«Мне их жаль»: эксперт о травмах атлетов в олимпийских видах спорта

Михаил Маркуарт в далеком 1986 году работал администратором в карагандинском футбольном клубе «Шахтер», а сегодня помогает травмированным спортсменам со всего мира получить доступ к уникальнейшим операциям. О том, как правильно выбрать спортивного врача для лечения травмы, насколько важна долгосрочная реабилитация спортсмена после операции и представители каких видов незаслуженно обделены вниманием ведущих спортивных медиков, эксперт по спортивной медицине Михаил Маркуарт рассказал в эксклюзивном интервью Caravan.kz.

-Михаил, вы – человек непубличный, но глубоко погружены в сферу спорта и знаете о трудностях спортсменов не понаслышке. С какими травмами чаще всего к вам как к эксперту обращаются спортсмены, из какого вида спорта они и есть ли казахстанцы?

— Наибольшее количество обращений, конечно, от футболистов. Немало и хоккеистов. Моя задача – помочь спортсменам попасть к лучшим врачам мира – узкопрофильным хирургам, специализирующимся на операциях на конкретном суставе. В спортивной травматологии и медицине в первую очередь ценится опыт и специализация. То есть врач, который оперирует колени и делает таких 1000 операций в год, не оперирует, например, плечо и наоборот. Кроме этого, многие хирурги обладают уникальными методиками операций, которыми владеют только несколько человек в мире. Мы обеспечиваем попадание к этим врачам без очереди, что не так-то просто. Некоторые думают, что приедут и сразу зайдут к врачу знаменитому. Но он, даже если хорошо знает этого пациента, может предложить ему записать только через 2-4 месяца. У них поток постоянный, и они, если честно, просят себя не называть. У меня очень много историй есть о спортсменах, которым мы помогли быстрее попасть на операцию к таким ведущим медикам, в том числе из немецкой Бундеслиги. Недавно был случай, игрок сборной Австрии получил травму колена и сумел записаться на обследование к врачу только через два месяца, а с нашей помощью попал к нему на операцию через одну неделю. Нашей компании около 20 лет, за это время мы помогли более, чем 900 профессиональным спортсменам. Наиболее популярные операции – это реконструкции передней крестообразной связки – той зоны, с которой часто бывают проблемы у футболистов, у нас таких пациентов больше чем 1 500 операций. Что касается казахстанцев, то могу сказать, что в том составе футбольной национальной сборной, что играл матч 20 ноября 2023 года плей-офф квалификации к ЕВРО-2024 против Словении (1:2), было семь моих пациентов, включая главного тренера Магомеда Адиева. Правда, двое из них — Бауржан Исламхан и Михаил Габышев, сидели со мной вместе на трибуне, потому что были травмированы и приехали со мной из Мюнхена, где проходили в это время реабилитацию в специализированном центре.

Из других видов спорта помогал девочкам из вашей сборной по фристайлу-могулу, это Анастасия Городко и Юлия Галышева. Настя – очень мужественная. Поначалу я опасался, что не справимся, но меня уговорили. В результате после аварии она несколько медалей юниорского чемпионата мира завоевала, нам всем очень повезло с ней. В Юлию просто влюбились, она – с крепким характером и потрясающим чувством юмора. Также  ранее из волейбола и хоккея было достаточно много людей. Могло бы быть больше обратившихся, но нас потеряли просто, тем более, что я и сам специально дистанцировался от профессионального спорта. Слишком большая ответственность…  Те врачи, которые нас знали — взрослое поколение, ушли на пенсию, а молодые кадры про нас не знают…  

— Вы упомянули о травме крестообразных связок. Расскажите, чем отличаются операции, проведенные лучшими врачами мира, от тех манипуляций, что могут сделать при данной травме, например, в Казахстане?

— Во-первых, такие суперпрофессионалы – узкоспециализированные. То есть, один врач занимается только коленями, другой — только плечами и так далее. Эти врачи – единственные в мире с уникальным методом, к ним ездят на операции итальянцы Кьелини, Кьеза, игроки «Челси», «МЮ».  В связи с большим спросом они взяли в эту клинику еще пять врачей, работающих по такому же принципу и обладающих необходимой квалификацией, хотя, их имена обывателям мало что скажут. Суть в том, что переднюю крестообразную связку оперируют по так называемому плоскому методу. Он существует около 7 лет, у вас вот в сборной Казахстана, кстати, по этой технике прооперировали несколько футболистов, последние из которых были Исламхан и Габышев. Этот метод  имеет ряд преимуществ биологических, биомеханических, анатомических. Когда Кьелини, капитан сборной Италии и Ювентуса,  собрался ехать в Австрию к нашим докторам, ему на уровне правительства задали вопрос, почему он не лечится на родине, а его папа-врач задал ответный вопрос: «Вы же вот так умеете делать?». Ответ был отрицательный. В итоге мы все видели, как он отыграл и ЧМ и ЧЕ, как от него никто не убежал. Он и сейчас ещё играет в Америке, а ему за 40 лет. За ним уже Кьеза и многие другие из Италии поехали. Тем временем многие россияне приезжают в Италию оперироваться за деньги гораздо дороже, чем в Германии, а итальянцы сами ездят в Австрию и Германию оперироваться. Также надо понимать, что реабилитация — это иногда 50% успеха после операции на  передней крестообразной связке или на плече, причем, реабилитация — это 6 месяцев совместных усилий многих специалистов с университетским образованием – не только массажистов, но и мануальных терапевтов, и физиотерапевтов, и остеопатов, и тренера по реабилитации. Поэтому хороших реабилитационных центров реально мало. Работу по реабилитации спортсмена можно сравнить с трудом механиков болида «Формулы-1» — важна каждая деталь и каждый высококвалифицированный специалист должен выполнить свою часть на отлично. Но, со спортсменом сложнее, потому что психологические состояния у каждого из них индивидуальные. Ведь это – монотонная рутинная многочасовая работа 6 раз в неделю. Поэтому реабилитационные центры стараются создать условия, чтобы психологически спортсмену было легче проходить этот этап. Например, реабилитационный центр «Баварии», «Челси» и ряда других клубов, которые помогали строить наши специалисты, устроены таким образом, что их окна – с видом на тренировочное поле, где тренируются одноклубники проходящих реабилитацию спортсменов. Это дает важную мотивацию для выздоровления.

— Перенимут ли другие медики данный современный метод?

— Думаю, это обязательно будет развиваться. Сейчас есть такой закрытый клуб, называется по-английски ACL study group (ACL — передняя крестообразная связка), в нем всего 100 с чем-то человек со всего мира и число его членов не расширяется, только когда кто-то по каким-то причинам выбывает, они собираются и решают, есть ли в мире кто-то, кто достоин быть членом их клуба. Раз в 2 года они собираются  и обсуждают новые техники, потому что не все новое обязательно хорошее. И немец проф Мирко Херборт, австриец доктор Финк представили этот «плоский метод» оперирования передней крестообразной связки, обосновав это тем, что анатомически передняя кистообразная связка плоская. Сейчас в основном ставят в этом месте круглую связку, и в итоге она плохо там помещается, при этом часто повреждают передний рог мениска. В итоге связка была 7 мм, а ее делают 12 мм — человек, который не разбирается, думает, что будет лучше держать, а на самом деле она лучше не держит, становится трухлявой. Но делать ее плоской – сложнее, такая операция длится дольше, поэтому данный метод пока такой редко встречающийся и делают его лишь несколько докторов в мире. Один из них был доктор Фу из Америки, тот кто оперировал Ибрагимовича, признал биологические и анатомические преимущества этого метода и,  в конце своей карьеры, перешел на него сам тоже. Отмечу, что данной новинкой профессора не ограничиваются. Например, недавно Мирко Херборт первым в мире сделал операцию вместе с искусственным интеллектом, которая по результатам ничем не отличалась от операции с живыми ассистентами, подана заявка на внесение в Книгу рекордов Гиннеса.

— Вы сказали, что чаще всего с травмой передней крестообразной связки к вам обращаются футболисты. А как же представители других видов спорта?

— В футбольных командах об этом знают  больше, потому что это травма характерная для футбола. И мне жаль тех спортсменов, кто занимается другими видами спорта, олимпийскими, про которых вспоминают раз в 4 года, но которые отдают не меньше, а чаще больше сил на тренировках, чем футболисты, и могут «заработать» такие же травмы.  К нам обращались борцы, например, но они просят до Олимпиады про них ничего не рассказывать, иначе их потом на соревнованиях будут бить специально в это место.  Они иногда наколенник одевают на другую здоровую ногу, чтобы сбить соперника с толку. У меня несколько олимпийских чемпионов было, но, они просили никому об этом не рассказывать.

— А как тогда им выбрать хорошего оперирующего врача?

— У меня, окажись я в такой ситуации, будет три вопроса к оперирующему врачу: сколько таких операций в год он делает, сколько он сделал в своей жизни и какие спортсмены сделали у него операции и как они после этих операций выступали. Есть важный момент по срокам восстановления. Считается, что идеально возвращаться через 7 месяцев, это важно, чтобы пациент забыл про данную травму после операции и реабилитации. Но у нас есть футболисты и хоккеисты, которые шли на риск, писали заявление и играли уже через 4 месяца — их всех объединяет одно: они пошли на эти риски только из-за того, что у них был или чемпионат мира, или Олимпиада. Хедира стал чемпионом мира, например, но это себя оправдывает, когда на кону – такой старт, к которому они шли всю жизнь. Но, конечно, форсировать реабилитацию нежелательно.  

— А каковы причины травмы передней крестообразной связки?

— В футболе 75% повреждений происходит без контакта. То есть, игрок бежал, прыгал, как он делал миллион раз в своей жизни, и вдруг он приземляется — и травма, некоторые думают, что они в яму попали в этот момент. Поэтому-то подбираются бутцы, хотя, играет роль и погода — поле залили, жара, он начинает играть в одних условиях, заканчивает в других. Это может быть связано и с позвоночником, и с чем угодно, чаще всего это несчастный случай,

Но иногда, конечно, при контактах случается, но чаще всего в футболе без контакта такие повреждения. По другим видам спорта такой точной статистики у меня нет.  

— Есть ли уникальные случаи операций, проведенных мировыми профессорами для казахстанских спортсменов?

— Есть у вас футболист сборной команды в Шымкенте, который с таким повреждением мениска приехал, его чудом зашили и теперь эти снимки профессор показывает на научных конференциях. Парень, я знаю, снова играет, хотя пропустил очень много, но это при такой травме это и  планировалось. Не хочу называть  имя, могу навредить тем самым карьере спортсмена. Вот захочет его завтра «Челси» купить или «Бавария», а тут такая статья в газете.

— Мы знаем, что ранее вы сами успели поработать в казахстанском футболе. Как это было?

— Действительно, я работал в команде «Шахтер» в Караганда в 1986 году администратором. Тренером тогда был Леонид Остроушко (1936-2019). История получилась достаточно своеобразная. Я начал работать со второго круга, а когда в январе 1987 года пришёл, мне говорят: «А ты уволен ещё в ноябре, что ты приехал?». Я говорю: «Как это? Меня же за тунеядство посадят». В общем, так ничего толком не объяснили, выгнали из этой команды все таки в январе Тогда я сильно расстроился, а сейчас, знаете, я могу повторить слова Стива Джобса — это лучшее, что со мной случилось.

— А сейчас следите за казахстанским футболом?

— Больше с точки зрения спортивной медицины, конечно. И могу отметить, что в этом плане у вас в футболе всё лучше становится. В некоторых командах, особенно в частных, понимают значение этих реабилитаций и так далее, берут специалистов очень серьёзных. Знаю, что у вас вообще создан реабилитационный центр в Астане — это же немецкая схема, для сборников-футболистов! Мы в постоянном контакте с реабилитологом  Степаном Тупик и при необходимости с врачом сборной. Все сборники собираются там и проходят необходимую реабилитацию, обследования и так далее.

Но есть, конечно, и отличия от мировых лидеров и они начинаются со стадии диагностики. К примеру, те же самые МРТ – самый надежный способ диагностировать травму спортсмена.  Сейчас я вижу, что стали появляться аппараты лучшего качества, это очень важно. Но вопрос в том, что не только сам аппарат должен быть современным, но нужно уметь на нем работать, так его настроить, чтобы было видно лучше хрящи и связки. Если так целенаправленно сделать обследование, то ставится точный правильный диагноз и выбирается верная тактика лечения, которая даст 100%-ный результат. И это не всегда операция, может быть и консервативное лечение. Вообще, ведущие специалисты в области спортивной медицины говорят, что самая лучшая операция на позвоночнике – та, которую удалось избежать, и есть отличные результаты у наших ведущих медиков.