А как бы назывались баурсаки, курт и бешбармак, если бы их придумали другие народы? Разобрался корреспондент медиапортала Caravan.kz.
Пять пальцев вместо ложки
Стоит сразу отметить, что о происхождении того или иного слова можно говорить лишь на уровне теории. В Сети и даже в «научно-популярных» передачах по ТВ можно встретить совсем безумные лингвистические версии. Например, что английское strawberry (клубника) произошло от русской фразы «с трав бери» или будто слово «экватор» рождено легендой о двух (екi) батырах, поделивших земной шар точно пополам. Такие умозаключения забавны, пока существуют в виде шутки или каламбура, и к серьезной филологии отношения не имеют. В реальности же лингвисты изучают не одно слово, а сразу несколько тысяч, и на базе этих данных пытаются вывести формулу, по которой менялся или эволюционировал тот или иной язык. Для тех примеров, которые мы сегодня вспомним, было обработано и изучено около 15 миллионов слов.
Казалось бы, с бешбармаком всё просто. Даже дети знают, что это блюдо переводится как «пять пальцев». На русском, учитывая древность блюда, это лакомство звучало бы как «пятиперстник», на английском — «файвфингерс», по-латыни, ставшей основой большинства европейских языков — «квинкедиджитас», а на греческом — «пентадактилос».
Но тут есть маленький нюанс. Долгое время самое любимое блюдо казахов называлось просто «ет», то есть «мясо». В кочевых условиях не так много способов его приготовить, поэтому уточнений, когда кто-то спрашивает, что будет на обед, не требовалось. Потом, с развитием торговых путей, в котел с отварным мясом стали добавлять крупы, лепешки из теста, а в более поздние времена — и картофель. В быту блюдо по-прежнему называлось просто «ет», примерно как сейчас мы называем супом и борщ, и харчо, и куриный бульон, и гаспачо. Но в особых случаях, когда была нужна точность, пришло уточнение, что гостей станут потчевать тем мясом, которое едят пятью пальцами, а затем пропала необходимость добавлять слово «ет». И так было ясно, о чем идет речь. Получается, если бы бешбармак придумали в Греции, то его бы назвали «крис пентадактилос», по-латыни бы это звучало «квинкедиджетас каро», почти как заклинание из «Гарри Поттера». Британцы к слову «файвфингерс» обязательно добавили бы род мяса, из которого делали лакомство. Например, «биф файвфингерс», если бы готовили бешбармак из говядины. У славянских народов лакомство звучало бы почти по-церковному — «пятиперстное мясо». Идеальное блюдо, чтобы разговеться после Великого поста.
И от бабушки ушёл, и от дедушки ушел
В переводе русской народной сказки «Колобок» на казахский сбежавшее кондитерское изделие называется «Баурсак» или «Баурсак бала», если нужно придать выпечке антропоморфности. В нашем привычном восприятии сказки это очень точно, хотя в плане исторического кулинарного экскурса разница огромная. Румяным шариком из теста Колобок стал благодаря иллюстрациям Виктора Васнецова к собраниям народных сказок. Он в свою очередь взял за основу колоб — огромный шар из теста на сметане и сливках из лучшей муки. Такое блюдо подавали лишь на княжеских пирах, и играло оно ту же роль, что сейчас торт. А дед с бабкой из сказки хотели полакомиться лепешкой. Это видно из самого сюжета. Они были бедны, и в ход пошли остатки муки с самого дна амбара. Невозможно представить, что у полуголодных стариков было столько масла, чтобы обжарить в нем шарик. То есть сказочный Колобок был плоским и напоминал по вкусу тандыр нан. Старуха пекла его летом в печи. А значит, в ход шли не дрова, а хворост или сухая трава.
Кстати, в переводах этой сказки на другие языки почти всегда фигурирует незамысловатая выпечка: лепешка, булочка, пирожок, пряник.
Слово же «баурсак» произошло от прилагательного, означающего «близкий, родной, семейный». Комочки теста, обжаренные в дорогущем масле, готовили только для самых близких людей.
Получается, у славянских народов это блюдо называлось бы «роднич», у греков — «филос», по-латыни — «парентесус», а у британцев — «френдбрид».
Взболтать, но не смешивать
Курт — самое древнее блюдо не только у кочевников, но и одно из самых древних блюд человечества. Поэтому происхождение этого слова относится к самой заре появления речи. Произошло слово «курт» от глагола, означающего «сушить». У наших предков было не так много возможностей сохранить молоко. Получается, в славянских языках курт был бы просто сухарём, ведь хлеба, когда появились шарики из творога, еще не было, а значит, слово оставалось свободным. У британцев курт бы назывался «дрюмилк», у греков — «ксирогала», на латыни — «сикус».
Жент, без которого немыслимо казахское чаепитие, тоже произошел от глагола, а именно от слова «толочь» или «утрамбовывать». Значит, на славянских языках он стал бы «толчёнкой», на латыни это звучало бы как «рам», у британцев блюдо звалось бы «тампом», а древних греков — «криэсом».
От глагола происходит и слово «шубат». Верблюжье молоко надо трясти и взбивать, а этот процесс называется шубау. Если бы британцы доили верблюдов, то для шейкера из бара им бы пришлось искать другое название. Слово «шейкер» бы плотно закрепилось за этим полезным напитком. Славяне, скорее всего, назвали бы шубат «трясовцом», греки — «анакинистом», а по-латыни этот напиток звался бы «экскутером»
Процесс изготовления скрыт и в слове «казы» Произошло оно от слова «набивать». Так в славянских языках безумно вкусная колбаса из конины называлась бы неаппетитным словом «набойка», у греков даже боги лакомились бы «гемисисом», на латыни блюдо называлось бы «томенусом», а у британцев — «паком» или «стаффом»
Слово «айран» произошло от тюркского «разделять». Ведь молоко, если туда добавить закваску, разделяется на две фракции — гущу и сыворотку. Кисломолочные напитки есть у всех народов, но если бы словообразование шло по тому же принципу, что и у кочевников, то лучший летний напиток у славян назывался бы «деляшье», у бритов — «сплитдринк», у греков — «диамоний», а на латыни айран назывался бы «партипес».
Что касается кумыса, то это слово появилось как имя собственное. Ещё в начале ХХ века встречалось выражение «кумыс разбогател», а такая формулировка характерна только при упоминании живых существ. Так что неизвестно, какое имя придумали бы кобыльему молоку разные народы, но, скорее всего, они писали бы его с прописной буквы.
Баурсак, он и в Африке баурсак
Опять же стоит подчеркнуть, что блюда, аналогичные казахской народной кухне, назывались бы так, если бы словообразование шло по тому же принципу, что и у кочевников. Например, в античном Риме и Древней Греции проблем с растительным маслом не было. Оно не считалось очень дорогим продуктом, поэтому баурсак не стал деликатесом, которым хочется потчевать только близких. В странах вроде Японии и Китая блюдам придумывают звучные, поэтические названия. Даже кипяток, оптимальный для заварки чая, может называться «шум ветра в соснах».
Блюдо, практически не отличающееся от наших баурсаков, есть у многих народов Африки. Только порцией считается всего одна штука, и подают его с толчеными бананами вместо сметаны. Африканский баурсак называется тумбуа, и происходит это слово от вида дикого огурца. Там кусочки теста делают продолговатыми. У других народов Африки аналог баурсаков зовется витумбва, а в Уганде — мандази. Но в корне слова всё равно стоит сравнение с плодами дикого растения. В этом нет ничего удивительного. Мы ведь тоже называем хворостом особый вид печенья, не думая в этот момент о дровах, а торт «Муравейник» не имеет никакого отношения к муравьиной куче.
Тем не менее есть примеры, когда название блюда появилось именно по похожей формуле у разных народов. Ритуальные лепешки шелпек появились еще во времена зороастризма, и в их название кроется одно из слов, которым наши предки уважительно назвали огонь. Так изделие из теста будто связывало человека, вкушавшего его, с очагом и солнцем. В кухне Чехии, Сербии, Словакии и Венгрии есть лепешки лангош, почти не отличающиеся от наших, и есть их раньше было принято по особым случаям, например, на поминках, что отсылает ритуал к казахской традиции жети нан. Но самое интересное, что название выпечки происходит от венгерского слова langos, то есть “пламенный”.
Вот уж действительно, когда речь идет о кулинарии, различия между народами стираются. Вкусно поесть любят все люди мира, и совсем неважно, какие названия они дают любимым яствам.