"В Казахстане нет проблем ни с русским, ни с английским языками. Есть проблема с казахским": эксперты

В связи с этим возникает ряд вопросов. Как можно привлечь внимание к реформам в языковом вопросе и нужно ли это вообще? Насколько выполнимы цели, поставленные в проекте концепции (повышение доли казахскоязычных граждан с 80 % до 84 %, а владеющих тремя языками - с 29 % до 32 %)? Какие условия позволят достичь этих целей, и насколько они выполнимы? И, самое главное, верным ли будет увтерждение, что все успехи, достигнутые в сфере государственного языка, – скорее, заслуга эволюционных, естественных процессов и энтузиастов-радетелей, чем государства?

Об этом сегодня журналист Caravan.kz поговорил с отечественными экспертами, преподавателями казахского.

Канат Тасибеков, эксперт, писатель, автор серии книг «Ситуативный казахский»: «Да, я ознакомлен с проектом. Но нельзя сказать то, что я его детально прорабатывал, поскольку на это требуется время. Сам документ при первом же прочтении произвел на меня впечатление поверхностного – то есть ничем не отличающегося от того, что было раньше. Без фактажа, без конкретных ссылок, без обоснования цифр, которые там приводятся. Подробно я его не изучал.

Да, интерес к подобного рода документам, действительно, слабый. Думаю, вы помните, что этим же комитетом в предыдущей госпрограмме было заявлено, что 90 % казахстанцев в 2020-м владеют казахским, в 2021-м – 91 %, в 2022-м – 92 % и так далее. А сейчас, без объяснений каких-либо причин, они просто снизили до 80 %. Опять же, откуда они эту цифру взяли? Кто проводил эти исследования? Есть же какие-то институты развития, которые лицензированы для проведения таких исследований. Поэтому у общества, конечно же, интерес слабый. Продолжается создание видимости бурной деятельности.

Каким образом можно привить внимание к языковой сфере? Вы знаете мою позицию по этому поводу: язык для народа и государства – жизненно важный вопрос. А до сих пор – это незаметный комитет в недрах министерства, который работает абсолютно по старинке. А должен быть комитет, не уступающий полномочиями Комитету нацбезопасности, потому что вопрос языка – это вопрос существования страны.

Новые подходы? Чиновники и гражданское общество существуют вне зависимости друг от друга. Одни сидят, получают зарплату, а энтузиасты проводят большую работу. Это не заслуга языкового комитета - то, что люди других национальностей говорят на государственном языке. Людей интересует вопрос языка, он жизненно важный. Вместе с тем госорган, который призван это возглавить, призван быть зачинщиком, закоперщиком всех инициатив, остается в стороне, живя своей жизнью. "Почему крупные нацкомпании игнорируют казахский язык": обзор казпрессы

По поводу трехязычия вы также знаете мою позицию. У нас нет проблем ни с русским, ни с английским. Есть проблема с казахским языком. Зачем это забалтывать? Это просто уход от основной темы. Какие-то 29 %, которые говорят на трех языках. Я уже говорил про то, что билингвов у нас мало – тех, кто владеют в одинаковой степени двумя языками. У нас в основном диглоссы – люди, которые владеют государственном языком, но лишь на бытовом уровне, но когда речь заходит о технологиях, о высоких материях, о науке – человек переходит на русский язык. Это понятие носит название диглоссия. А билингвов у нас вообще очень мало. Тогда и нечего говорить о людях, которые владеют в одинаковой степени тремя языками. Да, есть, например, выпускники казахско-турецких лицеев, которые хорошо знают казахский, английский, русский и турецкий, но таких, опять же, не столь уж и много.

Поэтому я не вижу ни новых подходов, ничего нового. Это рутинная работа, продолжающаяся рутинная работа. Старые подходы сложились у людей старой обоймы. Разумеется, новые подходы требуют более свежей крови, новых людей. Я, действительно, вижу, что мы обязаны успехам языковой политики не комитету, а естественным процессам, демографическим – казахскоязычные семьи больше по своему составу, в казахскоязычные школы отдают все больше и больше детей. И чиновники чувствуют себя уверенно, они могут работать, могут не работать, могут отчитываться, деньги им исправно капают, а демография будет делать свое дело. 

Мы что видели, то и видим. Абсолютно безграмотная наружная реклама в городах на псевдоказахском языке, объявления в самолетах, коверкающие язык. Депутаты, которые не могут произнести слова присяги на казахском. Это нас окружает, это мы видим. Демография – демографией, но общее настроение в обществе в отношении языковой проблемы по-прежнему пессимистичное – именно в отношении госорганов.

В общем, это очередной проходной документ. Не видно концепции языковой политики, которая была бы научно и детально разработана учеными на очень глубокую перспективу, разбита на этапы, на более короткие периоды времени, чтобы на каждый период существовала отчетность и спрос на исполнение. Шаг за шагом двигаться к цели – такого нет.

А еще вызывает вопрос: почему основным партнером популяризации языковой политики является НПП «Атамекен»? Какая здесь связь? Какая логика? Почему предприниматели, а не общественные организации и фонды?!»

Оксана Драчева, преподаватель казахского языка по собственной методике: «Этот документ, который содержит концепцию, развитие и цели, на мой взгляд, во многом является всего лишь формальностью. Он представляет из себя список целей, которые должны быть достигнуты к 2029 году. Однако было бы полезно изучить концепцию за период 2017-2023 годов, чтобы понять, достигли ли мы всех заявленных целей. Это сложный вопрос, который требует внимания.

Реформы в языковой сфере, безусловно, необходимы, но они должны быть осуществлены правильно и грамотно. Нужно не только принять соответствующие законы и подписать их, но и внедрить их на практике, объяснить людям, обсудить с ними, продемонстрировать в действии и доказать, почему это важно. Вместе с обществом мы должны достигнуть тех целей, которые указаны в концепции.

Только когда об этом будут знать все, мы сможем привлечь внимание. Например, когда президент выступает с ежегодным посланием к народу Казахстана, все внимательно слушают и следят за его словами. Точно так же нам нужно рассказать и донести эту информацию до всего народа, как если бы это было ежегодным посланием.

80 % владеют казахским языком – если эти данные точны и верны, то это замечательно. Ну а для достижения цели в 84 % можно обойтись и без курсов и школ. Это небольшая цифра, и достичь ее вполне реально. А ситуация со знанием трех языков не кажется проблематичной. Английский язык преподают в садиках и школах с раннего возраста. Дети знают все цвета и цифры на английском. Русским и английским языками наши дети владеют замечательно, так как вокруг есть соответствующая среда. Поэтому в этой связи можно сказать, что с русским и английским в стране проблем нет, а вот с казахским, к сожалению, да. Почему-то с нахождением в казахскоязычной среде все намного сложнее. Учитель из аула обучает детей английскому и принимает VIP-делегации

Естественный процесс всегда будет более эффективным, чем любые реформы. Для внедрения казахского языка в общество необходимо начинать общение на казахском языке дома и с детства, даже если ребенок учится на русском языке. Если же он обучается на казахских курсах, то родители также должны продолжать общаться с ним на казахском языке дома. Условно 45 минут в день на казахском языке недостаточно.

Эволюционный путь гораздо более сильный, чем тот, через который мы проходим в школе. С этим ничего не поделать. Естественный процесс должен помогать при обучении и стать основой для получения знаний в школе. К теме концепции я отношусь нейтрально, но все это – отчеты и планы... А если открыть глаза – сколько людей обучается на казахском языке? Кто полностью владеет им? В моей школе работают 10 учителей и учатся 700 учеников. За год столь много людей не научатся говорить на языке. Лишь небольшая часть сможет усвоить даже половину. Поэтому необходимо создать среду, в которой можно закреплять получаемые знания и чтобы человек не забывал то, что он усваивает».