У нас танцуют ширпотреб!

Ученики Гайникамал Бейсеновой изучают все виды казахского танца: от истоков до современных вариаций. Сама Гайникамал является ученицей легендарной Шары Жиенкуловой. Бейсенова создала множество танцев, с которыми ее ученицы побеждали и становились призерами международных конкурсов в Берлине, Сочи, Москве, Санкт-Петербурге.

Примитивизм – это не про нас!

– Насколько танцы наших предков отличаются от того, что преподают сегодня в специализированных школах?

– В самом начале своего развития казахский танец не был таким допотопным и примитивным. Зарождение искусства связано не только с Шарой Жиенкуловой, но и с именем первого балетмейстера Даурена Абирова. Первые танцовщики оставили эталонное наследие, мы сохраняем его в нашей школе. Мы учимся на таких танцах Шары, как “Айжан-қыз” на музыку Курмангазы, казахский вальс на музыку Хамиди и “Былқылдақ” Таттимбета. Остались великолепные танцы и у Абирова, например, “Кош тасу”, который был в опере “Биржан и Сара”, “Отыз бий” на музыку Тулебаева. Большую работу по составлению и сочинению народных танцев сделал также Заурбек Райбаев.

Но мы не можем жить вчерашним днем, и когда в конце марта мы провели концерт, он произвел фурор в артистическом мире – танцев было так много, что они не умещались в программу.

– Кем сегодня из молодых танцовщиц можно гордиться?

– Два года назад наши учащиеся стали выезжать на крупные международные конкурсы. В 2008 году в Берлине Анель Нурсеитова танцевала мою постановку “Шебер келін” – танец основан на кошмокатании. Девочка талантливая и выразительная, когда она приехала с золотой медалью, это было нашей великой радостью. Судьи были удивлены пластикой, тем, как мягко руки плетут узоры, натуральностью образа. Девочки наши надевают головные уборы, камзолы, платья, алка (нагрудные украшения), шолпы (украшения для кос). Затем Анель на конкурсе в Санкт-Петербурге взяла первое место и Гран-при. Другие наши ученицы, Асель Алибекова и Назгуль Жунусова, также завоевывали медали в Германии, а Асель еще и Гран-при в Сочи.

Дети танцуют ширпотреб!

– Что еще ценят иностранцы в нашем национальном танце?

– Мне часто бывает обидно, что танец невысоко оценивается у нас в стране. Возможно, мы, хореографы, сами виноваты, потому что подходим к постановке танца не так серьезно. А ведь танец должен быть шедевром! С моим танцем “Ұршық би” (танец с веретеном) в Москву ездил коллектив из Экибастуза. Там было три образа – во-первых, молодухи, шустрые бойкие мастерицы, потом келін – невестки, в танцах у них созерцательный образ, и самый главный образ – наших апашек, они были одеты в кимешеки. Этот коллектив потом пригласили в Париж, где он выступил на Всемирном фестивале детского искусства в Диснейленде.

Если сохранять национальный образ, традиции и правильно их отображать – они ценятся везде. Но часто какие-то легкомысленные, бездарные дилетанты стряпают казахские танцы, которые показывают потом на площадях.

– Как отличить танец, поставленный профессионалом, от дилетантского?

– Танец создавать так же трудно, как писать роман. Какие песни мы сейчас слышим? Они же без казахской души. Не каждый из тех, кто учился в консерватории, может быть композитором. Так и постановщики могут быть профессионалами, окончить академию, но ставить танцы – это природный дар. И потом должна быть человеческая ответственность за то, что делаешь. Сейчас все шоу ставятся тяп-ляп, лишь бы получить деньги. Мне иногда стыдно за то, что детям в школах преподают! Родители деньги платят за эти кружки, а что дети танцуют? Ширпотреб! Бывает, что в танцах опошляется наш национальный характер. Вот посмотрите на грузин: каждая грузинская женщина как пава плывет, и никогда они ей не позволят как попало танцевать.

Самый популярный образ – птица

– Как долго вы работаете над постановкой танца?

– Бывает долго, когда ты недоволен, например, пластическим образом, а бывает – за один раз, за день рождается. К созданию танца надо относиться очень серьезно и глубоко. Меня тревожит, что у нас в Казахстане нет фольклорно-этнографического ансамбля, в котором был бы репертуар только казахских танцев! А как много у нас образов! Это батыры, беркуты, аксакалы, вся народная жизнь может быть отображена в танце. Ведь Шара когда-то танцевала и девушку-джигита, и женщину, доящую кобылицу…

– Ваш любимый образ?

– Образ птицы. Мне очень понравилась одна из легенд о происхождении казахов. Название нашего народа “қазақ”: “қаз” – это “гусь” и “ақ” – «белый». Получается: “от белой гусыни”. Когда я увлеклась темой птиц, нашла много музыкальных произведений. Это и “Аққу” Тлендиева, которое звучало в кинофильме “Қыз Жибек”. И его “Құстар”, которой восторгался композитор Тихон Хренников. Когда мы танцевали “Құстар” в Японии, то видели женщину, плачущую навзрыд. Думаю, она плакала потому, что жертвы Хиросимы, по легенде, улетели, как журавушки в небо. Если танец трогает сердца людей, то это настоящее исполнение.

Не танцы, а винегрет

– Добавляются, обновляются ли со временем движения в национальных казахских танцах?

– На сегодня наработано очень много движений, новые создавать не надо. Я даже думаю, что беда казахского танца в том, что у нас много движений. Бывает, в танец суют все подряд! Но ведь танец должен соответствовать образу. Иногда такое сделают, что гадаешь: “Откуда эти рога и копыта?”. Ведь другие народы сохраняют свои танцы из нескольких движений. Существующие движения надо правильно и к месту применять. Иногда видишь танцы-винегрет! Но винегрет бывает вкусный, а иногда ошарашивает.

В областях есть уникальные хореографы, одного я встретила в 2001 году на конкурсе памяти Шары в Уральске. Меня изумил его танец буквально из трех-четырех движений. Дети изображали чаек. У них была плавная походка, они “махали крыльями” вниз-вверх, раскрывали их, ходили по кругу, по диагонали, садились каскадом, делая одно и то же движение. Но музыка была такая лиричная, а дети – такие непосредственные, что они всех поразили. Сделать танец из нескольких движений – это высшее мастерство.

– Можно ли традиционные казахские танцы ставить на современные мелодии?

– Можно. Мне нравится музыка Асылбека Енсепова, она как танцевальная современная музыка очень хороша. Пример современного казахского танца показала покойная Диляфруз Киякова, первый балетмейстер ансамбля “Гулдер”. В начале 60-х годов в эстрадной студии родился танец с домбрами, потом он вышел на большую сцену. Танец изумил всех, тогда еще многие танцевали традиционный “Камажай” – глядение в зеркало, плетение кос… А тут появляется такой необычный танец – с серебряными сапожками, открытыми плечами, короткими платьями и камзолом, с белой домброй. Это был настоящий фурор эстрадного танца!

Марина ХЕГАЙ, Тахир САСЫКОВ (фото)