Глаз – алмаз: история клиники, в которую бабушки и дедушки едут со всего Казахстана

– Мы – городская больница, но к нам едут пациенты не только со всех районов города, но и с других регионов Казахстана. Вчера, например, мне звонили пациенты из Аягоза, приезжали люди из Шымкента и Тараза, как на плановые операции, так и на платные. Вообще, у нашего офтальмологического центра два подразделения: круглосуточный стационар на 30 коек и дневной. А при хирургическом хозрасчетном отделении есть платные офтальмологические койки.

В круглосуточном стационаре лечатся в основном портальные пациенты с единственным в функциональном отношении глазом. А также пациенты с проникающими ранениями, ожогами, травмами, воспалениями и сосудистыми заболеваниями глаз, которые поступают экстренно.

Почему по порталу поступают преимущественно с единственным глазом с осложненной катарактой и глаукомой? Потому что это более тяжелые пациенты, которые нуждаются в круглосуточном наблюдении врачей. Они не могут пойти в дневной стационар, так как не должны уходить домой, пока полностью не вылечат свой единственный зрячий глаз. А в дневной стационар больные приходят, оформляются на операцию и в тот же день возвращаются домой. Там также проводят операции по поводу катаракты, глаукомы и интравитреальным инъекциям (процедура введения лекарственного препарата в пространство задней полости глаза).

– А почему говорят, что в очередь к вам встают бабушки и дедушки?

– Потому что все эти заболевания развиваются в основном в пожилом возрасте. Хотя есть и молодые люди, но их не так много. В платном отделении мы также проводим оперативное лечение тем, кто не хочет ждать очереди по порталу. Там же ставим искусственные хрусталики, мультифокальные торические линзы, с помощью которых можно хорошо видеть как на дальние расстояния, так и вблизи.

– Дорого ли ставить хрусталики?

– В платном отделении где-то от 165 тысяч тенге, цена зависит от материала. Плюс цена хрусталика – от 25 до 100 тысяч тенге и выше. На выбор пациента. Но установка линз в бюджетном отделении у нас рассчитана на монофокальные линзы, при которых человек в основном видит издалека. А при мультифокальных линзах человек может вообще обходиться без очков и на близком, и на дальнем расстоянии. Сейчас есть такие.

Истории из практики

– Зимой был пациент из Южного Казахстана, – рассказывает доктор. – У него на обоих глазах далеко зашедшая глаукома. При таких болезнях обычно человек теряет зрение безвозвратно. И хотя время потеряно, люди из разных регионов всё равно едут к нам в надежде на восстановление. Очень трудно бывает объяснить, что при запущенной стадии это почти невозможно.

Тот пожилой пациент, лет 55–60, прежде активно работал. Поначалу у него стал слепнуть один глаз, а потом – второй. Он приехал к нам, когда уже осталось всего 5–10 процентов зрения, а давление в оставшемся единственном глазу с остаточными функциями было слишком высокое. Очень рискованно было брать такого больного и надеяться, что он что-то увидит. Но мы пошли на это, провели антиглаукомную операцию. То есть сначала снизили внутриглазное давление с 60 мм рт. ст. до нормы в 20 мм рт. ст. А вторым этапом провели замену хрусталика. Совсем предотвратить такую болезнь мы не можем, но, нормализовав ему внутриглазное давление и заменив хрусталик, не допустили ухудшения. И он по сей день звонит мне и благодарит.

– А что происходит при глаукоме?

– Атрофия зрительного нерва. Всё вроде бы на месте: и глаз, и головной мозг, но сообщение, связь между ними теряется из-за того, что поражен зрительный нерв, передающий сигналы. Происходит недопередача сигнала от зрительного органа в головной мозг. Поэтому человек слепнет.

– Почему же атрофируется нерв?

– При чрезмерном повышении глазного давления нарушается питание клеток, и происходит атрофия нервного волокна. Так вот нам удалось сохранить этому пациенту остаточную функцию и остановить глаукомный процесс, благодаря нормализации внутриглазного давления.

Вообще, сам глаз состоит из жидкости. Когда в нем повышается давление, это значит, что не работает трабекулярная сеть, регулирующая отток водянистой влаги. Поэтому в глазу накапливается излишняя жидкость. Трабекулярная сеть работает, как дренажная система. И когда этот насос не работает, мы создаем искусственный канал для оттока жидкости, которая в норме омывает хрусталик и является питательной средой для глаза. Трабекулярная система может давать сбои из-за наследственного фактора или засоряется пигментом. Когда мы создаем искусственный канал, просвет для оттока жидкости, тем самым нормализуем внутриглазное давление. И сейчас этот наш пациент хоть и одним глазом с остаточной функцией зрения, но видит свет, считает пальцы.

– А может он читать?

– Может потихонечку. И лечили мы бабушку с далеко зашедшей глаукомой и катарактой. В Таразе ее отказались оперировать, она приехала к нам. Ей мы тоже нормализовали внутриглазное давление, заменили помутневший хрусталик на искусственный. И человек видит!

Мы помогаем также многим пациентам с травмой. Тем, кто получил проникающие ранения острыми предметами. Бывает, при ремонте автомобилей в глаз попадает инородное тело. И почти каждый день к нам в травмпункт приходят пациенты, работающие с болгаркой, которым в глаза попадает окалина. Бывают еще ожоги кислотой или щелочью. Всё это чистим, удаляем. За сутки бывает до 50 и более обращений. Борьба с коронавирусом народными методами: как легко навредить своим глазам

– Сколько у вас врачей, успевают ли они?

– Врачи работают в 2 смены. Дневная – с 8.00 до 16.00 часов, и дежурная – с 16.00 часов до утра. В выходные поток пациентов больше, а в праздники и на Новый год – тем более. Там петарды и прочие опасные развлечения. И если глазной институт занимается витреальной хирургией (плановые операции на заднем внутреннем участке глаза за хрусталиком), то мы, как экстренная офтальмологическая служба, принимаем все травмы глаз.

Лечение нельзя затягивать!

– Как вы попали в офтальмологию и в эту Центральную городскую больницу Алматы?

– После окончания медуниверситета им. Асфендиярова, с 2006 года 12 лет работала в Жамбылском областном офтальмологическом центре в Таразе. Там научилась всем видам операций. Днем и ночью мы проводили их. А они нелегкие и требуют большой бдительности. Когда идет хирургия катаракты, одновременно работаешь и руками, и ногой, потому что аппарат фотоэмульсификатор регулируется педалью. При этом мы должны слышать его звук и четко видеть под микроскопом все полости глаза, капсулы хрусталика, роговицы. И если в прошлом в офтальмологии делали большие разрезы и большие швы, то сейчас применяют мини-инвазивные операции, малые, до 2,5 миллиметра, разрезы, и бесшовные методы. 

– Я наблюдала, как в отделении вас благодарила бабушка. Что было у нее?

– У нее был гемофтальм. Лопнул сосуд на сетчатке, что дало кровоизлияние в стекловидное тело. Это было связано с высоким артериальным давлением. Мы проводили ей рассасывающее лечение и вернули зрение. Она очень довольна. А так было красное темное пятно, плавающее при движении глазного яблока, которое обязательно требовалось вовремя растворить и рассосать. Если бы сгусток крови остался внутри, пришлось бы оперировать глаз, менять всё стекловидное тело, поскольку сгусток крови внутри мог привести к отслоению сетчатки. Это очень сложная операция.

Еще мы лечим здесь воспалительные заболевания сосудистого тракта, зрительного нерва и невриты в том числе, которые могут быть следствием перенесенного гриппа и таких болезней, как токсоплазмоз, хламидиоз, бруцеллез, цитомегаловирус, вирус простого герпеса. Всё это надо своевременно обследовать и лечить под наблюдением врача, чтобы не возникло атрофии зрительного нерва. Воспаление зрительного нерва – это не глаукома, но при несвоевременном лечении тоже может привести к нарушению связи между глазом и головным мозгом и – к слепоте. Вот этого мы боимся.

АЛМАТЫ