В Павлодарской области впервые в Казахстане вынесли оправдательный приговор по двойному убийству

Суд присяжных вынес вердикт: 27-летний Дархан Дюсенаев невиновен.

С момента задержания подсудимый находился под стражей 345 дней, материалы уголовного дела едва уместились в 17 томов, было проведено около 30 судебных экспертиз, государственный обвинитель требовал приговорить Дюсенаева к 21 году лишения свободы.
Об этом громком и запутанном деле нам рассказал один из адвокатов подсудимого – Азамат КАУНЕВ.

– На судебных заседаниях, которые, к слову, длились около пяти месяцев, всплыло немало любопытных подробностей – пояснил он. – Однако ни одного весомого доказательства вины моего подзащитного представлено так и не было.

На основании вердикта суда присяжных председательствующий на процессе судья специализированного межрайонного суда по уголовным делам Павлодарской области К. К. САТАБАЕВ 1 февраля вынес приговор: “Дюсенаева Дархана Кабировича в предъявленном ему обвинении по ст. 192, ч. 2, пп. 3, 4 (разбой) и по ст. 99, ч. 2, пп. 1,3,8 (убийство) УК РК оправдать за недоказанностью его участия к совершению уголовных правонарушений. Меру пресечения в виде содержания под стражей в отношении Дюсенаева Д. К. отменить, немедленно освободив его из-под стражи в зале суда”.

Убийство потрясло своей жестокостью

По версии следствия, вечером 16 февраля 2018 года в одном из поселков Баянаульского района Павлодарской области неизвестный убийца (или убийцы?) учинил кровавую расправу над пожилыми супругами в их собственном доме.

77-летнему мужчине было нанесено 33 колото-резаных ранения, а его 79-летней супруге – 30! Потерпевшие скончались на месте.

– Как же сотрудники полиции вышли на главного и единственного подозреваемого в этих жутких убийствах?

Адвокат Каунев:
– По словам моего подзащитного, он 16 февраля по дороге из магазина домой нашел два конверта. В них лежали две банковские карты, а на внутренней поверхности имелись ПИН-коды. Дюсенаев решил их оставить себе. После того как дома он встретил отца и мать, к нему заглянул друг и попросил помочь провести поминки умершей родственницы. Около семи часов вечера тот заехал к нему на своем авто. Дархан попросил отвезти его к банкоматам. Там проверил найденные банковские карточки, но на них не оказалось денежных средств. Тогда Дюсенаев, по его словам, выбросил карточки вместе с конвертами неподалеку от столовой местной мечети.

На следующее утро в своем доме были обнаружены убитыми владельцы карточек. Через три дня Дархан встретил своего друга. Они обсудили страшное убийство, и в ходе беседы приятель сообщил ему, что, со слов его двоюродного брата-полицейского, полиция ищет тех, кто проверял карточки в банкомате. Тут мой подзащитный рассказал, что это он их нашел. Тогда его друг предложил встретиться со своим двоюродным братом и обо всем ему рассказать.

Около 23.30 они на машине Дюсенаева собирались ехать к нему, но тут их задержали полицейские. Привезли в отдел и развели по кабинетам. Там, по словам Дархана, оперативники оказывали на него моральное и физическое давление. Попросту говоря, избивали. В итоге мой подзащитный говорит, что не выдержал и согласился написать явку с повинной. Она была оформлена в три часа ночи.

– Он написал заявление в прокуратуру по поводу избиений?

– Да, и спецпрокурор прокуратуры Павлодарской области инициировал досудебное расследование. Но спустя три месяца, несмотря на заключение судебно-медицинской экспертизы, установившей на теле моего подзащитного следы побоев, и на то, что Дюсенаев опознал по фотографиям двух из троих оперативников, которые его били, дело прекратили за недоказанностью. То есть сам факт преступления признается, но кто его совершил, не установлено.

– Кто обнаружил убитых?

– Их домработница. Увидев страшную картину, она позвала соседку. Потом вызвали полицию. Следствие рассматривало единственную версию: Дархану срочно понадобились деньги на покупку анаши. Он пошел и убил хозяев квартиры. В приговоре суда сказано, что из квартиры были похищены сотовый телефон “Нокия”, две банковские карты с конвертами с указанием ПИН-кодов на имя погибших супругов, а также чемодан и валенки.

– Орудие убийства было найдено?

– Нет, в том-то и дело. Сотрудники полиции нашли один нож, но экспертиза не подтвердила, что он является орудием преступления.
– Вещи, похищенные с места преступления...
– Из всего похищенного нашли только валенки и конверты из-под банковских карт.
– Интересно, зачем ему понадобились валенки?
– По версии полиции, он надел их, чтобы запутать следствие.

– Где их нашли?

– На крыше отдельно стоящего гаража, рядом с домом потерпевших. На видеозаписи, фиксирующей следственные действия, видно и слышно, как Дархан говорит, будто забросил эти валенки на гаражи. И почти сразу же, через несколько минут, их находят! Но соседка потерпевших дала на судебном процессе весьма любопытные показания. По ее словам, возле того самого гаража, на крыше которого потом нашли валенки, она до проведения следственных действий видела мужчину. В нем женщина опознала сотрудника полиции, который ее опрашивал. Поэтому обнаружение этой улики – валенок – вызвало у защиты большие сомнения.

Признался, но орудия преступления не выдал?

– Если человек сам пришел в полицию и оформил явку с повинной, то есть признался в совершении этих страшных убийств, то какой же смысл ему скрывать, куда он спрятал орудие преступления и похищенные вещи?

– В том-то и дело, что никакого. Думаю, мой подзащитный этого просто не знает.

– Как же тогда он показывал, как и что именно делал на месте преступления, во время следственных действий? Когда проводилась проверка его показаний на месте?

– Мой подзащитный утверждает, что его заранее учили, что говорить. Объяснили, где лежал погибший, но, вероятно, забыли указать, где находилось тело потерпевшей. Есть и масса других несовпадений.

– Оба были убиты одним орудием преступления или разными?

– Это отдельный вопрос, который защита ставила перед следствием и судом. Мы требовали, чтобы была назначена комплексная экспертиза, так как вначале ее вообще не было. Экспертизу провели лишь перед окончанием досудебного следствия, но не комплексную. И эксперт сделал вывод, что орудие преступления было одно. При этом точные характеризующие данные этого орудия он не смог установить.

– Были на судебных заседаниях какие-нибудь сюрпризы?

– Да, появилась парочка свидетелей. Оба якобы сидели с моим подзащитным в одной камере. Их имена, естественно, засекречены. Но когда стали давать показания в суде, то все обратили внимание на то, что говорят словно под копирку. Вроде бы, когда Дюсенаева привели в камеру, тот сразу же принялся рассказывать им, как именно совершил двойное убийство. Тогда мы спросили их, о чем, кроме деталей совершенного преступления, вы с ним еще говорили? Один из них сказал, что Дархан рассказывал ему про свою семью и о том, как сейчас трудно собирать детей в школу. Но весь фокус в том, что мой подзащитный не женат и у него нет детей! Трое подростков забили до смерти пожилую супружескую пару в СКО

Выбор суда присяжных – право подсудимого

– Почему ваш подзащитный выбрал суд присяжных?

– Во-первых, это его право, а во-вторых, он утратил доверие к правоохранительным органам. Несмотря на то что нет ни одного доказательства вины Дюсенаева, дело все-таки довели до суда.

– Были ли найдены следы пальцев рук или отпечатки его обуви в доме потерпевших или возле него?

– Нет ни одного отпечатка его пальцев, ни одной крупицы генетического материала, нет орудия преступления. Ничего из похищенного из дома потерпевших у моего подзащитного обнаружено не было. Нет ни одного свидетеля, который бы видел, как мой подзащитный заходил в дом или же выходил оттуда. И уж тем более никто не видел, что это именно Дюсенаев убивал супругов. Нет ни одного вещественного доказательства, ни одна экспертиза не подтвердила, что мой подзащитный вообще был на месте преступ­ления.

– Какие вопросы были поставлены перед присяжными?

– Перед десятью присяжными и судьей ставились три основных вопроса. Первый: имело ли место преступление? Они, естественно ответили утвердительно. Второй вопрос: доказано ли, что это сделал подсудимый? И третий: виновен ли подсудимый? Если на второй вопрос присяжные отвечают отрицательно, то третий отпадает сам собой. И все они единогласно проголосовали за то, что вина подсудимого в совершении двойного убийства не доказана.

Председательствующий на процессе признал недопустимым доказательством протокол допроса. Согласно УПК РК, если допрос записывается на видео­камеру, то все, что говорят следователь и подозреваемый, должно быть отражено в протоколе. Слово в слово. Но в протоколе допроса присутствовали слова моего подзащитного, которые он не говорил. Кроме того, были признаны недопустимыми показания засекреченных свидетелей, а также протокол явки с повинной и сообщение о совершенном преступлении…

Останется ли в силе этот оправдательный приговор, неизвестно, поскольку прокуратура опротестовала его в вышстоящую инстанцию. Но, на взгляд защиты, оснований для этого нет. Но, если Дархан Дюсенаев невиновен, значит, настоящий убийца (или убийцы) до сих пор гуляет на свободе?

АЛМАТЫ