"Он сказал, что меня уроет". Исповедь девушки, которую с восьми лет насиловал отчим

Он выйдет и “уроет” тебя

После приговора суда началась вторая стадия кошмара: подростка и ее маму стали преследовать родственники отчима и общество, которое почему-то жалеет и поддерживает насильника. И опять она боялась и молчала. Заговорила совсем недавно, когда до освобождения отчима, осужденного на 11 лет, остался всего один год и из мест не столь отдаленных девушке стали приходить весточки, мол, в живых не оставят.

Если 10 лет назад тогда еще 14-летняя девочка и ее мама боролись за то, чтобы посадить отчима в тюрьму, то теперь – чтобы вернуть статус невиновной.

Рассказать всем о том, что с ней случилось, Алия решилась, услышав историю лидера движения против насилия “Не молчи” Дины Смаиловой, опубликовавшей 9 июля 2016 года открытое письмо к обществу. Речь в нем шла о том, как много лет назад совершенное над ней групповое изнасилование аукнулось на жизни давно уже взрослой женщины.

– Я была удивлена, что Дина так открыто рассказала об этом, – говорит Алия. – Но когда и другие заговорили о том же самом, то поняла: делают они это не потому, что им сладко-гладко живется после того, как насильник наказан. У меня, например, были злость и обида на всех, но я дала себе установку – не плакать, все держать в себе. Борьба с педофилией в Казахстане может спровоцировать новую волну преступлений

Пока варилась в собственном соку, было тяжело. А когда Дина сказала, что если перестану бояться, то сама могу стать той, которая будет помогать другим, я поверила ей. Сама не ожидала от себя, что выступлю на международной конференции “Один год немолчания”. Сейчас уже и не помню, о чем там говорила. В памяти осталась лишь пара слов о том, что я не жертва, хотя после того, как отчима приговорили к 11 годам, я еще 10 лет реально выживала. Это были не только преследования со стороны родственников отчима. Он и сам приходил ко мне в моих снах, я словно наяву слышала его голос.

Его родня уверена, что я все выдумала. Стараясь поймать меня на лжи, преследуют меня и маму. Я уже на коленях просила их уйти из моей жизни, но они упорно идут по пятам. Сестра отчима сказала, что когда он выйдет из тюрьмы, то меня “уроет”. Напугалась ли я? Пока он сидит, мне кажется, что смогу постоять и за себя, и за маму с сестрами.

Попав к психологу и еще раз пережив то, что он со мной сделал, я сказала: если после его освобождения что-то произойдет даже не со мной, а с моими родными, пойду на все, чтобы защитить их. Правда, я совсем не уверена, что при виде отчима во мне вновь не проснется тот запуганный ребенок, который готов был бежать куда угодно и даже уйти из жизни совсем (это было в моей жизни, спасли подружка и ее мама), лишь бы не оставаться под одной крышей с ним. С другой стороны, желание посмотреть в глаза этому человеку и понять, признал ли он свою вину, сильнее страха.

Мамы, любите своих детей больше, чем мужей

– А обиды на маму за ее мужа сегодня уже прошли?

– Пока я не могу этого сказать.

– Что бы вы посоветовали тем женщинам, которые, имея детей, собираются замуж еще раз, с высоты своих уже 24 лет?

– Я не осуждаю их. Но сама хочу выйти замуж один раз и только за любимого человека. Пока я не тороплюсь всерьез присматриваться к кому-то. Знаю, что мои детские и подростковые травмы могут сказаться на человеке, который может стать моим мужем.

В душе у меня все еще есть агрессия, злость и обида, правда, если другие глушат это алкоголем, наркотиками и таблетками, то я – спортом. Я общительная, душа компании, но у меня такой девиз: не жаловаться! В “Не молчи.kz” пришла только для того, чтобы меня поддержали.

Матерям я хочу сказать, чтобы они любили своих детей. На любую жалобу – обжегся, упал, поцарапался – обращайте внимание. И если ребенок вдруг почему-то не хочет идти в магазин с вашим мужем, услышьте его.

Когда женщина любит мужчину, часто бывает так, что она не видит и не слышит то, что творится вокруг. А если к тому же у нее были психологические травмы в прошлом (родители били, например), она готова закрыть глаза на насилие, совершаемое над ее ребенком: лишь бы не повторились пережитые ею кошмары. Я говорю не о своей маме, а вообще о тех женщинах, которые выходят замуж с детьми от предыдущих браков. Насилие явное и тайное. Как вычислить педофила

– А вы пытались жаловаться маме на приставания ее мужа?

– Может быть, я и попыталась бы, но отчим угрожал, что если скажу маме об этом, то он ее бросит, а она убьет меня за это.

– И вы верили?

– Ну как не верить, если мне было тогда всего 8 лет? Я боялась его. Когда он впервые на моих глазах ударил маму, я встала между ними, и он ударил меня так, что сломал нос. Как я могла после этого рассказывать ей то, что он делает со мной? Я переживала за нее и сестренок. Однажды он пришел пьяный и смахнул с дивана, как вещь, свою дочь – мою маленькую сестренку. Она упала бы на пол, если бы я не поймала ее. Хотя у моих трех сестер разные отцы, они все для меня родные и любимые. Сводного брата, который живет в России, тоже считаю родным.

– Каким вы сегодня представляете свое будущее?

– Проработать все свои страхи и стать здоровой, уравновешенной личностью. Я не могу сказать, что завтра выйду замуж, нарожаю кучу детей, обязательно стану счастливой и уеду в другую страну. Я несу ответственность перед младшими сестрами и перед проектом “Не молчи. Дети.kz”. Я себе планку такую поставила – работать и работать над собой и помогать именно подросткам – и мальчикам, и девочкам.

Найти силы посмотреть правде в глаза

Комментарий лидера движения против насилия “Не молчи” Дины СМАИЛОВОЙ:

– Обществу очень сложно осознать ситуацию, в которой оказалась эта семья. Когда Аина Бузик, мама Алии Естеновой, выложила свою историю в Сети, женщины кинулись ее осуждать: что это за мать такая, которая не видела, что ее дочь годами насилует муж?! И я, пока не встретилась с ней лично и не поняла, каково это – быть постоянно жертвой (в родительском доме саму Аину не любили и шпыняли, в 16 лет изнасиловали, мужья били), тоже так думала. Из уст Алии прозвучала фраза: мама не хотела быть избитой и изнасилованной, поэтому она и закрывала глаза на всё. То есть безысходность была полная.

Инцест – самая замалчиваемая тема, а между тем 70 процентов из 200 писем, которые я получила после того, как рассказала о групповом изнасиловании, которому подверглась сама, об этом. Дядья, дедушки, папы, отчимы… А детям бежать некуда.

У нас был случай, когда изнасилованную отчимом пятилетнюю девочку мать обвинила в том, что она “задницей виляла”. А у казахов еще есть такая дикая традиция – отдавать старшего ребенка старикам. Родители совершенно не задумываются, что завтра его все равно придется забирать и ребенок попадет в чужую для него семью. Как это произошло в случае с Аиной Бузик, мамой Алии Естеновой, уже школьницей попавшей к настоящим родителям.

Был случай, когда родной дед насиловал внучку с трех лет. Когда девочке было уже 7, она пригрозила, что все расскажет родителям. Похотливый старик отстал, но когда девочке было уже 15, она подверглась групповому изнасилованию. Тогда все и выяснилось.

Ситуация Алии Естеновой поучительна для всех родителей. Только попав в “Не молчи”, девушка поняла, что 10 лет за то, что отчим с ней делал годами, – мало. До этого она не считала методичное развращение с раннего детства настоящим изнасилованием. Алия рассказывает: когда отчим сказал, что на днях лишит ее девственности, она перестала мыться. Трудно в это поверить, но и тогда мама “ни о чем таком не думала”, а до этого не замечала, что дочка не развивается физически, отказывается от нарядов. А с другой стороны, как это возможно осознать? У нас был случай, когда маму носом тыкали в шприцы и говорили, что ее сын наркоман, а она все равно не верила. На это тоже нужно иметь мужество – посмотреть правде в глаза.  В Кызылорде мужчина насиловал 11-летнюю дочь младшего брата

Наши люди безответственные, они привыкли ругать государство, законы и продолжать жить по двойным стандартам. Видят и слышат, например, что сосед зверски избивает жену, но пожимают ему руку и тем самым одобряют насилие.

Я сейчас поняла: сколько бы мы ни строили кризисных центров, сколько бы ни создавали государственных программ, насилие будет, пока общество не изменит своего отношения к нему.

Строители из казахстанского городка Шемонаиха видели, что шеф домогается сироты, 19-летнего маляра Лены Ивановой. Они ее дружно прятали, но ни один мужчина не пошел бить начальнику морду. Эти люди к Лене до сих пор хорошо относятся, но я уверена, в суд защищать ее не пойдут.

А что касается родственников отчима Алии Естеновой, которые преследуют ее, то они выгораживают не насильника, а свою фамилию. Аине Бузик, скитавшейся с тремя маленькими детьми и 14-летним травмированным подростком по съемным квартирам, в качестве компенсации они предлагали купить квартиру в России. Но женщина, решив бороться за своего ребенка до конца и зная при этом, что шансов мало, – отказалась.

Ужас этой ситуации в том, что всю семью – мать и четверых ее детей – после приговора суда над насильником загнали в угол.

Когда человек попадет в аварию, все бегут поддержать его в больницу, а тут, когда изломаны душа и тело, сочувствия нет. Почему-то изнасилование беззащитного ребенка взрослым мужчиной ассоциируется с какой-то грязью, стыдом. Мало преследований родственников бывшего мужа, так еще и родители одноклассников, директора всех школ Астаны ополчились против девочки. Это было уже повторной травмой. Испуганное общество шарахается от нее. Аине пришлось уехать из Астаны в Алматы, но бывшие родственники и здесь нашли. И опять предлагают деньги, чтобы насильник смог выйти по УДО. Зная, насколько Аине тяжело (в иные дни она с детьми ложится спать голодной), пытались развести ее за 50 тысяч тенге. Женщина уже была готова подписать всё, что собирались ей подсунуть. Остановила нотариус: “Вы 10 лет мужественно боролись. А теперь за 50 тысяч тенге готовы отказаться от всех своих претензий?”. А Аина просто устала, у нее нет ни работы, ни денег, ни дома. После этого ей позвонила младшая сестра бывшего: “Ты что, деньги просила? Как тебе не стыдно, мои родители больны туберкулезом. Они хотят перед смертью увидеть сына”. Переживая за своих мать и отца, эта женщина даже и не заикнулась о той девочке, по судьбе которой ее осужденный брат прошелся танком. Пострадавших казахстанок насилуют дважды

Этот человек семь лет не давал проходу девочке, и нет никаких гарантий, что он оставит ее в покое. Есть много случаев, когда насильник, выходя на свободу, ищет новую жертву.

У нас ведь нет такого, чтобы во всех общественных местах, начиная от подъездов, вывешивалась табличка: “Здесь живет насильник, опасайтесь его!”.

Ведь чем опасны педофилы? Они – изощренные психологи, умеющие ставить ребенка в такую зависимость, что тот годами будет чувствовать себя виноватым и за то, что с ним происходило, и за то, что этого человека наконец-то посадили.

И не надо питать иллюзии. Педофилия – это образ жизни. С 2018 года освободившимся педофилам собираются делать химическую кастрацию: в определенное время суток они обязаны в присутствии свидетелей принять таблетки, снижающие потенцию и сексуальные фантазии. Но такая кастрация, по моему убеждению, несет в себе еще большую опасность. Есть ведь антипрепараты, приняв которые, кастрированный педофил снова будет искать беззащитного человека. К тому же применять эту процедуру будут не к каждому из них. Отчима Алии, скорее всего, она не коснется, потому что в отношении его применен старый закон.

Поэтому Алия и переживает, но уже не за себя, а за других. Ведь те же племянницы ее отчима не понимают, что для него они не родственницы, а просто тело для удовлетворения изощренных сексуальных фантазий.

Алматы