Счётчик каждому дому, штраф каждому шлангу: почему фермеры боятся нового Водного кодекса

В документе появился термин «водная безопасность», смысл которого простой: чтобы у всех граждан из крана текла вода, а летом поля не превращались в пустыню. В документе также впервые было введено понятие «экологический сток» — минимальный объём, больше которого нельзя отбирать из рек, даже если фермерам очень хочется полить кукурузу. Впрочем, давайте обо всём по порядку. В ситуации разобралась корреспондент медиапортала Caravan.kz.

Пять блоков перемен — по‑быстрому, чтоб не пересохли глаза

Первое, что бросается в глаза в новом Водном кодексе, —  то, что государство наконец-то называет воду «стратегическим ресурсом». То есть власти наконец признали, что, пока в кране течет вода, экономика дышит.

Второй пласт изменений касается того, кто вообще рулит водой. Прошли времена, когда каждый аким был сам себе гидротехником – теперь за штурвал берутся ученые. Они готовят бассейновые планы и генеральный план интегрированного управления водными ресурсами. Отныне лимиты воды будут делить заранее, словно праздничный пирог, чтобы никому не досталась одна сухая корка. Помимо этого в документы заложены меры по спасению умирающих водных объектов.

Третье новшество родилось из ежегодных паводков, после которых половина сёл уходила в плавание. Кодекс чётко распределяет обязанности: МЧС спасает людей, Министерство водных ресурсов составляет карту рисков, акиматы держат в порядке дамбы и каналы. Если где‑то прорвало, теперь легче понять, кто не подтянул гайки и почему деньги на укрепление плотины так и остались на бумаге.

Четвёртый блок — самый болезненный, он касается контроля и штрафов. Бассейновые инспекторы получают право останавливать незаконный забор воды без суда и следствия. Заметил самовольный шланг — тут же закрутил вентиль и выписал штраф. Бизнесу такая оперативность вряд ли понравится, но иначе десятки миллионов кубометров и дальше будут утекать в никуда.

И, наконец, безопасность гидротехнических сооружений. В стране более двух тысяч плотин. Так вот все их занесут в реестр, а владельцев обяжут раз в пять лет доказывать, что бетон не крошится и шлюзы не заржавели. Идея проста: лучше потратиться на диагностику, чем потом объяснять, почему половина района ушла под воду.

Счётчик — каждому дому, дрон — каждому каналу

Что еще нового в Водном кодексе? Государство решило, что хватит нам плескаться в мутной статистике. Теперь вода — как бензин на заправке: сколько залил, столько и заплатил. В документе четко прописано: «Нет счётчика — нет кубометров». И в многоэтажках теперь обяжут ставить общедомовые приборы, которые будут считать каждую каплю. Кстати, министр водных ресурсов и ирригации Нуржан Нуржигитов еще в марте сообщил, что казахстанцы, не имеющие специальных приборов учета, будут оплачивать воду по двойному тарифу.

В аулах романтика тоже заканчивается. Ирригационные «кондоминиумы» (по‑простому, коллективы фермеров), которые делят один канал, теперь обязаны нести общую ответственность за состояние гидротехнических сооружений, ирригационных систем. Причем инвестиции в модернизацию будут зависеть от доли участников в общем имуществе. Чем больше участок, тем больше придется вложить.

Что касается дронов, то им отвели роль глаз для различных инспекций. В подразделениях МЧС уже есть парк коптеров, которые в прямом эфире могут показывать, где вода рвёт дамбу. В Акмолинской области запущен пилотный проект «Единая инфраструктура дронов», в рамках которого беспилотники патрулируют каналы по заранее заданным маршрутам, снимают видео и моментально передают данные в единый центр. Если опыт окажется успешным, у каждого управления водными ресурсами появится своя мини‑эскадрилья.

Сколько это будет стоить крестьянину?

В новом кодексе появилась статья, по которой все мелиоративные работы – от орошения до осушения – теперь должны проходить рука об руку с природоохранными мерами. Это сигнал о том, что капельное орошение для фермеров неизбежно.

Государство заявляет: «Больно, да, но иначе никак». Фермеры в ответ кивают, но просят время и льготные кредиты на оборудование, потому что капельная система стоит, как новый внедорожник, а доход от урожая не успевает за аппетитами налоговиков.

Получится ли у чиновников стимулировать водопотребление, увидим через пару сезонов. Пока же крестьяне готовятся к тому, что вода превратится в такую же строку расходов, как дизель или удобрения.

Экология: малые реки — под охрану, глухие плотины — под запрет

С малыми реками власть решила поступить, как с последними зубрами — беречь и не трогать. Отныне любую попытку наглухо перегородить такой ручей бетоном приравнивают к браконьерству. Логика простая: если притоки задушить, крупные реки тоже начнут хрипеть, а потом и вовсе станут географическим воспоминанием.

Помимо этого акиматам прописали чёткий дедлайн: два года на то, чтобы вдоль каждого ручья и речки отчертить водоохранную полосу. То есть официально признать, где можно плавать, а где даже корову поить рискованно. Не успеют — инспекция нагрянет с бумагами и штрафом такой величины, что даже весенний паводок не отмоет.

Цифровая лейка: как вода станет прозрачной на экране

Чиновники задумали собрать всю водную бухгалтерию страны в один огромный «облачный кувшин». Туда сольют всё: уровень грунтовых вод под вашим огородом, показания счётчика в подъезде и даже снимки дронов, которые пасут каналы. Раз в год этот цифровой водоём обещают открывать публике в виде Национального водного отчёта. Если идея будет реализована, любой любопытный гражданин сможет узнать, почему вода бодро добралась до насосной, а дальше вдруг испарилась где‑то между аулом и коттеджным посёлком. Журналисты уже потирают руки. Одно дело — слухи о «левом» шланге, другое — цифры и координаты в открытом доступе. Так что, возможно, впервые мы увидим, куда на самом деле утекают наши кубометры — и чьи лужайки зеленеют за счёт бюджета.

Где тонко — там и течёт: риски и скользкие места

Какие же риски нас могут подстерегать? Первый — монополия на общедомовые приборы. Если «дочки» горводоканалов тихо станут единственными продавцами, то цена на них вспухнет быстрее, чем уровень талых вод в апреле.

Второй — коррупционный фактор. Бассейновым инспекторам выдали право моментально перекрывать воду и выписывать штрафы. Но с такими полномочиями они могут превратить проверку в платный сервис: хочешь, чтобы вода текла и дальше, занеси вежливому инспектору.

И, наконец, трансграничный фактор. В Казахстане семь основных рек, но только Есиль начинается у нас. Жайык и Тобыл текут из России, Иртыш и Или — из Китая, а Сырдарья и Шу — из Кыргызстана.

В 2021 году с Китаем подписали соглашение о совместном использовании трансграничных вод, но проблема Иртыша и Или до сих пор осталась открытой. Население Синьцзян-Уйгурского автономного района растёт, Китай активно строит водохранилища.

Казахстан и Россия ещё пятнадцать лет назад заключили соглашение о совместном использовании и охране трансграничных водных объектов, создали комиссию и шесть рабочих групп, но результатов мало. Необходимо дальше изучать и контролировать водопотребление с участием «соседа».

В 2024 году министры Казахстана и Узбекистана договорились установить «умные» расходомеры на трансграничных реках. Мол, всё будет онлайн: твой кубометр, мой кубометр, всё прозрачно. Но все эти договоренности не про обязательное сокращение потребления, а скорее, про распределение воды.

Получается, что новое законодательство рискует стать попыткой пить из дырявого ведра. И тут уже никакой дрон не поможет — придётся договариваться дипломатически, иначе вместо «водной безопасности» получим очередной сезон сухих кранов.