Дулат Исабеков: Классиком я себя чувствовал пять минут, потом всё улетучилось

Дулат Исабеков особняком стоит в литературе современного Казахстана. Его нельзя назвать баловнем судьбы, но и сказать, что его мало знают и читают, тоже будет неверным. Напротив, из нынешних казахстанских писателей он уступает, наверное, только Олжасу Сулейменову по числу произведений, переведенных на другие языки. Однако такое стало возможным не потому, что писатель старается быть на гребне волны и творить в угоду времени. Наоборот.

Исабеков пишет о казахском ауле – теме, которую нынче презрительно отодвигают в сторону так называемые эстеты. Пишет много и в разных жанрах. Но о чем бы он ни написал, речь идет о вечных ценностях: любви, уважении к старшим, почитании традиций дедов и отцов.

Это и любовь к родному пепелищу, и любовь мужчины к женщине, и, наоборот, любовь стариков к внукам. Доскональное знание казахской глубинки, жизни и быта родного народа делает его произведения не просто достоверными, но и в определенной мере отражающими реальность с портретов архетипов. Не случайно его творчеством так интересуются и в Великобритании, где изданы книги, и в России, где пьесы идут на сцене Санкт-Петербурга и других городов.

Дулат Исабеков стал единственным казахстанским писателем, чьи книги хранятся в Национальной библиотеке Англии. И первым литератором из постсоветского пространства, удостоенным чести выступить в палате лордов Великобритании.

От такого признания голова закружилась бы у любого другого человека, но только не у Исабекова – человека ироничного по своей природе и мудрого благодаря прожитым годам и жизненному опыту.

Просто писатель

– Дулат-ага, ваши книги помимо родного Казахстана издаются и в Англии, а пьесы ставятся в разных странах. Ощущаете ли себя живым классиком?

– Классиком себя я ощутил в течение пяти минут, когда меня представляли в палате лордов (смеется). Пяти минут хватило, а потом всё улетучивается. Классики – Пушкин, Абай, Шекспир, а я просто писатель, который пишет в разных жанрах. И если книги читают, значит, мне удалось рассказать то, что интересует людей.

– Сегодня много сетуют на то, что все перестают читать. Так ли это?

– Знаете, сегодня так много говорят о “Рухани жаңғыру”, что некоторые воспринимают эту программу как сезонный лозунг. Но так к этому относиться нельзя. “Рухани жаңғыру” – это совсем другое, означает, что мы должны обновляться, менять свое сознание. И здесь главный вопрос возникает – в чем обновляться? Мне кажется, мы должны посмотреть вокруг, критически оценить себя, чтобы понять, что такое казахи и кто такой казах в современном мире. Что мы приобрели и что потеряли, что можем получить в сотрудничестве с другими народами.

Мы считаем, что казахи образованнее англичан или американцев. И это так на самом деле: некоторые иностранцы, к примеру, не знают своих писателей.

К слову, приезжали к нам писатели из США, и они не могли сказать, кто такой Артур Хейли, а мы знаем. Когда мы бываем за рубежом, там удивляются тому, что мы знакомы с их историей, культурой, литературой. Они же не знают практически ничего о нас, хотя можно было бы заглянуть в источники и узнать хотя бы имена наших писателей. Но при этом у них современные технологии, девайсы и т. д. Поэтому нужно смотреть на себя и брать самое лучшее, что создано человечеством, а не глотать все подряд в виде масспотреба. Дулат ИСАБЕКОВ: О муках творчества, многоженстве и шала-казахах

– А первооснова всему что?

– Первооснова – всегда культура, литература. Вначале было слово, а не межконтинентальные ракеты. Силой слова можно решить многое. Человек образованный всегда предпочтет сесть за стол переговоров, чем бряцать оружием. Помните, “гостей встречают по одежке, а провожают по уму”? А ум – это слова прежде всего.

От слов зависит, что за государство мы представляем, что я за человек.

Мы должны отдавать себе отчет: на самом деле кто я, что такое национальные корни. И задача “Рухани жаңғыру”, как мне кажется, обновить всё то, что было в прошлом, не забывать о лучшем, но при этом не оставаться в узконациональных рамках.

Утраченные корни

– Вы затрагиваете в своих книгах тему аула, а на самом деле тему потери корней. Почему она так волнует вас?

– Мы утратили свои национальные корни. И считаем, что это достижение: дескать, так ближе к цивилизованным странам. Те, кто утверждает подобное, и не подозревают, что на самом деле теряют многое.

Для иностранцев – англичан, французов и т. д. – не нужна твоя европейская культура. У них это давно есть. Им надо самобытность.

Скажем, во время постановки моей пьесы “Транзитный пассажир” в Англии актеры поразились установкам режиссера. Он просил актрису – исполнительницу главной роли – не смотреть в глаза своему собеседнику. У англичан считается: если человек не смотрит в глаза во время беседы, то он врет. А у нас, казахов, младшие, женщины должны опускать глаза во время подачи чая, разговора. И это англичан удивило, но одновременно и обрадовало: значит, традиции живут.

Ведь что такое традиции, национальная самобытность? Они не в одежде, не в галстуке. А именно в психологии, менталитете, внутренней культуре людей.

В этой же пьесе есть диалог главных героев. Они рассказывают друг другу про свою жизнь. Мужчина говорит о том, что когда-то жил в этом доме, но уехал, потому что так жестоко с ним обошлись люди. Оба задаются вопросом, почему такими жестокими они бывают? И женщина сама же отвечает на вопрос, вспомнив о давней традиции своего рода. Если сноха, будучи беременной, уезжала проведать своих родных – төркін, то мать мужа считала дни, и когда оставалось совсем мало дней до родов, бабушка отправлялась за снохой. Потому что было важно, чтобы ребенок родился в родном доме – отцовском. Ребенок, не родившийся дома, бывает жестоким. Так считали казахи. А для англичан это было открытием.

– Многие из тех порядочных и честных людей, кого лично я встречала на своем пути, воспитывались бабушками и дедушками. Это случайность или тоже национальные особенности?

– Это как раз и есть национальные корни, когда внуков воспитывали бабушки и дедушки. Потому что воспитывали примером, делом, поступками. И здесь не нужны были слова даже. Вот это как раз национальное, которое забываем, к сожалению. Сегодня это теряется. Даже писатели путают, что такое национальное и межнациональное. Думают, что если создадут безнациональное, то для Европы будет интересно. На самом деле совсем неинтересно, они давно это прошли. Им нужно национальное: тюбетейка, чапан, слова, действия, традиции.

Англичане, к примеру, поразились тому, что в рассказе о чабанской семье волкодаву отрезают кончики ушей. А казахи издавна делают это для того, чтобы во время схватки волк не мог укусить собаку за уши.

В том же “Транзитном пассажире” есть момент, когда перед главным героем появляется тень матери, дух, или аруах по-казахски, и он с ней говорит. Для чопорных англичан аруахи оказались чрезвычайно важными, потому что и у них есть такое. Вспомните “Макбет” Шекспира.

– Сегодня у нас людей делят на нагыз- и шала-казахов, ругают героев прошлых лет и считают, что это патриотично. Правилен ли такой подход?

– Противопоставление казахов на чистых и нечистых губительно для страны, народа, как и то, что черной краской марают давно ушедших людей. Сегодня, в XXI веке, легко судить всех, а попробуйте поставить себя на их место, пожить в том времени. Филолог Хаким Омар: Благодаря токал состоялась казахская нация

– А как к этому относиться?

– Да, радости тут немного. Огорчает, что мы становимся нацией, идущей к цели, не прямыми, а окольными путями. Мы постоянно блуждаем, увлекаясь чужим достоянием, не замечаем своих ценностей.

Лев Гумилев сказал, что вне этноса нет ни одного человека на земле. “Национальная принадлежность – неоспоримая реальность”, – утверждал он. И он прав.

“Всяким националистическим спекуляциям” нужно противостоять силой знания, единения. И в этом задача “Рухани жаңғыру”. Надо уметь смотреть на историю с точки зрения птичьего полета.