На Астанинском международном форуме президент Касым-Жомарт Токаев четко обозначил приоритет: Казахстану необходима атомная энергетика, пишет Caravan.kz.
«С учетом дефицита электроэнерги и мы должны серьезно подумать о развитии мирного атома. Это не только вопрос энергетики, но и стратегического будущего страны», — подчеркнул глава государства.
Его заявление стало важным маркером: страна переходит от долгих дискуссий к конкретным шагам по строительству АЭС.
Дефицит электроэнергии в Казахстане уже стал структурной проблемой. Об это говорит и экономист Арман Бейсембаев: «Мы — развивающаяся экономика, и для нас критически важна дешевая генерация. А самая дешевая на сегодня — это уголь. Поэтому угольная генерация, даже с вводом первой АЭС, останется актуальной на долго». По его словам, даже если к 2035 году в Казахстане появится атомная станция мощностью до 2,8 ГВт, она не сможет покрыть текущий дефицит, особенно на юге страны. Чтобы полностью решить проблему, нужно как минимум пять станций. Однако ни по финансовым, ни по инвестиционным возможностям страна сегодня не готова к такому масштабному проекту.
На этом фоне особенно важно понимать, с кем именно Казахстан будет строить свою первую АЭС. И здесь, по мнению Бейсембаева, выбор фактически уже сделан: «У нас нет политической возможности строить атомную промышленность совместно с несколькими странами. АЭС будет строить Россия. Точка». Он подчеркивает, что выбор в пользу России обусловлен не только технической и финансовой целесообразностью, но и вопросами безопасности: «Россия рассматривает свое присутствие в атомной отрасли Казахстана как элемент собственной безопасности. Если мы откажем Москве, никакие слова о “мирном атоме” их не убедят».
Эксперт также обращает внимание на то, что Росатом имеет большой опыт международного сотрудничества: «Россия строит АЭС в Африке, Турции, и везде зарекомендовала себя как надежный партнер. Конечно, это не будет суперсовременная технология, скорее что-то вроде лучевого пузатого телевизора, но безопасно и надежно».
Арман Бейсембаев также указывает на ограниченность альтернатив: Франция и Южная Корея входят в блок НАТО, Китай в атомной сфере, по его мнению, менее безопасен. «Если выбирать между быстро, дешево и качественно, Россия дает быстро и дешево. Франция и США — долго и дорого. Япония — быстро, качественно, но очень дорого. Китай — дешево, быстро, но небезопасно. С этой точки зрения Росатом — оптимальный выбор».
Поддерживает эту точку зрения и энергетический эксперт Олжас Байдильдинов, основатель телеграмм-канала «Байдильдинов. Нефть». Он давно выступает за строительство сразу трех атомных станций. «Уже в декабре прошлого года мы импортировали 2-2,5 ГВт — это 10% всей потребности в электроэнергии. И в основном это поставки из России. Представьте: если бы не было импорта, мы бы каждый день по два часа сидели без света. Дефицит в Казахстане — реальность, а не сценарий будущего», — отмечает он.
Байдильдинов напоминает, что глава государства поставил задачу удвоения ВВП к 2029 году. «Для роста экономики нужна стабильная энергетика. Ни ВИЭ, ни уголь, ни газ в нынешних объемах не обеспечат этот рост. Атом — единственный стабильный источник генерации», — убежден он. По его словам, ВИЭ не могут служить основой энергобаланса из-за нестабильности, а газ в стране в дефиците.
По мнению эксперта, нынешнее планирование атомной энергетики слишком консервативно.
«Министерство энергетики говорит об одной станции к 2035 году, но к тому моменту дефицит возрастет, а не сократится. Ведь старые мощности будут выбывать. Средний возраст ТЭЦ в стране — 62-63 года. Они построены в СССР и долго не протянут», — предупреждает он.
Вопрос диверсификации генерации становится все более острым. «В Казахстане практически вся генерация — это ТЭЦ. Но они не только устарели, они завязаны на уголь, который уже сейчас глобально признан “грязным источником”. В перспективе казахстанская продукция попадет под углеродный налог при экспорте в Европу, и это потери в 4-5 миллиардов долларов ежегодно», — подчеркивает Байдильдинов.
Он также обращает внимание на опыт других стран. «В Эмиратах, несмотря на запасы нефти и газа, построили АЭС “Барака” с четырьмя энергоблоками. Она обеспечивает до 20% энергопотребления страны. Турция, Белоруссия — все начали свои атомные проекты еще в 2007-2009 годах. Мы же только обсуждаем».
Особо он подчеркивает пример станции БН-350 в Актау, которая работала до 1999 года. «Она не взорвалась, не сломалась. Была экспериментальной, но успешно использовалась и для электроэнергии, и для опреснения воды. Сегодня в Мангистау дефицит питьевой воды. АЭС могла бы решить эту проблему», — считает он.
По мнению Байдильдинова, оптимальной площадкой для первой станции является Улькен, но в перспективе нужны еще две: на западе и на северо-востоке страны. Это соответствует структуре промышленности и позволяет снизить углеродные риски.
Также эксперт обращает внимание на финансовые и организационные модели, предлагаемые Росатомом. «В Турции они строят АЭС “Аккую” за свои деньги и кредиты. Потом, после возврата инвестиций, передают станцию турецкой стороне. Это рабочая схема — вы просто подписываете контракт на покупку электроэнергии по гарантированным ценам. Через 20 лет — станция ваша. Срок службы — 60-100 лет», — говорит он.
Для Казахстана это, по его мнению, разумный компромисс: «У нас нет инфраструктуры, нет специалистов, нет даже политического консенсуса. Но если мы не начнем сейчас, через 10 лет будем в еще более глубоком дефиците».
Казахстан действительно напоминает «сапожника без сапог». При огромных запасах и добыче урана — первой или второй в мире — страна до сих пор не имеет своей атомной станции. И это, как подчеркивает Байдильдинов, парадокс. Он уверен, что общество недооценивает масштабы энергетической проблемы: «У нас нет культуры понимания, что мы — дефицитная страна по электроэнергии. Многие думают: ну, дадут импорт — и ладно. А если не дадут?»
При этом, по его мнению, страхи вокруг атома в значительной степени преувеличены. «Весь мир возвращается к атому. Даже в США, где был скепсис, Трамп подписал программу увеличения мощностей с 100 до 400 ГВт к 2050 году. А вся энергетическая система Казахстана — 25 ГВт, и работает она на максимуме крайне редко», — подчеркивает он.
С этим мнением перекликается и тезис Токаева: мирный атом — это не просто энергия, это стратегическая устойчивость. В условиях, когда экономический рост требует новых мощностей, когда углеродное регулирование давит на экспорт, а традиционные ТЭЦ вырабатывают ресурс, атом становится не просто решением, а необходимостью.
Конечно, споры будут продолжаться — о модели строительства, о партнере, о месте. Но главный вопрос уже решен. Казахстан входит в атомную эпоху, и теперь главное — не потерять еще одно десятилетие в разговорах.
Пока же, по словам Байдильдинова, страна продолжает терять время. «Если бы решение было принято хотя бы в 2015 году, у нас уже бы шла стройка. А мы все еще обсуждаем. И пока обсуждаем, живем в энергопрошлом. Вопрос только в том, сколько еще таких зим мы готовы провести в импортной зависимости».