92% казахстанцев, по официальным данным, говорят по-казахски: что не так с этой цифрой

Одним из главных индикаторов того, насколько успешно реализуется госпрограмма, является доля населения, владеющего государственным языком. По состоянию на 2020-й, этот показатель оценивался разработчиками документа в 90,5%. В прошлом году его планировалось довести до 92%, и именно эта цифра фигурирует в отчете, размещенном на сайте министерства. Вроде бы стоит порадоваться – все-таки мы движемся, если не семимильными шагами, то довольно быстро к конечной цели. Но смущает одно обстоятельство, пишут авторы Qmonitor.

Полгода назад Бюро нацстатистики обнародовало краткие итоги всеобщей переписи населения, проведенной в 2021-м. И, как тогда отмечалось, лишь 80,1% жителей страны сообщили о том, что они владеют госязыком. При разработке же госпрограммы ее авторы исходили из того, что еще в 2018-м доля таких людей составляла 85,9%, а через год, по их оценкам, должна была достичь отметки 90%, которая и была взята в качестве отправной точки. Откуда они черпали столь оптимистические исходные данные, на чем был основан их прогноз относительно более чем четырехпроцентного прироста всего за один год (с 85,9 до 90,0) – тайна, покрытая мраком. Русский язык в Казахстане уступит позиции английскому – эксперт

Словом, разница между «стартовой позицией», выбранной разработчиками документа, и тем, что показала всеобщая перепись населения, составила более чем 10%. Применительно к рассматриваемой теме это огромная величина. Можно ли после столь значительного расхождения в цифрах, допущенного еще на стадии подготовки документа, относиться к нему с полной серьезностью?

Вероятно, у граждан РК, почти 20% которых в ходе переписи признались в том, что не владеют казахским, и у авторов госпрограммы, считающих, что таких людей в стране вдвое меньше, совершенно разные представления о самом понятии «владение языком». Но в любом случае это следовало привести к какому-то единому знаменателю, выработав чёткие критерии того, что означает «владение». Сейчас же получается, что у населения они одни, а у чиновников – принципиально иные. Возможно ли в такой ситуации проведение сколь-нибудь эффективной государственной политики в языковой сфере? И будут ли казахстанцы относиться к ней с доверием, если они получают от Бюро национальной статистики одни данные, а от министерства, отвечающего за эту политику, – другие, кардинально отличающиеся?

Согласно госпрограмме, за период с 2021-го по 2025-й доля населения, владеющего казахским языком, должна увеличиться с 91 до 95 процентов – с ежегодным приростом в один процент. В отчете-информации по итогам 2022-го говорится, что установленный на этот год рубеж в 92 % достигнут. Это утверждение сопровождается ссылкой на результаты «социологического и аналитического исследования», проведенного ТОО «NEWGROUP.kz» по заказу Комитета языковой политики Министерства науки и высшего образования РК. Между тем русским, согласно данным всё того же МНВО, владеют 90,4 процента казахстанцев, то есть меньше, чем казахским. Стоит ли принимать на веру эти цифры? Тоже большой вопрос.

К слову, работа Комитета языковой политики часто подвергалась критике со стороны автора «Ситуативного казахского» и эксперта Каната Тасибекова. В частности, писатель не раз высказывал недовольство по поводу неоправданно завышенных и надуманных цифр по части владения госязыком в стране. В сегодняшнем материале Caravan.kz Тасибеков рассказал, почему эта ситуация вызывает у него негодование, и чем опасно такое заигрывание с цифрами. 

«Конечно же, данные о том, что более 90% населения Казахстана владеют государственным языком – ужасающая вещь. Потому что процент владения – важная цифра, это отправная точка для планирования работы. Она важна в любом процессе, будь то технологический или бизнес: сколько человек нужно научить языку, сколько для этого нужно ресурсов, человеческих и материальных. И выходит, что отправная точка – неверна. А если она неверна – значит, вся работа впустую. То есть с самого начала вся работа комитета языковой политики основана на ложном постулате, на ложных цифрах, весь план никуда не годится, и это перечеркивает всю его работу.

Меня смущает то, что работа ведется навскидку. Здесь по-прежнему главная проблема заключается в том, что языковой проблемой занимается государство и занимаются энтузиасты, люди из народа – работой в соцсетях, курсами, бизнес-курсами и т.д. Но все это никоим образом не пересекается – работа чиновников и работа людей из народа. Те люди, которые получают за это заработную плату, деньги, наши с вами, между прочим, – дают дутые цифры, занимаются очковтирательством. Это первое. Второе – с них никто не спрашивает. Всем ясно, что данные липовые, но никто не обращает на это внимания. Выпускают словари, которые никто не видел, курсы, которые никто не посещал. Деньги исправно осваиваются, люди получают зарплаты, премии, ездят в загранкомандировки (изучать опыт внедрения латиницы), и они довольны. А чего им быть недовольными? И это может продолжаться бесконечно. Более тридцати лет уже ведутся разговоры насчет перехода на латиницу, и вопрос отодвигается еще дальше. Да, вроде с таким важным процессом спешить не надо, конечно, но все может оттягиваться до бесконечности. Люди, которые получают за это зарплату – их абсолютно устраивает такое положение вещей. Они сидят, отсчитываются, беря цифры с потолка, им платят деньги за эти  цифры, и все. Создается впечатление безвластия и равнодушия, хотя на самом деле языковой вопрос – один из самых острых и насущных.

Разделить на уровни и прочее – это на самом деле казуистика. Человек либо владеет языком, либо не владеет. Естественно, из владеющих есть те, кто может написать грамотно и литературно – это вопрос таланта и работы над собой. Но если человек может пару слов сказать, к примеру, на французском – это же не значит, что человек владеет французским языком. Тут должен быть четкий и правдивый ответ. Знать язык – это уметь разговаривать хотя бы на базовом разговорном уровне, уметь на нем коммуницировать, вести диалог, отвечать на вопросы. Русскоязычные казахстанцы рассказали, как относятся к тому, что с ними говорят по-казахски

Я считаю, что языковая проблема – одна из самых важных. Приходится повторять такие банальные вещи: язык – это душа народа; есть язык – есть народ; нет языка – нет народа; нет народа – нет государства. Теряя язык, мы теряем свою государственность. Именно язык определяет мировоззрение, отношение к жизни. Язык делает русского – русским, казаха – казахом, и т.д.

Язык нашего государства – казахский, он не ущербный и ничем не хуже остальных языков. Да, есть русский, он прекрасен. Мы его любим. Но, опять же, есть страна Россия, где все 140-миллионное население говорит на русском языке, и русскому языку ничто не угрожает. Я не говорю, что казахскому языку что-то угрожает, но русский язык – это язык другого государства. И то, что у нас общество все еще разделяется на две страты, на казахскоязычных и русскоязычных, – не есть хорошо. Любое деление и противостояние – неприемлемо.

Языковой вопрос – вопрос государственности. Тут должен решать не комитет, который дает дутые результаты. Языковой проблемой в нашей стране должно заниматься, к примеру, министерство родного языка, которое возглавит авторитетный человек, который имеет вес, который знает народ и которого знает народ, а не очередной мелкий чиновник.

И не надо мне говорить, что сначала надо решить экономические проблемы, починить дороги, что надеть и что есть. Да, это все, конечно, нужно решать. Но вопрос языка должен решаться в первую очередь. Экономику поднимем, дороги починим, но если мы потеряем язык – кому это будет нужно? Казахстан перестанет существовать как государство.

Мы должны трезво оценить всю ситуацию. Реальную, без очковтирательства, без несуществующих цифр. Принять реальную долгосрочную программу, разбитую на этапы. И по каждому этапу – строго спрашивать. А тут получается: что-то делается, что-то принимается, деньги пилятся, а результатов нет. И мне обидно, что так происходит», - сказал нам Канат Тасибеков.