Кредит на цифровизацию школ: деньги не потратили, государство ежедневно платит 458 $ штрафа

В 2018 году минобразования на развитие информатизации взяло кредит во Всемирном банке в размере 67 миллионов долларов США (24 миллиарда 120 миллионов тенге).

Но деньги почему-то находятся в резерве. А наше государство платит пени и штрафы Всемирному банку в размере 458 долларов в день, что в совокупности за год составляет 150 тысяч долларов США! Но и это еще не всё. Намедни чиновники из МОН запросили у правительства еще около 74 миллиардов тенге на закупку компьютеров сельским школам.

О странной логике минобразования и куда уходят выделяемые государством средства – в интервью с Азатом Перуашевым.

– Можете объяснить логику чиновников? Зачем минобразования просит дополнительное финансирование (74,2 миллиарда тенге) на так называемые “неотложные затраты”, если у ведомства уже находятся в распоряжении 67 миллионов долларов, привлеченных по внешнему займу из Всемирного банка на те же цели?

– Если можно, пара уточнений: не просто на “неотложные нужды”, а “в целях обеспечения стабильной работы организаций образования с использованием дистанционных образовательных технологий”, то есть на информатизацию и развитие образования по Интернету. Во-вторых, на эти же самые цели, а именно: на обеспечение учебного процесса оборудованием и беспроводным Интернетом, помимо указанных вами 67 миллионов долларов США, начиная с 2016 года местным исполнительным органам уже были направлены еще около 28 миллиардов тенге. Из них 12 миллиардов тенге – на приобретение мультимедийного оборудования для 6 152 школ; 12,1 миллиарда тенге – на обеспечение Интернетом для 7 160 школ; и еще 4,4 миллиарда тенге – на подключение 7 160 школ к цифровым образовательным ресурсам.

То есть в совокупности с займом на эти же цели ранее уже выделялось 55 миллиардов тенге, из которых около 28 миллиардов тенге (67 миллионов долларов США), по некоторым сведениям, с 2018 года, третий год лежат без дела, за что налогоплательщики, то есть каждый из нас, платят Всемирному банку около 150 тысяч долларов США так называемой “комиссии за неосвоение”, а попросту говоря – штраф.

Какая в этом логика и есть ли она вообще, думаю, нужно спрашивать у чиновников министерства образования, которые инициировали и этот заем, и новые расходы бюджета.

С моей точки зрения, как минимум, это результат бесконтрольного отношения к народным деньгам. Ведь если предыдущие вливания (те же 28 миллиардов тенге с 2016 года) были освоены, но не дали нужного результата, то должны быть подведены итоги. Отличившихся нужно наградить, провинившихся – наказать, а выявленные пробелы – устранить. И тогда в последней четверти (марте – мае) текущего года не было бы таких провалов с дистанционным обучением.

В ситуации с займом инициаторов вообще нужно привлекать к ответственности, и как минимум – обязать из собственного кармана оплачивать эти штрафы.

Но самое непонятное то, что, не разобравшись с предыдущими затратами, МОН запрашивает новые миллиарды на те же самые цели. Если это способ “залить” проблему деньгами, то таких наивных управленцев нужно выгонять, они недооценивают талант наших коррупционеров, которые способны “распилить” любые суммы, а потом попросят еще.

Если же это попытка “выбить” очередные миллиарды в надежде, что общество забыло о прежних затратах, то подобных мастеров нужно ловить за руку, а не доверять бюджетные средства.

Поэтому мы обратились за разъяснениями, от которых зависят дальнейшие шаги фракции, возможно, в адрес антикоррупционных органов.

– Намерены ли вы инициировать парламентское расследование, куда и зачем на самом деле уходят бюджетные деньги?

– Думаю, такое предложение будет одним из первых от депутатов демократической партии “Ак жол” в новой сессии парламента, которая откроется в сентябре.

– Не считаете ли вы, что предстоящий этап дистанционного обучения также может оказаться провальным?

– Надеюсь, что большинство школьников все-таки получат доступ к дистанционным занятиям. Такую надежду дает вчерашнее поручение премьер-министра Аскара МАМИНА – оснастить домашними компьютерами полмиллиона учащихся из малообеспеченных семей. О проблеме недоступности интернет-уроков именно по причине нехватки компьютеров, планшетов или хотя бы смартфонов нам говорят при встречах практически во всех регионах, особенно многодетные. Мы также поднимали данный вопрос в своем обращении 29 июля текущего года. И очень хорошо, что проблему правильно оценили в правительстве.

Но нужно понимать, что качество такого образования – без отсутствия прямого контакта педагога с учеником, без персонального контроля и оценки получаемых знаний – на порядок ниже очного обучения.

Да, сегодня это объективная ситуация. Что тогда говорить об “эффективности” телевизионных уроков, которые так хвалит МОН?

Во-вторых, компьютеры помогут там, где есть устойчивая высокоскоростная интернет-связь, способная выдерживать большие нагрузки. Вынужден напомнить, что в 2018–2019 годах мы направили 5 запросов госорганам о недостатках в этом направлении, на что мы неизменно получали благодушные ответы.

10 апреля текущего года наша фракция констатировала провал дистанционного обучения в регионах, когда без уроков остались тысячи детей в сельской местности. Тогда вдруг выяснилось, что предыдущие сигналы об отсутствии и сбоях Интернета, об унизительных лазаниях родителей и учителей на крыши и деревья – правда, а бодрые ответы чиновников – ложь. Например, даже при наличии связи в райцентрах, при одновременном посещении интернет-платформ МОН более 500 пользователей программа зависала и становилась недоступной. Нас уверяют, что за лето платформы доработаны, скорость Интернета налажена, и мне лично очень хочется на это надеяться. Мы все еще идем вдоль пропасти – Азат Перуашев

Но пока что даже в ближайшем от Алматы райцентре – городе Каскелене – дети и их родители заявляют об отсутствии Интернета и невозможности дистанционных занятий. Что говорить о тех населенных пунктах, в которых вообще нет и никогда не было связи? А ведь таковых, как минимум, 2–3 тысячи сел. Разрешив проводить там занятия в очном порядке, министерство фактически признало неэффективность затрат бюджета на информатизацию этих школ в прежние годы.

У нас нет задачи выискивать недостатки, нынешняя ситуация без того вытащила на поверхность кучу недочетов и поставила новые вызовы в разных сферах. Мы видим усилия государства решить их в авральном режиме, содействуем таким шагам. Но считаем, что сегодняшнее положение не отменяет ответственности за вольное обращение с бюджетом. Тем более когда речь о миллиардных суммах.

– Как рапортует минобразования, на деньги Всемирного банка планировалось оснастить около 5 тысяч сельских общеобразовательных учреждений мультимедийным оборудованием и беспроводным Интернетом…

– Да, задачей этого займа как раз ставилось в том числе усиление интернет-связи в сельских школах с низкой скоростью и создание беспроводного Интернета там, где он прежде отсутствовал. Но встречи в регионах показывают, что этого не сделано. Да и не могло быть сделано, так как, по нашей информации, ни по одному из направлений проекта до сих пор даже не объявлен конкурс, а на приобретение компьютеров и ЦОДов (тех самых, которые обеспечили бы Интернет для сельских школ) на третий год проекта не разработаны даже технические задания.

Между тем консультантам в прошлом году выплачено 74 миллиона тенге, в текущем году планируется еще 86 миллионов. Операционные расходы составили 23,5 миллиона, в этом году на них уйдет еще 26 миллионов. А воз и ныне там.

Все эти вопросы мы задали министру образования Асхату Аймагамбетову в своем письме.

– А почему вы предъявляете претензии нынешнему министру образования, а не предыдущим? Ведь и в 2016-м, и в 2018 году были другие руководители, тот же Ерлан Сагадиев…

– Во-первых, Асхат Аймагамбетов далеко не новичок в этой сфере, в эти годы он уже занимал высокие должности в системе образования. А с 2017 года, будучи вице-министром, как раз курировал средние школы.

Во-вторых, наше обращение адресовано ему не как физическому лицу, а как министру, отвечающему за положение в отрасли.

С точки зрения общества важна не фамилия, а государственная политика, которую проводит каждое министерство.

И именно в этой политике мы пытаемся разобраться: где есть здоровые и нужные тенденции, а где – просто желание “порулить” денежным потоком.

Некоторые мои коллеги считают, что Аймагамбетову приходится чистить “авгиевы конюшни” после предшественников. Вполне возможно, но тогда наш запрос тем более кстати. Особенно, если разбирательство выявит безответственность или злоупотребления конкретных чиновников.

Алматы