом будет развитие страны. Поэтому или нет, но уже через год Узбекистан стал быстро наращивать экспорт муки и других продуктов из зерна (рис 2).
2018 год – акцизы на муку отменены. Одновременно были отменены таможенные платежи на ввоз зерна. К этому времени в стране уже создана частная зернопереработка.
2019 год – Ташкент ввел таможенную пошлину в 10 % на ввоз муки. С введением этих мер начато развитие толлинговой схемы ввоза зерна в страну с последующим экспортом продуктов переработки.
2023 год — поставлена задача увеличить долю переработанной продукции в общем объеме экспорта с 30 % до 37 %. В этом же году Ташкент снизил НДС на экспортные и приравненные к ним операции до 0 %, сам НДС возмещается в ускоренном порядке в течение 7 дней, прибыль от реализации товаров (услуг) на экспорт облагается налогом на прибыль по ставке 0 %.
«Итог – Узбекистан создал, наряду с действующей государственной системой зернопереработки («УзДонМахсуллот»), мощную частную зернопереработку с мощностью переработки свыше трех миллионов тонн пшеницы в год», — говорит председатель совета учредителей «Союза зернопереработчиков Казахстана» Евгений ГАН.
В 2014 году Узбекистан только наполовину обеспечивал себя мукой. Из данных FAO видно, что страна никогда не могла обеспечить себя зерном. В лучшем 2016 году соседи получили только 8 млн тонн всех зерновых – и пшеницы, и ячменя, и риса, и проса, и кукурузы.
А в 2019 году страна вышла на полную самообеспеченность мукой собственного производства, а уже в 2023-м году более 25 % произведенной муки было доступно для экспорта. В тот год страна произвела 2,9 млн тонн. Понятно, что две трети зерна для этого пришло из Казахстана.
За семь последних лет Узбекистан резко нарастил экспорт пшеничной муки, выйдя в 2024 году с общими объемами экспорта пшеничной муки 1,7 млн тонн. В Афганистан экспорт составил 1,6 млн тонн.
Тем самым Узбекистан вошёл в тройку мировых лидеров муки, работая при этом на казахстанской пшенице, что в очередной раз подчёркивает, что Казахстан уверенно становится сырьевым придатком соседних стран.
А вот Казахстан обеспечивает себя полностью. По данным минсельхоза — на 200 и более процентов. Поэтому у нас всегда была развита переработка зерна. Это была одна из успешных специализаций Казахстана.
В 2022 году отечественные предприятия намололи 3,3 млн тонн муки. На экспорт ушло почти 2 млн тонн. Основания для гордости у нашей страны есть: мы производим 12-16 млн тонн пшеницы в год. Все мельницы страны могут переработать 10 млн тонн зерна. Но не перерабатывают, так как налоговая и тарифная политика в Казахстане построены так, что экспортерам не важно, что толкать за рубеж: сырье или готовый продукт.
Что интересно, в прошлом году Международный совет по зерну (IGC) в отчете о торговле пшеничной мукой сделал такой прогноз: в 2024–2025 годах более половины мирового экспорта муки будет поступать из двух стран – Турции и Казахстана.
Эксперты этого центра, как нормальные люди, посчитали, что правительство Казахстана будет защищать интересы своей национальной экономики, чтобы получать от работающих предприятий налоги, чтобы не платить безработным пособия, чтобы развивать сопутствующие производства. Аналитики ошиблись: Астана опустила руки. Ну не получается у нас каменный цветок, давайте гравием торговать.
Вот как эту позицию выразил в интервью «Каравану» вице-министр сельского хозяйства РК Азат СУЛТАНОВ:
«Каждая страна развивает собственную переработку. Каким образом мы можем повлиять на узбекские предприятия, чтобы они не открывали свои мельницы? Ограничивать экспорт зерна? Тогда возникает другой вопрос: смогут ли наши мельники забрать эти 10 млн тонн? А есть еще фермеры, о которых мы должны заботиться. Не надо забывать, что основным поставщиком сырья являются фермеры, которые выращивают хлеб. 180 тысяч хозяйств занимаются растениеводством. Допустим, хлебом занимаются 140 тысяч. По данным Союза зерноперерабочиков, у нас работает 220 мельниц. Чьи интересы мы должны ставить в первую очередь?»
Странный подход, так как он ломает главную идею: если вы хотите, чтобы село развивалось, надо рассматривать не отдельные элементы – фермеры, склады и элеваторы, переработка, продажа, а все вместе. Тогда получается агропромышленный комплекс – АПК.
В этом случае министерство не ставит интересы одной группы выше интересов других, а помогает выстроить их работу так, чтобы они работали вместе. Тогда и денег хватит, и планированием легче заниматься.
Главная же цель МСХ — не трудоустроить фермеров, а накормить население страны, у которого есть деньги на покупку еды. И, побочный эффект, налоги будут идти в бюджет со всех этапов производства. И чем глубже переработка, тем дороже товар и больше налогов.
Но пока у нас так не получается. У нас есть производители муки, продавцы зерна, производители мяса и птицы, производители колбас, масла, сахара и конфет, веселые молочники и грустные фермеры. И все они работают вразнобой. Пока Ташкент превращает свою страну в глобального экспортера муки.