Разборки с бывшими зеками и принятие родов в вагоне: что приходится делать проводникам поездов за мизерную зарплату

Поезд Кызылорда-Семей остановился, скрипя колесами. Из вагонов стали выскакивать люди, кто в шортах и тапочках, а кто с сигаретой в зубах, чтобы размять свои затекшие конечности. Полусонная толпа бежала к ларькам, чтобы купить сосиски в тесте и утренние пирожки. К слову, солнце уже давно село. Проглотив первый пирожок возле ларька, второй я решила дожевать у вагона. Так спокойнее, чтобы поезд не упустить. Рядом с вагоном стоял мужчина в синей рубашке уже пожилого возраста. Это был проводник, который невозмутимо наблюдал за пассажирами.

- У вас случайно ножа с собой нет? Колбаску порезать, - как бы невзначай спросил он.

- Есть, – ответила я, протирая руки после пирожков.

Поезд дернулся, люди снова забежали в вагон и стали прятать в сумки купленную провизию. И в купе вошел тот же мужчина в синей рубашке. Разговорились. Проводника звали Шаймерден Кубеев, и он тридцать четыре года своей жизни отдал этой нелегкой профессии. 

- Мне уже 60 лет, скоро на пенсию, - вздохнул он, - Буду ездить в поездах только как пассажир.    

- У вас есть семья, дети?

- Нет. Я по полгода в дороге. При таком образе жизни семьи редко бывают.

-  Наверное, вы многое повидали за свою практику. Приходилось и драки разнимать, и роды принимать.   

- Приходилось. Недавно был случай. У женщины начались роды прямо в коридоре. Я стучал во все двери купе, просил помощи. Но, пассажиры в ответ закрылись на щеколду: «Вы что? А вдруг она умрет, потом нас засудят». Я их упрашивал, говорил: «У вас же есть дочери, а вдруг с ними что-то подобное произойдет и никто не поможет». Но все было бесполезно.

С роженицей ехала вместе родная мать, она ее стала бить по голове и приговаривать: «Зачем на таком сроке поехала. Надо было дома оставаться». Я давай ее унимать. А роженица все кричала.  Нет, я могу оказать первую помощь, но роды принимать меня не учили. По правилам, мне нужно вызывать медиков на ближайшую станцию. Но до станции было два часа езды, она уже родит за это время.

В штабном вагоне я все же нашел женщину-акушерку. Она скомандовала: «Нужна водка, чтобы руки продезинфицировать». Вообще распитие спиртных напитков в вагонах всегда считалось нормой. Но в тот момент все внезапно оказались трезвенниками. Один из пассажиров вез на той 10 бутылок водки, я об этом точно знал. Прибежал к нему. И каково было мое удивление, когда этот алковояжёр предложил мне купить две бутылки по 2500 тенге. Делать нечего! Поторговался с ним, и купил за свой счет две бутылки по 2000 тенге.  Родилась девочка. Как назвали, не знаю, но я рад был, что она живая.

- А если бы был летальный исход? У вас были бы проблемы?

- Проблем бы не было. Но смерть в вагоне – это всегда очень печально. При Союзе я был проводником на рейсе Алматы-Ленинград. Был случай, в моем вагоне ехал пожилой человек, ветеран. Он поругался с сыном и не общался с ним 30 лет. В один прекрасный день отпрыск позвал в гости своего отца. Старик, довольный, ехал в вагоне, пил коньяк. С ним рядом сидела супруга, говорила: «Какая радость! Он так долго ждал этого момента». Но старик не доехал к сыну, в пути у него произошел сердечный приступ, и ветеран скончался. Вот такая история.

- Артисты в ваших вагонах ездили?

- Да. В 1997 году Роза Рымбаева со своим супругом Таскыном Окаповым и сыном ехали в Астану. Тогда я вспомнил, что в 1983 году они приезжали в Афганистан с концертом для воинов-интернационалистов. Подошел к Таскыну, выразил свою благодарность. Я служил в Афгане. Можно сказать, сразу после школы забрали. В 1981 году поступил в техникум, а тогда для студентов вузов, где не было военной кафедры, не предусматривалась отсрочка от службы в армии. В 1984 году вернулся домой, позже стал проводником.

- Вообще у вас работа очень сложная. Постоянно в движении, то жара под сорок пять градусов, то мороз.

- Мне нравится моя работа. А после Афгана уже ничего не страшно. Сложности есть, конечно. Зимой печку надо топить. Вовремя дрова не подбросишь - и в вагоне будет холодно, трубы разморозятся. Когда ветер из окна поезда дует, печка быстро гаснет. С разными людьми нужно общаться, и не всегда с хорошими. Как-то, еще при Союзе, в моем вагоне ехали двое бывших заключенных, которые только отбыли наказание. Сначала все было нормально, потом они выпили и решили меня ограбить. Один из них зашел в купе проводников и приставил мне к горлу нож. Хорошо, напарник лежал на верхней полке и сверху ударил его по голове. А так не знаю, что бы было. Полицию в таких случаях не вызовешь. Как правило, все это происходит ночью, и до ближайшей станции еще ехать и ехать.

- Поэтому молодые люди не хотят быть проводниками?

- В данный момент у нас 180 человек не хватает. Проблемы с кадрами. Студенты на практику приходят, но и их недостаточно.

В коридоре послышалась китайская речь. Проводник прислушался.

- Я знаю несколько фраз на китайском, когда с ними общаюсь, они сразу расплываются в улыбке, им приятно, - заметил проводник, - После 90-х я работал на рейсе Алматы-Урумчи.  Раньше челночников было много, вещи из Китая возили огромными сумками. Сейчас уже так не возят. Налажена логистика. Да и на Хоргос в основном все едут. 

- Давайте о пассажирах поговорим. Что вас раздражает?

- Раздражает то, что мусор разбрасывают по вагону, туалетом не умеют пользоваться, очень громко разговаривают, не уступают нижние полки пожилым людям. Некоторые родители вообще за детьми не смотрят, приходится быть нянькой, следить, чтобы они не лезли в кипяток и ничего в рот не тянули.  Романтики тоже в нашей профессии хватает, мы путешествуем в разные города, общаемся с людьми. Зарплата только у нас маленькая. Например, в Актау проводники еще экологическую надбавку получают, на наших рейсах такого нет. Также хотелось бы, чтобы новых вагонов было больше. И пассажиры довольны, и проводники.

 Тут в дверях купе показался второй проводник Бекбулат Кокоев. Видимо, пришел спасать напарника. 

- Нам часто приходится вызывать скорую, - добавил он, - Чаще всего у пассажиров бывают пищевые отравления. Причем дело вовсе не в еде. На наших прицепных вагонах люди ездят отдыхать на Алаколь. Дети купаются, глотают воду с озера, потом в желудок попадают кишечные палочки. Каждый рейс по одному-два таких случая бывают.

- На вагоны жалоб нет?

- На этот рейс стараются отправлять новые вагоны. Вот видите, комфорт, чистота, биотуалет (на станциях закрывать не надо). 

Проводники ушли, захватив с собой нож. Вернули только под утро, веселые и улыбчивые. Все-таки есть романтика в этой профессии.