Своя среди чужих

– В советские времена брак с иностранцем был редкостью. Как вы познакомились с мужем?

– После окончания мединститута я работала ассистентом в психиатрической клинике имени Корсакова, где мой будущий муж, окончив аспирантуру в Москве, практиковал как психотерапевт.

Европейцы немного по-другому ухаживают за женщинами, чем наши мужчины. Они обязательно откроют ей дверь, поклонятся, понесут ее сумку, даже если там лежит всего три килограмма. А мои земляки, с которыми я дружила до отъезда в Чехию, уже с первых дней знакомства с понравившейся девушкой вслух начинали рассуждать, как и где они будут жить, сколько у них будет детей. Даже когда они влюблены, романтики в отношениях нет. Будь по-другому, еще неизвестно, уехала бы я в чужую страну. По крайней мере, до встречи с будущим мужем у меня не было в планах выходить замуж за иностранца. Он очаровал меня своей галантностью.

– Как вас приняли родители мужа?

– К ним я приехала уже беременной. Свекр и свекровь старались предупредить каждое мое желание. Вопросы, в каком роддоме рожать, где покупать одежду для малыша, возводились чуть ли не в ранг государственных!

С ними было хорошо, но мы с мужем решили жить отдельно и переехали в городок Хомутов. Когда дочери исполнилось полгода, я вышла на работу.

Из казахских степей – в чешский парламент

– Вы не просто стали своей среди чужих, но и представляете их интересы в правительстве, занимая вплоть до последних выборов пост министра по правам человека. Как это произошло?

– Моя дочь подрастала, но условия в этом городке для детей были не очень хорошие. Мне не нравилось, что нет игровых площадок, деревьев, нет аптеки около дома. А самое главное – дом детства, где можно было получить помощь педиатра, находился в центре, и нам приходилось целый час трястись в троллейбусе, чтобы попасть туда. “Почему бы не сделать так, чтобы доктор раз в неделю приезжал к детям сам?” – с такой петицией я обратилась в мэрию. Удивительно, но ко мне присоединилось много людей. Всегда, когда заходил разговор о том, кто же пойдет разговаривать с городским головой, все смотрели на меня – иди ты. И мой ломаный чешский никого не смущал!

После “вельветовой” революции 1991 года в Чехии появилось много новшеств. Например, супермаркеты. Все бы ничего, но однажды ночью его владельцы срубили все деревья вокруг. Мы возмутились и созвали демонстрацию. Меня в числе других горожан делегировали в мэрию и городской совет. Но там, посоветовав не поднимать шум и дав понять, что мы никто (так и говорили: “Кто вы такие?”), нас не пустили дальше порога.

– Неудача вас не остановила?

– После того случая я решила, что буду баллотироваться в члены городского совета. Отсутствие гражданства (его я могла получить только лет через восемь) не остановило. Я обратилась с письмом к президенту Чехии Вацлаву Гавелу. “Я очень хочу изменить условия жизни в городке сейчас, а не тогда, когда мой ребенок уже вырастет”, – сообщила я ему.

И он меня услышал! Вацлав Гавел написал, что в стране жизнь стала бы гораздо лучше, если бы было побольше таких людей, которые вместо того, чтобы пассивно критиковать власти на кухне, активно интересуются общественной жизнью.

– Это вас вдохновило?

– В конце 1991 года я получила гражданство. Но попасть в городской совет было нереально – на одно место претендовали 15 человек. И тут моя персона привлекла внимание “зеленых” – единственной в Европе партии, защищающей права национальных меньшинств. Они отдали свои голоса за меня. Так началась моя политическая карьера.

За 10 лет я прошла путь от председателя партии в Северной Чехии до заместителя председателя партии в масштабе страны. Когда “зеленые”, выиграв выборы в 2002 году, попали в парламент и правительство, председатель нашей партии стал вице-премьером Чехии, а я – министром по правам человека и национальным меньшинствам.

– И никто не возмущался, что министром стала иностранка?

– Чешские газеты в те годы очень много писали о том, что членом правительства стала уроженка не их страны. Статья в одном из центральных изданий так и называлась: “Из казахских степей – в чешское правительство”. Но толерантные чехи быстро привыкли к этому.

Сидеть в углу – это неправильно!

– Как далеко простираются сегодня ваши политические амбиции?

– Они касаются в первую очередь защиты прав женщин. На выборах этого года в чешский парламент попало рекордное количество представительниц прекрасного пола – 22 процента от общего количества депутатов. Но в чешском правительстве сейчас 15 мужчин и одна женщина. Это несправедливо – избиратели, отдавая им свои голоса на парламентских выборах, хотели, чтобы и правительство тоже состояло на одну пятую из женщин. Однако мужчины, которые стоят во главе чешского правительства, решили, что можно обойтись и без них.

– В Чехии живет достаточно много граждан – выходцев из СНГ. Они часто обращаются к вам?

– Часто. Ведь до недавних пор я была еще и председателем совета национальных меньшинств. Сейчас в Чехии живет огромное количество русскоязычного населения, у них свои школы, гимназии, рестораны, магазины, где продаются привычные для выходцев из СНГ продукты. В Праге есть даже микрорайон, где все говорят по-русски. Но побывав там несколько раз, я поняла: здесь не интересуются политической ситуацией в стране. “А зачем нам политика?”– говорят мигранты из СНГ. – Мы же здесь хорошо живем”.

– А вы не разделяете эту точку зрения?

– Я считаю, сидеть в углу и чувствовать себя маленьким человеком, лишь бы тебя оставили в покое – это неправильно. Я ведь тоже бороться начала за свои права в маленьком городке, где никто меня не знал. Но когда люди увидели, как плохо говорящая по-чешски иностранка старается создать условия не только для своего ребенка, но и для всех остальных детей города, они выбрали меня в городской совет. Им было все равно, откуда я, им было важно то, что я живу проблемами всех горожан.

Женщина в политике – аномалия?

– Как ваш муж и его родственники отнеслись к тому, что вы стали активно заниматься политикой?

– Свекровь была так воодушевлена тем, что ее сноха попала в правительство, что вступила в партию “зеленых”. Но для мужа мой уход в политику стал испытанием, которого он не выдержал.

Когда я стала заместителем председателя партии “зеленых”, то дома стала бывать меньше. И начались проблемы. Муж считал, что на первом месте у меня должны быть дети.

Я уехала в Прагу, муж остался в Хомутове – его держала работа. Когда он видел меня в телевизоре, это его страшно раздражало. Ревновал. И поставил перед выбором: либо политика, либо он. Но я уже не могла уйти из политики. Когда мне предложили пост министра по правам человека, мне и в голову не могло прийти сказать “нет”. Сделай я по-другому, мои избиратели были бы вправе задать гневный вопрос: “Зачем же вы баллотировались? Зачем давали обещание бороться за наши права?”.

– И что стало с вашей семьей?

– Мы с мужем, к сожалению, разошлись. Когда журналисты задавали вопросы на эту тему, я сказала правду: женщине-политику нужно иметь не только очень толерантного мужа, но и понимание со стороны общества. Если женщина – мать пятерых детей, то окружающие хватаются за голову: “Вы с ума сошли! Кто будет заботиться о ваших детях, пока вы с соратниками обсуждаете в прокуренных комнатах партийные вопросы?”. А если у женщины нет ни мужа, ни детей, то в ее сторону злорадно бросают: “А что ей, бедняжке, еще остается в жизни?”. То есть в любом случае на женщину-политика смотрят, как на природную аномалию.

– Все так же, как и у нас…

– Да, чешские мужчины в принципиальных вопросах мало чем отличаются от казахстанских. И те и другие хотят, чтобы жена по вечерам и, разумеется, по субботам и воскресеньям была дома. Но совещания партии, где решаются основные вопросы, проходят поздно вечером и длятся порой до утра. Если не присутствовать, потом вмешиваться будет поздно – все уже решат без тебя.

– То есть политика разрушила семью?

– Да, можно сказать, что политика разрушила мою семью. И я бы никогда не согласилась стать членом правительства, если бы моим детям было, например, лет пять или шесть. Очень многим женщинам, активно участвующим в политической и общественной жизни, важно иметь рядом с собой толерантного мужчину. Я именно так и ответила бы, если бы меня спросили, с каким мужчиной мне хотелось провести остаток жизни. Правда, о личной жизни мне думать пока некогда. После ухода из правительства моя жизнь не стала более спокойной – сейчас я всю энергию и силы отдаю борьбе со СПИДом, времени мне все так же не хватает.

Наше досье

Жамиля Стехликова после третьего курса Алматинского государственного мединститута перевелась в Москву в Первый медицинский институт имени Сеченова, который окончила в 1985 году. Вышла замуж за гражданина Чехии и уехала на родину к мужу в 1988 году. С 2002 до 2010 года занимала в правительстве Чешской Республики пост министра по правам человека и национальных меньшинств. С 2010 года – председатель Чешского комитета по правам женщин и директор Республиканского центра по борьбе со СПИДом.

Некоторые, живя в Казахстане, думают, что за границей жизнь гораздо лучше, потому что там люди более продвинутые. Да ничего подобного! Всюду есть люди разные – как активные, так и пассивные, ленивые, не желающие менять жизнь вокруг себя в лучшую сторону.

Беседовала Мерей СУГИРБАЕВА