"Домашние" истории

Тем не менее, Павлодар твердо решил от столиц не отставать — на живописном берегу Иртыша здесь недавно возвели две «свечки» в духе «а мы астанинцев ничем не хуже», как окрестили элитные многоэтажки горожане. Как обустраивается провинция?
Привет из ЮАР
Начнем с заморских путевых заметок. Когда африканцы (и белые, и черные) узнавали что жительница Павлодара Аня из Казахстана, первой реакцией было непосредственное: «Борат! Борат! Иди сюда!» И начинали расспрашивать: а правда ли то, о чем в кино показывали? Приходилось рассказывать — все неправда. И даже на регистрации багажа веселые сотрудники восклицали: «Казахстан! Борат!».
А что мы знаем про Южную Африку? «Там много диких обезьян», — словами Донны Розы неуверенно ответит иной казахстанец. И будет неправ, ибо диких обезьян, если верить кино, много в Бразилии.
«А вот в ЮАР много колючей проволоки, — рассказывает Анна, побывавшая недавно у родственников в Кейптауне. — Там веселые даже бомжи, они такие все забавные. Таскают тележки из магазина, куда складывают свое нехитрое добро, и гуляют с этими импровизированными колясками по улицам, поют. Ночуют возле какого-нибудь ликероводочного магазина.
Но в целом город очень разный, разные районы. Есть невероятно богатые кварталы с умопомрачительными многомиллионными виллами, которые утопают в розах и пальмах. А еще через час езды по трассе на горизонте появляются «черные» резервации — гигантские мусорные города. Шалаши и домики из картона, фанеры, жести и разного другого мусора. Там нет ни отопления (благо, оно в Африке и не нужно), ни кондиционеров, ни канализации. Сюда не водят туристов — слишком опасно. Даже для нашего менталитета жутко наблюдать повсюду в ЮАР обычные частные дома, окруженные электрическими заборами со смертельным напряжением».
Карточный домик
Слава богу, до бьющих током заборов мы еще не дожили, но в условиях жилищного дефицита картонные шалаши грозят стать актуальным явлением. Семидесятилетняя Турсун Аугалиева о хорошем доме может только мечтать…
Турсун Капнасыровна — ветеран труда и мать восьмерых детей. И даже орденом «Материнская слава» была награждена, правда, не помогают былые заслуги решить жилищный вопрос: третий год бабуля безрезультатно обивает пороги акиматов с просьбой выделить хоть какую, лишь бы благоустроенную квартиру. Увы и ах, но ее одноэтажный глинобитный домик построен 40 лет назад, по «технологии» шестидесятых — без фундамента… Он давно уже рассыпается от времени и сырости, потому как крыша, по словам хозяйки, хотя и прилично смотрится снаружи, вся в дырах и протекает — тазики в комнатах давно стали привычным элементом «декора».
Импровизированная душевая — на улице, в слякоть и холод приходится моей героине с помощью сына носить туда инвалида-мужа. Старый стул на реечном полу — вот и весь «сервис»…
— Супруг мой, инвалид первой группы, одиннадцать лет как парализован и нуждается в постороннем уходе. Ему 75 лет, когда-то он был ударником коммунистического труда: участвовал в строительстве канала «Иртыш-Караганда», всю жизнь провел за рулем грузовиков.
Первая комиссия из специалистов городского отдела ЖКХ еще в 2005 году дала заключение: «Для дальнейшего проживания необходимо проведение капитального ремонта с заменой несущих и ограждающих конструкций и составляющих стен, штукатуркой внутренних и наружных стен цементным раствором».
Бабуля недоумевает… Так называемая стена — это вкопанные на расстоянии метра друг от друга полусгнившие бревна, между которыми набиты рейки и солома (а поверх — штукатурка). Непонятно, как удастся поменять эти «несущие конструкции» без того, чтобы они дружно не развалились. Хозяйка дома уверена, что комиссия скрыла факты аварийного состояния дома, о чем Турсун Капнасыровна и написала в обращении к депутату округа Руфу (правда, недавно со скандалом лишенного депутатского мандата, а потому официальная бумага «повисла» в воздухе на пути к справедливости).
Годом позже другая комиссия (уже от отдела по работе с населением первого микрорайона), посетившая семью Аугалиевых, сделала иной вывод: «Дом находится в аварийном состоянии и не пригоден для жилья. Комиссия просит поставить семью на получение жилья для улучшения жилищно-бытовых условий». Заключение областного департамента ЧС тоже говорит о том, что налицо угроза возникновения чрезвычайной ситуации из-за опасности внезапного обрушения здания.
Хотя сама бабушка Турсун, как и ее дети, даже не настаивают на том, чтобы новой жилплощадью обеспечили всех. Увы, финансовой возможности скинуться «всем миром» и купить родителям квартиру дети не имеют: многие болеют, кто-то на инвалидности, и у каждого своя семья. Тем более, были бы лишние деньги… А то ведь иногда приходится влазить в долги и даже кредит брать на уголь, еду, учебу школьницам и лекарства (у девочек постоянный бронхит, у дочери — пиелонефрит, да и сама Турсун Капнасыровна мучается с застуженными почками).
Моя героиня сделала все от нее зависящее, побывала у чиновников всех рангов. Так, два месяца безуспешно пыталась попасть на прием к тогда еще начальнику городского отдела ЖКХ Гилани Матиеву. Зато заместитель акима области Рысты Жумабекова письменно пообещала просительнице «взять на контроль». Но лишь после вмешательства в проблему представителей партии «Нур Отан» чиновники выдали Турсун Капнасыровне уведомление, что решением городской жилищной комиссии от 7 ноября 2007 года (номер не указан) она и ее муж «включены в состав семьи дочери, которая состоит на учете нуждающихся в выделении жилья из государственного жилищного фонда…».
— Причем тут моя дочь, — вопрошает бабуля. — Она как мать-одиночка уже стоит в очереди пять лет и, возможно, свою квартиру будет ждать еще столько же. Я же подавала заявление на выделение жилья мне и моему мужу-инвалиду в связи с аварийным состоянием дома, который в любую минуту может обрушиться. Обидно до слез, что мы с мужем отдали лучшие годы, силы и здоровье для процветания государства, а теперь помощи ждать неоткуда. От сырости мужу все хуже и хуже. Дочка, как же быть? Сама болею, никаких сил нет…
«Воронья слободка» по-павлодарски
Непутевых квартировладельцев в Павлодаре хоть отбавляй. Один из самых «невезучих» домов в Павлодаре — общага по Чкалова, 118. Общежитие два года держалось на плаву усилиями старшей по дому и специалистов городского отдела ЖКХ. Но, увы, не вынесла «душа поэта» — мужественная женщина решила сложить с себя полномочия руководителя, потому что ни отдачи, ни помощи со стороны большинства жильцов она не нашла. Один в поле — все-таки, как оказалось, не воин.
Я решила посмотреть, что сейчас происходит в общежитии. Первое, что бросилось в глаза — текущая по подъездной стене вода… Оказывается, это на одной из половин дома забилась канализация. В последний раз аварийщики уже доставали ком из картофельных очистков, яичной скорлупы и целлофановых пакетов. Что нерадивые жители выкинули на этот раз, пока неизвестно. Вообще, сей «ассортимент» выуживаемых предметов — типичный образец беспросветной халатности из того же разряда, что и выкинутые в мусоропровод стройматериалы.
При том, что чкаловцы не отличаются аккуратностью, на откачку канализационных стоков скидываться обычно никто не желает (старшая по дому платила бригаде личные деньги). «И зачем это ей надо», — удивляются жильцы любой инициативе старшей по дому, не понимая, что человек суетится, в общем-то, в их же интересах.
На первом этаже разрушается лестничный пролет (в нем зияет несколько дыр, ступеньки стерлись и истончились, по ним даже страшно подниматься). И дети, и взрослые периодически ломают ноги, но заниматься ремонтом лестницы по-прежнему не желают.
На днях неизвестный «богатырь» с корнем вырвал щиток, но унести не успел. Теперь разбитая коробка обреченно висит на проводах. Кирпичная стенка между подвалом и лестницей рассыпалась, но желающих помочь принести пескоблоки и заделать отверстие тоже пока не нашлось… А в одну из комнат снова въехали прежние квартиранты и незамедлительно устроили на этаже свою «стационарную» свалку.
В таких условиях у тех немногих активистов руки опустились окончательно. Им надоело безвозмездно все выходные проводить в подвале, а потом слезно умолять собрать деньги на трубу или кабель, добавляя при этом еще и львиную долю собственных финансов.
Замечу, Ольгу, старшую по дому, отпускать никто не хочет. Говорят: «Если откажешься, дом «рухнет». Складывается ощущение, что обитателям павлодарской «Вороньей слободки» было бы полезно снова год посидеть без света, воды и отопления. Люди продолжают жить, как жили, ошибочно полагая, что кто-то и чего-то им должен (не важно, сосед или чиновник). Глядя на здание, прямо-таки нетерпеливо ликуешь — скорее бы уж расписали на каждого весь кондоминиум. И чтобы доселе равнодушные ремонтировали общее запущение на собственные (и немалые!) деньги.
Самое удивительное в провинциальном житие даже не то, что и здесь есть все вышеупомянутые контрасты, присущие обычно мегаполисам. На что, например, рассчитывает предприимчивый люд, выставляя на продажу за миллион долларов особняк в пригороде. Вроде бы и не в Рио-де-Жанейро мы живем, а потому из какой заначки простой (да и «непростой) смертный сможет приобрести подобную недвижимость, непонятно (разве что чиновник солидный «откат» решит в недвижимость вложить)?
Деревянных домов простого люда на берегу Иртыша почти уже не осталось — за «жирное» место павлодарские богатеи выкладывают хорошие деньги. И через полгода то особняк с белыми колоннами, то бунгало в псевдоазиатском стиле появляются. Хотя «виллы» таких «шустряков»-нарушителей, начавших бурное строительство в водоохранной зоне Иртыша, могут начать сносить уже в следующем году. Наверное, «обездомленным» придется переезжать в негламурные павлодарские общаги, поближе, как говорится, к народу…